Тот кивнул и вышел.

— Ну, так что?

— Для перемещения убийца применял их машину, это меня и сбило с истинного пути. У бассейна след принимает самую насыщенную форму. Подойди ближе к тому месту.

— Что же это получается? — Опер приблизился к бассейну. — Эта парочка вот так запросто, поделилась с кем-то своей техникой?

— Нужно рассматривать всё пространство вариантов, Ульян. Убийца может быть приманкой или марионеткой в руках охотников. Я не устану напоминать тебе об их коварстве. След уходит на запад.

В нескольких кварталах от сауны след прервался.

— Дальше убийца поехал на машине с двигателем внутреннего сгорания, это делает его не досягаемым для моего чутья. Значит, он не обладает достаточными знаниями для использования машины охотников.

— Ладно, давай пройдемся по окрестности, может, кто что видел.

Неподалеку, он наткнулся на ковыряющегося в мусорном контейнере старика.

— Эй, отец вон на том месте, прошлой ночью машина стояла. Ты не видел, кто на ней уехал?

— Нет. — Прохрипел бомж.

— Да Ульян, ты прав, он просто не хочет связываться. Дай я с ним поговорю.

Старик, не желая разговаривать, попытался убежать, но Животягин одним прыжком настиг его. Сбил с ног и придавил коленом к земле. Не обращая внимания на стоны и мольбы извивающегося под ним бродяги, опер приложил ладонь к его лицу.

В тот же миг, в голове Ульяна один за другим стали возникать образы воспоминаний старика. Все они были для него бесполезны. Тяжелое, после военное детство; техникум; жизнь советского рабочего; мечта перебраться из заводской общаги в собственную квартиру…

— Прошлая ночь, думай о том что видел прошлой ночью!

Старик застонал еще сильнее. Образы советского прошлого пропали, он сидел у костра. Ночька выдалась прохладная и он с товарищами по не счастью пытался согреться "сивухой". Мимо проехала машина. Бродяга видел её лишь мельком, а дальше утро и встреча с Ульяном.

— Сосредоточься на машине, нам нужно больше деталей.

Бомж вновь застонал, но ничего нового не вспомнил.

— Будь внимательнее и боль прекратиться. — Но старик лишь извивался и кричал.

— Ладно, кончай. — Животягин попытался прекратить муки бродяги. — Это всё что он знает.

— НЕТ!

Старик закричал. Из его глаз и ушей потекла кровь. Не желая терпеть это зрелище, Ульян попытался оторвать руку от лица бедолаги, но в этот самый момент в голове опера возник новый образ из воспоминаний бомжа. В нем четко просматривался номер проезжавшей мимо него "пятнашки".

— Довольно! — Рявкнул Животягин. — С него хватит!

Только для старика было уже поздно, он не дышал.

— Зачем ты это сделал?!

— Ульян, покури. Твоя сентиментальность вызвана погружением в мысли этого человека, она сейчас пройдет. Ты привыкнешь, и скоро не будешь обращать внимания на подобные мелочи.

— Да-а-а. — Протянул Животягин, закуривая. — Конкретно меня зацепило.

Когда эмоции поутихли, он позвонил своему знакомому гиббону[1] и продиктовал номер машины.

— Ну, что? — Ульян снова закурил. — Пока Санек работает надо кофейку выпить и пожрать.

У сауны Животягина ждал чебуратор.

— Ты куда пропал? Я тебе чизбургер и чай принес, а тебя нет. Все уже остыло.

— Искал зацепки. — Ульян взял холодный бутерброд и добавил: — а чай я не пью.

— Нашел, что ни будь?

— Ага, на параллельной улице, кварталах в трех, два мусорных контейнера, а в них труп бомжа. Займёшься? А я тем временем, исправлю твой косяк. — Увидев очередной, недоумевающий взгляд Димана, Животягин вздохнул и пояснил: — Схожу себе за кофЁм.

Проводив напарника взглядом, Ульян направился внутрь сауны. Там он видел не большую кухню, на которой наверняка должен быть кофе.

— Зачем ты пьёшь это? Эта жижа разрушает тебя.

