Если Стервятник не ошибался в своих весьма приблизительных расчетах, значит, где-то поблизости находилось северное поселение. По свидетельству Паука, Неприкасаемого Песка там не было, и все же вскоре появились признаки того, что чужеземцы обнаружены. С некоторых пор всадников сопровождало темное облако, которое в точности повторяло путь отряда, но в отличие от настоящих облаков оно двигалось против ветра. Возможно, это было нечто вроде роя или тени, которую Стервятник уже видел однажды над морем. Впрочем, облако не принимало узнаваемых форм.
Люгер приготовился к худшему. Очередной каприз судьбы напоминал издевательскую шутку: еще недавно Слот собирался избавиться от Кравиуса, а теперь, когда аббат превратился в безропотную жертву, все шло к тому, что Стервятнику придется защищать его от варваров.
Так и случилось. Воины Песка устроили засаду на склоне холма, спускавшемся к единственному узкому проходу между скалистыми гребнями. На этом участке дорога хорошо простреливалась с обеих сторон. Варвары открыли огонь по всадникам, когда те уже преодолели примерно половину расстояния до вершины. Кошачий Глаз не растерялся и не повернул назад. Остановиться и пытаться спрятаться среди камней было равнозначно гибели – нападавшим ничего не стоило окружить жалкую кучку чужеземцев. Для последних единственная надежда на спасение заключалась в том, чтобы прорвать заслон, а затем еще и уйти от погони – лишь бы хватило сил у лошадей.
За то короткое время, пока всадники находились на вершине холма, Кошачий Глаз успел верно оценить шансы и поскакал прямо в ущелье. Люгер тоже не заставил себя ждать. Подгонять лошадь было совершенно излишне – казалось, той мгновенно передались его страх и стремление выжить во что бы то ни стало. В такой безудержной скачке Стервятнику давно не приходилось участвовать. Несмотря на тяжелую ношу, лошадь Кравиуса не отставала и неслась следом за лошадью Арголиды.
Вскоре у всадников уже не было места для маневра – с обеих сторон выросли почти отвесные скалы. Не разгадай Стервятник замысел Кошачьего Глаза, он подумал бы, что варвар завлекает своих спутников в ловушку. Звуки стрельбы слились в непрерывный оглушительный грохот; раскаленный металл взметал фонтаны пыли; от разрывов содрогалась земля; моментами дымная завеса выглядела как разбитая стеклянная стена – и невидимые осколки царапали, ранили, вспарывали кожу…
Никогда еще Стервятник не чувствовал себя таким уязвимым – даже во время боя на пиратском корабле «Ягненок», а ведь в тот солнечный день на палубе было скользко от крови и темно от стрел. Нечто особенное заключало в себе ожидание смерти, которую несли с собой летящие снаряды – незримо, но с леденящим гипнотическим свистом.
Впереди был короткий туннель с низким сводом. Здесь гулкое эхо зазвенело еще громче. Пользуясь удобным случаем, Люгер пригнулся и достал оружие. Внизу мелькали копыта бешено мчавшейся лошади. Каким-то чудом ее пока не задело… Через несколько секунд Слот снова оказался под открытым небом. Подняв голову, он увидел, что Кошачий Глаз уже отстреливается на скаку, причем небезуспешно – один из варваров, раненный метким выстрелом, рухнул со скалы, едва не задев Стервятника.
Проход становился шире, и Люгер решил, что им удалось проскочить самое опасное место, как вдруг Кошачий Глаз нелепо дернулся, ткнулся головой в гриву лошади, но тем не менее удержался в седле. Еще немного – и Слот догнал бы проводника. Варвар повернул к нему перекошенное от боли лицо и что-то прокричал, однако Люгер не разобрал ни слова.
Сзади раздался короткий женский вопль. Стервятник обернулся как раз в тот момент, когда Арголида, вылетевшая из седла, упала в нескольких шагах перед мордой своей убитой лошади. После такого удара графине вряд ли удалось сохранить целыми все кости. Лошадь аббата шарахнулась в сторону, и лишь благодаря этому Арголида избежала смерти под копытами. Но, похоже, судьба хранила ее для более мучительного испытания – Люгер ясно видел темные пятна крови на камнях.
