Набережная огибала город по широкой дуге. Пройдя ее до конца, мы вышли в поле. Город остался за нашей спиной. Впереди показалась небольшая рощица с высокими деревьями.

Время все так же продолжало нестись вперед, а я все больше и больше узнал о своей новой знакомой. И чем больше я о ней узнавал, тем сильнее она мне нравилась.

За рощей показалась первая в этом мире постройка, которую условно можно было назвать военной. Это был двухметровый частокол, из широких прочных бревен. Над ним, кое-где, виднелись крыши домов. Возле приоткрытых ворот, в которые запросто могла бы проехать карета, стоял одинокий стражник. Здоровый такой мужик, одетый во что-то напоминающее кожаный доспех. Лицо у него было обветренным и мужественным. На запястьях широкие браслеты, за плечами же край мехового капюшона. На ногах щитки, сделанные из коричневатой, и на вид, очень прочной, кожи.

И как ему только не жарко в таком облачении?

Мужчина угрюмо окинул взглядом нашу компанию:

— Вы по делу? — спросил он, забыв, или не захотев, с нами здороваться.

— Вам тоже здравствуйте, — проговорил эр Серхио, вставая напротив мужчины и опираясь на трость. — Конечно же, по делу, и я не понимаю, почему нас сразу не пускают внутрь? Мы же не дети, какие, — он осекся и, повернувшись, посмотрел на нас с Аланом. — То есть и дети есть, но я за ними присматриваю!

— Не обижайтесь, док, но таков нынче порядок, — даже этот не понятный стражник и тот знает нашего врача. Что же это за личность такая эр Серхио, и почему он столь знаменит? Вот что мне было по-настоящему интересно узнать. — Теперь мы ворота постоянно охраняем. Сами видите, даже бревна пришлось сверху заострить, чтобы через забор лазить перестали.

Оказалось, что за частоколом скрывается маленькая деревенька. Одноэтажные приземистые дома, из коричневого кирпича с покрытыми соломой крышами, были, конечно, не такими красивыми, как в городе, но зато и выглядели как-то покрепче. Домики прилегали друг к другу очень плотно, и было их не более двух десятков. Видимо, что-то вроде казарм, или общежитий. Они составляли узкую, и не очень длинную улочку, заканчивающуюся чем-то вроде площади. По крайней мере, было видно, что там улица расширялась, и в центре ее было еще одно единственное строение — деревянный вольер.

Мы пошли вперед по улице, людей на которой было совсем мало. Ни одной женщины я так и не увидел, а все встречные мужики были очень похожи на стражника у ворот — суровые и в доспехах.

Вольер оказался сколочен из широких длинных досок, между которыми остались щели толщиной примерно в палец. Сквозь эти щели можно было увидеть мирно прогуливавшихся животных, которых и сравнить-то было не с чем. Размерами с лошадь, только все, от морды, до подушечек на лапах, были покрытыми бело-серой, очень густой и пушистой шерстью. Морды напоминали очертаниями персидских кошек — такие же приплюснутые, и с хитрющими глазами. Лапы походили на кошачьи, а если принимать во внимание их размеры, то скорее на львиные. Самым примечательным же были крылья, сложенные по бокам этих удивительных животных.

— Это нарны, — тихо проговорил эр Серхио. — Наверное, самые миролюбивые и добрые животные в этом мире. Мы используем их как воздушный транспорт.

Два нарна сейчас как раз начали резвиться. На земле перед ними лежал резиновый мячик, величиной с футбольный. Его-то эти животные и начали гонять. Сначала робко, самыми кончиками пушистых лап. Но спустя десяток секунд схватка уже пошла не на шутку. Две серых молнии носились по вольеру, пихались и всячески старались, если уж и не повалить соперника на землю, то, по крайней мере, оттеснить в сторону. Наконец самому большому из нарнов надоело честное соперничество и он, подхватив мячик в рот, расправил крылья, намереваясь взлететь. Однако второй нарн, более пушистый, и с мордой, раскрашенной от природы как лицо у индейца, не растерялся и, подпрыгнув, ухватил соперника за хвост. Издав громоподобное "Мяу-в!", первый рухнул на землю, выпустив мячик изо рта. Второй тут же завладел добычей, и убежал в другой угол вольера.

