– Если только это место не ресторан.

– Не ресторан. Да, кстати, давай сразу я с тобой рассчитаюсь, – он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и подал Вике. – Можешь проверить – по полста зеленых за каждый день. Как и договаривались.

– Обойдусь без пересчета, – Вика натянуто улыбнулась.

– Тогда я сейчас к матушке загляну и буду ждать тебя в машине.

– Дима, я могу к Вере Федоровне тоже заглянуть и попрощаться?

– Да, конечно, попрощайтесь, – он как-то непонятно улыбнулся и вышел из комнаты.

Вика взглянула на себя в зеркало. Оставалось сделать вид, что ничего не происходит и попробовать проглотить обиду, комком ставшую в горле. Обиду? Пожалуй, это была не обида, а удар. Вика внутренне приготовилась к тому, что сейчас и Вера Федоровна попрощается с ней наскоро, как со случайной попутчицей в электричке, с которой перебросились парой слов и пора выходить каждому на своей остановке.

Дмитрий, когда Вика вошла в комнату, поднялся и сказал:

– Мам, ну я позвоню вечером. Сейчас мы поехали, – потом обратился к Вике. – Я твои вещи заберу, чтобы тебе сумку не тащить. Жду тебя в машине.

Вера Федоровна была с Викой так же приветлива и мила, как всё время. Вика решила, что, либо это её манера поведения, либо она не знает, что, возможно, больше они никогда не увидятся. «Хотя чего она должна переживать? Кто я ей?» – подумала Вика, выходя из квартиры. Мила, закрывая дверь, не скрывала торжества.

Чтобы Дмитрий не заметил её состояния, она решила проигнорировать лифт и спуститься по лестнице. Это давало хотя бы одну-две лишних минуты, чтобы взять себя в руки. Как ни старалась Вика, но в голове никак не укладывалось, почему Дмитрий отнесся к ней так. Навязчивым жужжанием мухи в голове крутилась фраза, брошенная Милой: «Тебя наняли так же, как и меня».

Вика вышла из подъезда. Дмитрий сидел в машине и со скучающим видом рассматривал дворовую перспективу перед лобовым стеклом. Увидев Вику, он открыл дверцу.

– Такое впечатление, что ты с моей матушкой прощалась навечно, – всё так же непонятно улыбаясь, сказал он.

– Мало ли, – Вика села в машину.

– Что с тобой сегодня? – Дмитрий удивленно взглянул на неё. – Опять что-то Мила ляпнула?

– Нет. Просто погода дрянная, голова тяжелая.

Некоторое время они ехали молча. Вика старательно делала вид, что смотрит в окно. Дмитрий курил и время от времени посматривал на неё, но Вика делала вид, что не замечает этого.

Машина свернула во двор и остановилась у подъезда дома старой застройки. Насколько Вика могла сориентироваться, это было недалеко от дома, в котором жил Дмитрий. Ей всегда нравились такие дома. Было в них что-то уютное и надежное.

– Ну, что, выходим? – Дмитрий повернулся и взял с заднего сидения папку.

– Зачем мы сюда приехали? – Вика послушно вышла.

– Хочу услышать твоё мнение об одной квартирке, – Дмитрий открыл перед ней дверь подъезда.

Вика обратила внимание на то, что он знал код подъезда. Подъезд был почти такой же, как и в тех домах, где жил он и Вера Федоровна. Вика уже знала, что дверь подъезда застеклена пуленепробиваемым стеклом.

– На второй этаж пешком дойдем? – поинтересовался Дмитрий.

– Дойдем, – кивнула Вика. – Ты что, недвижимостью решил заняться?

– В некотором роде. Весь последний месяц ней и занимался.

Дмитрий остановился у двери одной из квартир, достал из кармана ключи с брелком в виде зайца. Открыв дверь, он сделал приглашающий жест. Вика вошла в квартиру. В прихожей горел свет. Дмитрий вошел, как к себе домой, снял пальто и помог снять Вике.

– Здесь кто-нибудь есть? – спросила Вика.

– Мы зашли. Ты не скромничай, проходи. Прихожая как, нравится?

– Нравится, – вяло ответила Вика.

– Тогда в комнатку проходи.

«Комнатка», куда предложил пройти Дмитрий, была очень просторной. Шаги глушило мягкое ковровое покрытие, мебель была прекрасной, в темных тонах. Классической люстры не было. Небольшие светильники были устроены в нескольких уровнях. Здесь было всё – и первоклассная аппаратура, и телевизор, и даже цветы в темной вазе восточного стиля. Последняя деталь заставила Вику вздрогнуть – в вазе стояли белые лилии. Точно такие же лили, как те, что привез ей когда-то Дмитрий.

