– Ну, допустим, за полста зелененьких в сутки согласиться можно. У медсестер зарплата не такая уж высокая.
– Ты, Димочка, у нас дипломат. Красиво сказано о зарплате медсестер. Осталось выяснить, можно ли это вообще называть зарплатой?
– Давай обойдемся без умных разговоров. Ты, как народный избранник, начинаешь умничать. Того и гляди в депутаты проситься начнешь или без спросу подашься, – поморщился Дмитрий. – Кроме всего, я ей ещё кое-что пообещал.
– Если не секрет, что? – Николай с любопытством взглянул на брата.
– Не секрет. Квартиру снять.
– Извини, не понял… Квартиру или я ослышался?
– Нет, не ослышался. Я ей пообещал снять квартиру. У девочки есть заветная мечта купить хоть какую-нибудь квартиру. Вот я и пообещал ей через месяц снять однокомнатную квартиру на год. В конце концов, могу я себе позволить сделать кому-то приятное?
– Да сколько угодно! – Николай улыбнулся. – Сдается мне, что готов ты для этой девочки не только квартиру снять, а и купить, заодно, звезду с неба достать.
– А что тебе ещё сдается? – Дмитрий нахмурился.
– Дим, не злись. Девчонка-то, что надо! Для такой грех что-нибудь не сделать. И, потом, смотрел ты на неё так… – Николай мечтательно вздохнул.
– Коль, уймись, а? Сказал тебе на свою голову! – он досадливо поморщился.
– Димка, смотри на вещи проще. Ты теперь у нас свободен, как птица. Дурака сваляешь, если такой лакомый кусочек упустишь. Ты сколько раз с ней в одной квартире на ночь оставался? Два?
– Два. Ну и что?
– Понимаешь, вся беда в том, что просто оставался. Дима, ты – уникальное явление! Ты ещё в монастырь подайся.
– Заткнись, а?
– Обиделся?
– Коленька, я обижаться не стану, – почти ласково сказал Дмитрий. – Я сейчас просто остановлю машину и у кого-то завтра будут прикрыты бесстыжие глазоньки темными очками не по сезону. Хочешь?
– Не хочу. Ты вообще, садюга. Что я такого страшного сказал? Я сказал, что классная девочка, а ты непонятно чего хочешь в этой жизни. Ты бы обратил на неё внимание.
– Коля, – в голосе Дмитрий прозвучала легкая угроза, – не выводи меня из себя своими дельными советами и глупыми вопросами. Я уж как-нибудь сам разберусь. И не вздумай ей что-нибудь такое ляпнуть. Лена уже привыкла к твоим и Егора шуточкам, а Вика… В общем, не трепи лишнего, хорошо?
– Ладно, – Николай удивленно посмотрел на брата. – Что, так серьезно?
– Так серьезно. Только я слишком хорошо знаю положение вещей.
– Димка, а знаешь, чего мне иногда очень хочется? Найти Лолиту и задавить её.
– Я же попросил, заткнись.
– Заткнулся. Только смотри на вещи проще…
Больше они не произнесли ни слова до тех пор, пока Дмитрий не остановил машину возле дома, в котором жил Николай. Туман сгустился ещё больше. Николай вышел из машины и зябко передернул плечами.
– Дим, идем, посидим, покурим, – предложил он. – В нарды сыграем. Ну что ты один дома торчать будешь? Не надоело ещё?
– Ладно… – покорился Дмитрий. – Только с одним условием, что ты не будешь ездить мне по ушам.
– Хорошо, не буду. А ты начнешь смотреть на вещи проще. И квартирку ей лучше купи.
– Может не понадобится. Потом куда её девать? – Дмитрий говорил с невозмутимым видом. – Придется снова продавать.
– Что значит, куда девать? – не понял Николай.
– Коленька, я уже не такой молодой и глупый, чтобы при идеальной жене держать квартирку для левых встреч.
– Дима, ты упреждай, когда шутишь.
– А я не шучу. Тебя что-то не устраивает?
– Всё устраивает… – сдавленно произнес Николай, ошарашено глядя на брата. – Однако…
Глава 43
Вика набрала лекарство в шприц, смочила ватный тампончик спиртом и сказала:
– Вера Федоровна, вы готовы? Уже время, – она подошла к кровати. – Подставляйте ручку.
– Сейчас, Вика, – Вера Федоровна поудобнее устроилась и подставила руку. – Колите.
– Нормально? – спросила Вика, медленно вводя лекарство. – Голова не кружится? Под иголкой не печет?