Все эти игры проходили под взглядами ленивой парочки разлегшейся в тенечке. Периодически они терлись друг о друга мордами тихонько мурлыкав при этом. В вольере было еще три особи, однако они тихо-смирно спали в дальнем углу. Двое лежали, свернувшись клубочками, третий же, единственный рыжий, спал на спине, раскидав лапы в стороны.

— Почему вы их прячете за двумя заборами, если они такие миролюбивые? — спросил Алан, тоже с интересом рассматривающий диковинных животных.

— Как раз, поэтому и прячем. Понимаешь, к ним очень часто забираются детишки. И ладно бы, если просто игрались — в этом нет ничего плохого. Нарны любят детей и любят порезвиться. Детям же не достаточно просто игр с большими, добрыми кошками — им еще на них и покататься хочется, полетать. Нарны же, какими бы замечательными и умными не были, остаются всего лишь животными. Чтобы ими управлять, необходим ряд специальных навыков, которыми дети, увы, не обладают. Бывали уже несчастные случаи, и даже со смертельным исходом… Их повторения не хочет никто.

Кошек я любил всю свою жизнь, и даже такая печальная история, не смогла уменьшить моего интереса к нарнам.

— Мы на них полетим через море? — с надеждой спросил я. Очень мне понравились эти крылатые кошки — нарны.

— Да, на них, — ответил эр Серхио.

— Но ведь мы ими управлять не умеем!

— Спасибо, я в курсе, — миролюбиво улыбнулся эр Серхио, давая понять, что в его словах нет и намека на подначку. — Здесь мы наймем не только нарнов, но и их всадников. Вы же, ребята, станете пассажирами и сможете, ничего не опасаясь, наслаждаться полетом.

— То есть грузом? — уточнил въедливый Алан.

— Пассажирами, — настоял на своей точке зрения эр Серхио.

— Добрый день, — раздался голос рядом со мной. Я так увлекся наблюдением за животными, что даже и не заметил, как к нам подошел человек. Даже вздрогнул от неожиданности.

— Здравствуйте, — откликнулся эр Серхио. Мы с Аланом лишь кивнули в ответ, пристально изучая подошедшего к нам человека. Одет он был точно так же, как и стражник при входе — кожа и мех. Лицо у мужчины казалось приветливее, чем у стражника. Да и широкая, обаятельная улыбка тоже как-то сразу располагала к себе.

— Как вам нравятся нарны? — поинтересовался мужчина.

— Они как всегда прекрасны, — вежливо ответил эр Серхио. — Мы хотели нанять нескольких.

— Сколько.

— Троих. И двух людей, которые умеют с ними управляться.

— Вас же, насколько я вижу, больше.

— Я умею управлять нарном, — ответил эр Серхио.

— Может быть, у вас и соответствующая бумага найдется?

— Разумеется, — кивнул эр Серхио, и похлопал себя по нагрудному карману. — Только вот не кажется ли вам, уважаемый, что такие вопросы следует решать не на улице?

— Да-да, конечно, вы правы, — несколько смутился мужчина. — Меня зовут Рауль, пойдемте со мной, и все обсудим, в более подходящей обстановке.

Толку от моего присутствия не было никакого. Прекрасно бы и сами обсудили все нюансы, в цене сошлись. Я бы лучше, еще за нарнами понаблюдал. Или залез в вольер, чтобы погладить этих изумительных кошек — благо запоров на двери не было. Вот только, у Даны были совсем другие планы на этот счет. Она схватила меня под локоток, и мне пришлось идти вместе со всеми….

Вечером я сидел в номере у Алана. К слову, комнатка была точной копией моей, разве, что Алан повсюду расшвырял свои вещи, придав ей вид полного бардака.

Причин моего прихода было несколько. Первая, и основная — одному было до ужаса скучно. После возвращения в гостиницу я немного подкрепился и завалился спать. Проснувшись же, понял, что заняться особо и не чем, а тупо пялиться в потолок быстро осточертело. Второй же причиной стали вновь начавшие болеть солнечные ожоги. Весь день я чувствовал себя просто прекрасно, напрочь позабыв, что вчера сильно обгорел. К вечеру же действие снадобья снизилось, и я вновь ощутил ноющую боль. В принципе, можно было, и потерпеть, однако с каждой минутой болеть начинало все сильнее и сильнее. Вот я и решил убить двух зайцев одним махом — избавиться от скуки и боли.