— Может быть, это и к лучшему? Кто его знает, чтобы просочилось в твой мир, вместе с таким знанием. — Эр Серхио раскурил трубку, и погасил спичку.

— Прекратите, — поморщился Алан. — Сколько же можно видеть во всем, только плохое?

— А что вы хорошего с собой несете?

— Не может Станция нести с собой ничего плохого или хорошего. Это всего лишь объект, такой же, как что угодно созданное с одной единственной целью — помогать. Все зло содержится в людях. Вряд ли возможность путешествия между мирами, может повлиять на нравственные качества всего мира. Зато, появится связь с целой вселенной. Появятся новые технологии, медикаменты, развлечения.

— По-вашему, все самое лучшее содержится в технологиях? — скептически изогнул бровь эр Серхио, и выпустил в потолок ровное колечко табачного дыма. — Людям нужно не так много для счастливой жизни. Нужны близкие, любимые люди, нужен дом, чувство собственного достоинства и право выбора. Не так много, если разобраться, но, в тоже время и невероятно много. Все остальное производные. Все эти богатство, успешность — поленья, в костре собственного тщеславия. Мы замечательно живем и прекрасно обходимся без этого всего.

Алан только саркастически ухмыльнулся, покачал головой и осушил еще один стакан. После чего, покачнулся, и, если бы я его не поддержал, непременно рухнул бы со стула.

— Ты пьяный, что ли? — грозным шепотом спросил у него я.

— Вовсе нет. Разве что совсем чуть-чуть. Только вот этот маленький кувшинчик и выпил.

Ничего себе, маленький! — изумился я. В нем было никак не меньше полулитра! И как его теперь до комнаты тащить? Он ведь вон, какой здоровый. И эр Серхио тоже хорош! Ну, зачем спорить с пьяным ребенком? Все равно ничего не докажешь.

— Не смотри на меня так! Говорю, что мало выпил, значит, так оно и есть! — повысил голос Алан. — Я обычно пью коньяк или виски, а тут какая-то кислятина, слабенькая и на вино мало похожая.

Не знаю, какие напитки, он имел в виду на самом деле, но их названия были переведены мне именно таким образом. Я прикинул, сколько в них градусов и удивленно присвистнул про себя. Ну и нравы в мире у Алана, если детям разрешают употреблять такие крепкие напитки.

— Молодой человек, а, сколько вам лет? — поинтересовался эр Серхио.

— А что такое? — переспросил Алан, заподозрив подвох.

— Не рано ли вам пить вино?

— Нет, не рано. Даже если забыть, что я уже четыре года живу самостоятельной жизнью, и только за этот год видел больше, чем вы, за всю свою скучную, никчемную жизнь. К тому же, учитывая тот статус, что был у меня дома, я уже считаюсь вполне взрослым мужчиной и имею право делать все, что мне заблагорассудится. И никто, никто, не имеет права делать мне замечаний!

— Здорово, — улыбнулся эр Серхио, и аккуратно принялся вытряхивать золу из трубки в блюдце. — Только сейчас вы находитесь в моем мире и обязаны соблюдать правила, которые в нем установлены. В частности лицам до семнадцати лет употребление чего-либо крепче сока строжайше запрещено. Поэтому будьте добры — уберите кувшин. И чтобы я впредь подобного не видел.

— Эр Серхио, мы иномиряне и ваши местные законы на нас не распространяются!

— Прекратите пить! — повторил эр Серхио, будто и не слышал того, что сказал ему Алан.

— А иначе что? Что ты мне можешь сделать? — с вызовом спросил Алан. Сейчас он говорил спокойно, без эмоций, но я видел, что это всего лишь маска.

— Высеку, — спокойно пообещал Серхио. — А потом сообщу в местное представительство Станции о твоем поступке, и дорога в наш мир для тебя навсегда закроется.

— Будет интересно посмотреть, что у тебя из этого выйдет. — Угрожающе произнес Алан.

Сейчас он был зол и пьян — страшное сочетание. Теперь для него не существовало никаких рамок. Он был способен совершить поступок, о котором в трезвом состоянии никогда бы даже не подумал. Я видел, что сейчас он готов броситься в драку на эра Серхио, с которым полчаса разговаривал почтительно. Самое плохое, что у него были реальные шансы на победу. Я видел, насколько он спортивен и, по движениям, явно обучен единоборствам. Эр Серхио же был хоть и старше, но вид имел крайне безобидный и мирный. Зачем же он, видя в каком состоянии Алан, продолжает его провоцировать?!