Не обращая внимания на нытьё в своей голове, Животягин заварил себе чашку крепкого кофе без сахара и закурив прямо на кухне, стал наслаждаться ароматным напитком. Блаженство длилось не долго. На кухню зашла бабка уборщица. Увидев курящего в помещении мужика, она стала крыть его трёх этажным матом, причём некоторые словообороты Животягин, опер со стажем слышал впервые. Он попытался игнорировать бабку, но кайф старуха обламывала конкретно.

— Сука. — Прцедил Ульян сквозь зубы, вставая из-за стола. — Ведь это ты её позвал, да?

— Да. Я не хочу что бы ты, травил нас этой жижей.

— Я люблю кофе, и я буду его пить.

Вскоре перезвонил Санёк:

— "Пятнашка" зарегестрирована на Филюшкина Анатолия Серафимовича…

— Вот так номИр. — Присвистнул Ульян.

— Знаешь его?

— Кто ж не знает Филю.

Филя — один из "близких" Зеленого, смотрящий по северу[2].

— Адрес записывать будешь?

— Нет, я знаю, где он живет. Спасибо братулёк с меня поляна.

— У нас подозреваемый? — Раздался из-за спины голос Чебуратора.

— Блин, Димон, тебя разве не учили, что подслушивать не хорошо? — Строго спросил Животягин, пряча мобилу в карман.

— Ды я…

— С трупом что?

— Приехала труповозка и забрала.

— Отлично, будешь его курировать. Как только станет известно, от чего он зажмурился, сразу дашь мне знать…

— Есть.

— Не перебивай. Сейчас отправляйся в офис Зеленого и опроси персонал. Конфликты с подчиненными, может угрозы какие были, пробей конкурентов. Понял? Ты парень смышленый, должен осилить.

— Есть. — Глаза Чебуратора буквально вспыхнули от счастья.

— А я, тем временем, потолкую с одним старым знакомым. Ну? Чего стоим? Кого ждем? Действуй, действуй.

Воодушевленный ответственным заданием, Диман стремглав бросился к "бобику". Тронуться у него получилось только с третьей попытки. Видимо эмоции настолько захлестнули молодого опера, он и забыл что сидит в дышащем на ладан уазике.

— Ох, и Чебуратор. — Вздохнув, произнес Животягин, наблюдая за отъездом напарника.

Филина "пятнашка" стояла у подъезда.

— Ну, конечно. — Усмехнулся Ульян. — Где же ему еще быть, пол одиннадцатого утра, не на работе же.

Войдя в дом, он на всякий случай снял ствол с предохранителя.

— Чуешь чонть?

— Да. Дом и двор насквозь провонял охотниками.

— Ловушка?

— Нет. Оказавшись ЗДЕСЬ, они никогда еще так опрометчиво не оставляли свои следы. Думаю, наше предположение насчет Фили, верно.

— Вот и проверим.

Поднявшись к квартире, в которой проживал Филя, Животягин прислушался. Тишина. Казалось, что в квартире никого нет.

— Он там, я чую как громко бьётся его сердце.

Опер постучал в дверь. Тишина.

— Пульс участился.

Ульян стал стучать настойчивее.

— Кто там? — Донеслось из-за двери.

— Оперуполномоченный Животягин! Филька, мать твою! Открывай уже!

— Ща…

— Он что-то прячет.

Несколько минут спустя, дверь открылась, и из-за неё показался Филя. Не дожидаясь приглашения, Животягин оттолкнул его и вошел. За такую наглость, хозяин квартиры обрушил на него тонны мата смешанного с возмущениями.

— Рот завали. — Не громко, но очень убедительно сказал Ульян, закрывая за собой дверь.

— Я знаю, что Зелёного завалил ты.

— Чего? Не гони пургу начальник. Я дома весь день сижу, сам только час назад от пацанов узнал, что бугра завалили.

— Он врет, а их приборы в спальне под кроватью.

— Брось Филька, мне насрать зачем ты его завалил. Меня интересует только одно: — откуда у тебя то, что ты прячешь под кроватью.

— Чо за гон? — Пятясь, произнес Филя. — Вломился ко мне в дом, гонишь хернню всякую. Думаешь если мусор, то все тебе можно? — Они вошли в зал. Филина рука дернулась к стоящей около двери тумбе. Одним широким шагом, Ульян преодолел разделяющее их расстояние. Филя был значительно больше, но, не смотря на это, Животягин схватил его за горло и приподнял так, что ноги здоровяка повисли в воздухе.