– Всё хорошо. Вы напрасно волнуетесь, – успокоила её Вера Федоровна. – Вы прекрасно колете и ни разу не было ничего такого.
– Вера Федоровна, я, как и большинство медиков, ужасно суеверна. Лучше не говорите вслух о том, что у нас и как, – Вика улыбнулась. – Всё, держите ватку.
– Спасибо. Который час?
– Четверть седьмого.
– Скоро мальчики приедут. Почему вы так улыбаетесь? – Вера Федоровна тоже улыбнулась, глядя на улыбающуюся Вику.
– Извините, но просто, если бы я не видела ваших сыновей, то решила бы, что у вас просто поздние дети и им, максимум, лет по двадцать с небольшим. Видя таких солидных мужчин, у которых уже свои «мальчики», очень забавно слышать, как вы их называете.
– Вика, деточка, когда у вас появятся дети, вы меня поймете. Не удивлюсь, если вы будете называть их мальчиками или девочками, когда вам будет за шестьдесят, а вашим детям сорок или близко к тому. Я прекрасно понимаю, что забавно звучит, когда я называю мальчиком сына, которому до плеча не достаю и у которого уже половина волос седая, но что поделать? И называю я их так, исключительно, в домашних условиях.
– Наверное, так оно и будет, – согласилась Вика. – Но пока у меня ещё нет ни девочек, ни мальчиков. И даже перспективы никакой не намечается.
– Кстати, а «свой мальчик», как вы сказали, есть только у Коли. У Димы ведь нет детей. Разве вы не знаете?
– Я образно сказала, – Вика почему-то смутилась.
– Знаете, меня очень огорчает, что у Димы так всё вышло… – Вера Федоровна вздохнула.
– Вера Федоровна, а отрицательные эмоции вам противопоказаны. Давайте остановимся на том, что Дмитрию Максимовичу ещё только сорок два года, для мужчины это не такой уж и возраст, и всё ещё наладится.
– Хотелось бы. Мне очень хотелось бы дождаться, что у него всё будет хорошо и, если повезет, увидеть внуков.
– Вера Федоровна, давайте не впадать в хандру. Всё будет хорошо и внуки вам гарантированы.
– Вы думаете? – Вера Федоровна взглянула на Вику так, будто от неё что-то действительно зависело.
– Уверенна, – Вика улыбнулась.
– Вы только Диме ничего не говорите.
– Не скажу, если вы не будете расстраиваться.
– Постараюсь. Вы давно Диму знаете?
– Не особенно, – Вика снова смутилась.
– Тогда вы, скорей всего не в курсе некоторых событий. Что он разведен, знаете?
– Знаю.
– Всё дело в том, что официально разведен он уже довольно давно, но ещё задолго до развода у него с женой начались проблемы. Она то уходила, то возвращалась. Потом они развелись. Этот развод практически ничего не изменил. Они так и продолжали всё это время то расставаться, то снова жить вместе. Я не виню Димину бывшую жену, не пытаюсь оправдать его, но так дальше продолжаться не может. Я вообще не имею права вмешиваться в их жизнь. Я только могу смотреть со стороны. И то, что я вижу… – Вера Федоровна тяжело вздохнула. – Понимаете, меня очень беспокоит, что чем дальше, тем больше Дима начинает замыкаться в себе. С ним твориться что-то ужасное… Вы не видели его пять-семь лет назад – это совсем другой человек, а если ещё раньше посмотреть… Ну, был он у нас не особенно многословным, но не до такой же степени, чтобы за несколько часов не произнести ни слова и только и делать, что курить, глядя в одну точку. Дети для него вообще больной вопрос. Он Колиного сына, кстати, тоже Диму, балует больше чем родители и все бабушки и дедушки вместе взятые.
– Диму назвали в честь дяди? – поинтересовалась Вика.
– Да. Просто Коля Диму-старшего боготворит. Для него Дима – идеал. Людочка тоже его очень любит.
– У Дмитрия Максимовича есть шанс, что его полюбит ещё какая-нибудь Людочка и всё наладится. Тем более, стресс… Вот увидите, всё утрясется и станет на свои места. А сейчас попробуйте подумать о чем-нибудь приятном. Например, о том, что вот-вот приедут ваши мальчики, – Вика поднялась со своего места.
– Вика, вы, пожалуйста, не рассказывайте ни Диме, ни Коле, о наших разговорах, – попросила Вера Федоровна. – Особенно Диме.