Дана смотрела на нас с удивлением и испугом. От этого взгляда мне стало не по себе.

— Алан, успокойся, — по возможности спокойно сказал я, и положил руку на плечо друга. — Пойдем лучше спать, а завтра продолжите спор.

Голос, однако, задрожал, и Алан это уловил. Он раздраженно сбросил мою руку, что-то гневно шипя себе под нос. Переводчик отказывался переводить сказанное Аланом. Однако, судя по интонациям, Алан матерился изо всех сил, подключив к этому свой словарный запас.

— Ну, давай же! — зло прошипел Алан, поднимаясь со стула. Мы вдруг резко стали интересны всем людям вокруг. Они повернулись в нашу сторону, перестали жевать, и увлеченно наблюдали за развитием событий. Лучше бы, хоть кто-то из них вмешался!

Алан отодвинул стул в сторону и принял боевую стойку — необычную, но менее опасной она от этого не становилась. Алан сейчас был готов если и не убить, то, по крайней мере, покалечить. Эр Серхио же сидел на стуле, скрестив руки на груди, и с улыбкой наблюдал за телодвижениями моего друга. Ни малейших признаков беспокойства и страха, будто все происходящее его забавляет.

Улыбка, похоже, окончательно добила моего товарища. Не мог он смириться с тем, что его не воспринимают всерьез.

Что-то зло крикнул, Алан стремительно прыгнул на эра Серхио, метя ему выставленной ногой в висок. Просто блестящий удар, на мой взгляд, получился. Резкий, стремительный, очень быстрый и сильный, и, главное, совершенно неожиданный. Таким ударом можно было запросто убить. Но и эр Серхио оказался не так прост. За мгновение до того как нога Алана должна была пробить его висок, эр Серхио резко вскинул вверх руку. Ладонь его окуталась белой дымкой, и Алан мгновенно рухнул на деревянный пол. Он упал и продолжал лежать, не подавая никаких признаков жизни.

Я кинулся к нему, чтобы оказать первую помощь. В первую очередь провел пульс и дыхание — он был жив. Жив!

— Артем, успокойтесь, — спокойно проговорил эр Серхио, возвращаясь на свое место. — С ним все будет в порядке. Сейчас он просто спит, и будет этим занят до завтрашнего утра. Для человека, в его состоянии, это лучшее лекарство.

Я только кивнул головой в ответ, молча, наблюдая за тем, как официант легко закинул себе на плечо Алана и потащил наверх, в комнату.

Пожелав спокойной ночи Дане и ее отцу, я поспешил следом за ними.

На эра Серхио я теперь смотрел другими глазами. Он заставил себя уважать, хотя, я бы предпочел, чтобы он лучше не провоцировал моего друга, на необдуманные действия.

Зато, благодаря этому человеку, я впервые увидел настоящую магию…

Проснулся я от робкого стука в дверь. Сегодня не было никакой сонной одури. Я прекрасно понимал, что я сейчас вовсе не дома.

Я поднялся на кровати и, протерев глаза, сказал:

— Входите.

Дверь открылась и в комнату вошла девушка лет так примерно двадцати пяти, полноватая, со скрытыми под косынкой волосами. Такая крупная, деревенская барышня, про которых обычно говорят — кровь с молоком. В руках у нее был широкий поднос с едой.

Вслед за ней в комнату протиснулся Алан — бледное лицо, синяки под глазами, и в целом потасканный вид, свидетельствовали о том, что вчерашнее возлияние не прошло для него даром.

Служанка, приветливо улыбнувшись, поставила поднос на стол, и, пожелав приятного аппетита, удалилась.

Алан подхватил со стола кружку, и развалился на стуле.

— Доброе утро, — поприветствовал я его.

— Привет, — вяло откликнулся он.

— Не рано ли ты пить начал, — поинтересовался я, натягивая, свежую майку. Все свои вещи я вчера, прежде чем лечь спать, отдал в стирку, оставив себе лишь белье. За ночь их все успели не только постирать, но и выгладить.