Вика беспомощно оглянулась. Дмитрий стоял сзади неё и уже не улыбался. Она понимала, что нужно было сказать хоть слово, но, как назло, все слова куда-то исчезли.

– Пойдем на кухню, посмотришь, заодно кофейку сваришь, поговорим, – предложил он.

– Пойдем, – покорно согласилась Вика.

Проходя в кухню, она увидела через приоткрытую дверь ванную – точно такую же, как в квартире Дмитрия, полностью выдержанную в черных тонах.

Кухня тоже была просторная, с прекрасной мебелью, очень похожей на мебель в кухне Дмитрия, и массой всяких удобств.

Дмитрий положил папку на стол, достал из шкафчика банку с кофе и турку.

– Кому кофе варить, тебе или мне? – спросил он.

– Давай я сварю.

Дмитрий сел у стола и молча курил, пока Вика не поставила на стол чашки и не села напротив него. Он снова встал, достал два больших бокала на коротких ножках и принес из комнаты бутылку коньяка «Наири». Налив понемногу коньяка в бокалы, он спросил:

– Ну, как тебе квартирка?

– Хорошая, – Вика не могла заставить себя взглянуть на него.

– Тогда давай за эту квартирку и за то, чтобы она тебе продолжала нравиться, – он взял бокал.

– Что это значит, Дима? – Вика, наконец, посмотрела на него полными слез глазами.

– Ты помнишь, о чем мы договаривались в «Саламандре», когда я предложил тебе месяц опекать мою матушку? Пятьдесят зеленых в день и квартира. Деньги я тебе уже отдал. Теперь показываю квартиру. Если тебе всё нравится, то в этой папке договор аренды на твоё имя. Я подумал, что лучше, если квартира будет недалеко от моей. Кроме того, всякая всячина, вроде комуслуг, оплачена. Самое необходимое здесь есть. Я рад, что квартира тебе понравилась. Вот тебе ключики, – он положил на папку два комплекта ключей с одинаковыми брелками. – Белый – от двери квартиры, желтый – подъезда. Код подъезда…

– Дима… – Вика порывисто поднялась и оттолкнула от себя папку, будто это было что-то очень опасное. – Я не хочу этого!…

– Ты же хотела квартиру, – Дмитрий устало посмотрел на Вику. – Ты же говорила, что хочешь квартиру. Можешь оставаться здесь хоть сегодня.

– Я ничего не хочу… – она изо всех сил старалась не расплакаться. – Мне ничего не нужно! Только не бросай мен. Скажи, что я набиваюсь… Считай меня конченной, скажи, как Мила, что я тебе в штаны лезу, но не бросай… Я понимаю, что вечного ничего не бывает, рано или поздно я тебе надоем, и ты уйдешь… Я не буду тебя держать и одной секунды, я не скажу тебе ни слова… только не так сразу…

– Вика, зайчонок, что ты такое говоришь? – Дмитрий поднялся, обнял Вику и прижал к себе. – Кто тебя бросает?

– Просто… – Вика не удержалась и расплакалась. – Просто… ты сегодня какой-то… какой-то другой… не такой, как раньше… Мне показалось, что это конец… Ты так говорил…

– Что ты, кто тебя бросает? – повторил он, ласкового гладя её вздрагивающие плечи. – И почему ты решила, что я как-то не так говорил?

– Мне показалось.

– Тебе показалось. Успокойся, – Дмитрий поцеловал её заплаканные глаза. – Давай так сделаем, ты успокоишься, а потом поговорим серьезно. Хочешь?

– Да, конечно… – Вика глубоко вздохнула, стараясь выровнять дыхание.

Понемногу Вика успокоилась. Пока она умывалась, Дмитрий вылил остывший кофе и сварил новый.

– Обещаешь не плакать? – спросил он, когда Вика вернулась.

– Попробую, – он чуть виновато улыбнулась.

– Так вот, зайчонок, давай всё же выпьем за эту квартирку, – он взял бокал с коньяком для себя, второй подал Вике. – Я не пытаюсь тебя бросить. Просто учитывая все «за» и «против» я решил дать тебе привыкнуть к себе. Тот месяц, что мы виделись у матушки, это слишком малый срок.