– Я не Господи, я всего лишь Артур, – он улыбнулся. – Мне, наверное, пора, Танечка.

– Позавтракать не останешься? – она загрустила.

– Разве что только кофе и без сигареты после.

– Хорошо, хотя бы так, – Таня улыбнулась. – Я быстренько в ванную схожу.

– Не торопись. У тебя есть холодная вода? – его снова мучила жажда.

– Да. Минералка в холодильнике. Принести?

– Спасибо, я сам возьму. Иди в ванную.

Спустя полчаса Артур сидел и смотрел, как Таня варит кофе. В кармане рубашки запищал мобильный телефон.

– И чего я его вчера не выключил? – поморщился Артур.

– Может быть, что-нибудь важное? – повернулась Таня.

– Ладно уж, – обречено вздохнул Артур и ответил. – Я слушаю.

– Арчи, ты? – голос в трубке принадлежал Васе Лысаку, «крыше» Артура.

– Нет, генеральный прокурор, – голосом Левитана ответил Артур. – Чего тебе надобно, Вася?

– Тебя.

– Излагай.

– Арчи, мы ведь с тобой друзья? – голос стал почти нежным.

– В некотором роде. Мне ещё один такой друг, как ты, и врагами я обеспечен по гроб жизни. Конкретнее, Вася. Сроки я соблюдаю, отношения у нас с тобой корректные. Какие проблемы?

– Ты в курсе, что у меня в среду юбилей? Сорок пять годков.

– Пригласить хочешь? Так я ведь не приду. Я, видишь ли, схиму принял.

– Чего? – не понял Вася.

– Отшельником стал. Монахом.

– Ладно, Арчи, поваляли дурака, и хватит. Месяц можешь не платить.

– Это за что же? Благотворительность?

– Не совсем. У меня гости будут в «Ночном рандеву». Изюминки не хватает.

– Купи кубик «Магги». Что тебе посоветовать ещё?

– Арчи, ты прекрасно понял, что. Не ломайся. Один номер. Хотя бы сам, – голос у Васи был монотонный, как зубная боль. – Три месяца. Ты ведь деловой человек, Арчи.

– Вася, ты же знаешь, что я уже бросил это дело.

– Только штаны расстегнешь. Полгода и штука зеленью.

– Ты ведь деловой человек, Вася, – в тон ему ответил Артур. – Нет, это значит, нет. Прения по этому вопросу считаю законченными.

– Что ж, извини. Хотел попросить тебя, как друга.

– Я всё сказал. По-моему, мы когда-то обо всем договорились.

– Ну, тогда так заходи.

– Спасибо, при случае зайду. Всех благ тебе.

Артур отключил телефон и сунул в карман. Таня с тревогой посмотрела на него. Она уже разлила кофе по чашкам, поставила на стол тарелку с бутербродами и села напротив Артура.

– У тебя неприятности? – спросила Таня.

– Нет. Просто у меня сегодня выходной, – Артур спокойно улыбнулся. – Если хочешь, поедем вечером, поужинаем где-нибудь.

– Где, например? Я уже в приличном ресторане не была сто лет.

– А хочешь в ночной кабак с классным стриптизом?

– Никогда в подобном заведении не бывала.

– Вот и шанс появился. Я заеду сегодня в восемь.

Сью просто не находила себе места. Она уже пожалела, что согласилась составить Мэри компанию ещё на неделю. Общество Никиты и Володи доводило её просто до бешенства. То, что Мэри начинала в машине целоваться с Володей, ей тоже не нравилось.

А ещё ей постоянно не давали покоя мысли об Артуре и Дэвиде. Её бесенок противоречия уже набесился вдоволь, устал, и теперь ему нужно было приклонить к кому-нибудь свою головушку. И кем-нибудь не мог стать какой-нибудь Никита или Володя. Они постоянно заставляли бесенка выдумывать новые пакости и задирать хвостик. Хвостик и тот, кажется, устал от их присутствия. Теперь мог спокойно поднять голову ангелочек, любивший слушать кошку и дождь. Он присел рядом с бесенком, пожал его опустившуюся ручонку и начал уговаривать: «Ничего, пройдет эта неделя, а это не так уж и много, всего семь дней, и можно будет избавиться от этой компании. Тогда стоит помириться с Дэвидом. Он, наверное, ещё никуда не уехал отдыхать. Может быть, придумаем что-нибудь вместе. А, главное, нужно будет помириться с Артуром. В конце концов, ещё не всё потеряно, и нужно просто немного подождать. Не стоило так форсировать события». Бесенок благодарно кивал в ответ и со всем соглашался.