Стервятник даже не подозревал в себе склонности к самопожертвованию, тем не менее развернулся и поскакал обратно. Справедливости ради следует сказать, что в эту минуту он не думал ни о Звезде Ада, ни о Небесном Драконе, ни о Сегейле, спавшей в подземелье оборотней. Его поиски превратились в смертельно опасную и бесконечно азартную игру, в которой он не надеялся выиграть, но без нее жизнь была бы пресной и чертовски скучной. Он не устоял перед искушением намного раньше и сделал наибольшую ставку из всех возможных. Теперь он, кажется, потерял одну из тех, кто играл на его стороне…
Темные фигуры, затянутые в кожу, спускались со скал. Стрельба поутихла. Судя по всему, у варваров появилось намерение взять незваных гостей живыми.
У Слота не осталось времени, чтобы определить, насколько серьезно ранена Арголида. Она была без сознания. Люгер спрыгнул на землю в двух шагах от нее, сунул за пояс оружие и взвалил бесчувственное тело графини на спину лошади. Затем он снова забрался в седло, и в этот момент последовал сильнейший удар в левое плечо.
Каким-то невероятным образом он сумел сохранить равновесие. Лошадь рванулась вперед, невзирая на двойную тяжесть. Скачка продолжалась. Черные кольца плыли у Стервятника перед глазами; шумело в голове; отвратительный визг ржавыми иглами вонзался в уши; огонь сжигал левую сторону груди и плечо, зато рука потеряла чувствительность от локтя до кончиков пальцев…
Навстречу ему выскочил варвар, лицо которого было скрыто под маской, изображавшей оскаленную собачью морду. И хотя Люгер был ранен, на этот раз его спасла закалка старого дуэлянта. К своему счастью, он даже не пытался воспользоваться варварским оружием, что неизбежно привело бы к потере драгоценных мгновений, а скорее всего и жизни. Вместо этого он выхватил из ножен меч. Любое движение причиняло адскую боль, однако удар он провел как надо, неотразимо и точно, зарубив варвара на полном скаку. Последнее, что тот видел, был быстрый, словно молния, проблеск клинка…
Сквозь красно-черную пелену Люгер различил впереди темные силуэты двух всадников, уже вырвавшихся из ущелья на открытое место. Слот понял, что спасение близко, но иногда не хватает всего лишь одного шага… Кровь хлестала из раны и пропитывала одежду; казалось, омерзительно теплая и скользкая тварь обвивает его своими растущими щупальцами. Ясно было одно: если Стервятник и выживет, то в ближайшие несколько недель не сумеет прибегнуть к Превращениям.
Тем временем кровь Арголиды смешалась с его кровью. Он сунул меч в ножны и повернул женщину лицом к себе. Оно оказалось изуродованным после падения на камни и напоминало багровую маску, на которой белели фрагменты раздробленных костей. Руки сломаны; живот разворочен – вероятно, графиня получила эту рану, когда еще находилась в седле. Люгер повидал достаточно мертвецов и умирающих, чтобы убедиться: Арголида безнадежна.
Что-то мешало ему бросить ее здесь – может быть, запоздалое раскаяние. Эта женщина ничего не значила для него, и все же… Тень прошлого набежала, затмила разум; Стервятник почувствовал себя мерзавцем… и должником. Для графини день расплаты уже наступил, у Люгера все еще было впереди. Его долги висели на нем тяжким грузом, придавливали, душили, тянули под землю…
Он предпринял последний отчаянный рывок, рискуя загнать лошадь. Вскоре ему удалось оставить позади совершенно безразличного Кравиуса (аббат снова не получил ни единой царапины – либо случайность, либо Дзург сделал его неуязвимым!) и вплотную приблизиться к варвару. Тот придержал лошадь и на скаку перетягивал кожаным ремнем бедро, залитое кровью. Рана была довольно серьезной. Стальная пластина доспеха стала похожа на пробитую топором миску.
– В подземелье! – бросил Кошачий Глаз, показывая куда-то на юго-восток. Люгер был согласен отправиться хоть прямиком в преисподнюю, лишь бы получить недолгую передышку. Он смутно помнил, что на карте это место рядом с потоком, в котором они прежде двигались, было обозначено рисунком, похожим на пчелиные соты. А вообще к тому моменту он уже мало что помнил.