В ту ночь Сью проснулась от шума ливня. Окно в комнате осталось открытым. Сью подумала, что не плохо бы встать и закрыть его, иначе дождь может намочить штору, но в это время на кровать прыгнул Барсик и громко замурлыкал. Она погладила кота, потом взяла его на руки и поднялась с кровати. Сью закрыла окно, но в кровать сразу не вернулась. Она смотрела, как на стекло падают капли, и вспоминала слова матери: «Он тоже любил слушать, как кошка мурлычет… только вот в дождь всегда грустить начинал. Он говорил, что ему кажется, что это его душа плачет». Капли стекали по стеклу, оставляя за собой дорожки… «Если это плачет его душа, – подумал Сью, – то она уже не просто плачет. Она рыдает. Как жаль, что я его никогда даже не видела». Она вернулась в кровать и ещё долго не могла уснуть, даже мурлыкающий Барсик не навевал дремоту. На душе было тревожно. Когда же, наконец, она уснула, ей приснился Артур.

Утром, за завтраком, мать выглядела несколько озабоченной. Сью не пыталась дерзить. Настроение портилось с каждой секундой.

– Юленька, что ты пить будешь? Чай или кофе? – спросила мать.

– То же, что и ты. Сиди, я сама налью, – Сью поднялась из-за стола.

– Тогда чай. Ты что-то грустная.

– Тебе показалось, ма. Всё в порядке. Просто я сегодня неважно спала. Проснулась окно закрыть, и долго не могла уснуть. Тебе лимон положить?

– Да, пожалуйста. У тебя действительно всё в порядке?

– Абсолютно. Видишь, домой поздно не прихожу, веду себя, как примерная, – Сью улыбнулась почти вымучено.

– Что-то слишком уж хорошо.

– Ты, как в анекдоте: «Вас, Семеновых не поймешь. Она говорит, хорошо. Ты говоришь, нехорошо», – отшутилась Сью. – Всё в порядке. Вот твой чаек. Пей. Ты тоже чем-то озабочена.

– Спасибо. Юленька, у меня к тебе очень серьезный разговор. Мне предлагают поездку в Бонн. На три недели.

– Туристическую?

– Служебную. Там неделю будет очень большая конференция, а потом две недели представляется возможность ознакомиться с работой специализированной клиники.

– Так в чем вопрос? – удивилась Сью.

– Как я тебя оставлю одну? Может быть, ты поедешь пока к Алексею?

– Мам, ну что ты, как ребенок маленький? – поморщилась Сью. – Ничего здесь со мной не случиться. Я уже взрослый человек.

– И что ты здесь будешь делать сама всё это время?

– Ничего. Варенье сварю и поеду отдохнуть. Ходили слухи, что в студенческий лагерь можно поехать на пару недель. Может Мэри надумает, тогда поедем.

– Ох, не люблю я эту Мэри! – мать покачала головой. – И плохого она мне ничего не сделала, но душа у меня к ней не лежит.

– А, если не поеду, буду сидеть, и ждать тебя, как примерная. Будешь звонить мне. У меня новая карточка в телефоне и денег на счету море, так что ты меня всегда найдешь без проблем.

– Почему ты не хочешь ехать к Алексею?

– С Лешенькой и его детишками весело, а вот его дорогая и любимая Люсенька, на меня тоску навевает, хуже, чем отсутствие прокладки в нужный момент.

– Почему это?

– Она меня мечтает выдать замуж по своему идеалу, и чтобы я ушла с головой в кастрюльки, заботу о мужниных носках и родила кучу детей, а не стала очень умной научной дамой вроде тебя. Она тебя обожает, но считает, что ты похоронила себя заживо, сначала тем, что вышла замуж за Гию, на двадцать лет старше себя, а потом зарылась в работе.

– Люсенька, как всегда, в своем репертуаре, – мать рассмеялась. – Она ведь понятия не имела, да и не имеет, что я не отказалась бы от кучи детей.

– И почему же не вышло этой кучи? – Сью сощурилась. – Ты боялась того, что Гия старый, или уж совсем его не любила?

– Ты уже достаточно взрослая девочка, чтобы тебе поведать одну тайну. Когда-то я тебе честно призналась, что к Гие я была очень привязана и всю жизнь буду его вспоминать, как самого доброго и благородного человека. Я бы даже не отказалась родить ему ребенка, если бы это было возможным. Вся беда была в том, что не возраст меня пугал. У Гии было банальное бесплодие.