— Истерика, — шепнул Цю. — Двигай дальше!

Когда громкоговоритель изверг более или менее внятное сообщение, человеческий океан разделился. Одни замолчали, другие кричали «Тише!». Те, кто до сих пор молчал, обрушили на крикунов поток ругательств. Атмосфера накалялась. Люди толкали Цю в спину, напирали — того и гляди превратят в сандвич. Но когда он почувствовал, что не в состоянии сделать следующий вздох, толпа раздалась, и его выпихнули вперед вместе с Ленни, который каким-то чудом удерживался рядом. Наконец они оказались в относительно спокойном помещении мужского туалета.

Без десяти минут пять к зданию вокзала подкатила бронированная машина для перевозки драгоценных металлов и остановилась рядом с почтовым отделением. Из нее вышли два банковских охранника в форме. Пока охранники стояли во дворе, поправляя ремешки на своих желтых шлемах, на тротуар влетело такси, в котором сидела Линьчунь.

— Ящик у вас с собой?

— Вот, госпожа Шань.

Старший охранник похлопал рукой по стальному, обернутому в холстину ящику. Посылка особого значения, по словам госпожи Шань.

— Эй! — У почтового отделения дежурили двое полицейских, проверяя всех, кто пытался войти или выйти. — Здесь нельзя парковаться. Распоряжение на случай чрезвычайных обстоятельств.

— А что случилось?

— Не вашего ума дело.

— Нам нужно забрать посылку для банка. Срочно.

Охранник повернулся и умоляюще взглянул на Линьчунь. Та кивнула.

— Посылка первостепенной важности из Каосюна в муниципалитет. — Она помахала перед глазами полицейского желтым листком бумаги.

Тот увидел вполне официальный документ с множеством красных печатей и штампов.

— Ну…

— Это займет всего секунду. Если к пяти посылка не будет лежать у моего шефа, меня уволят. — Линьчунь пристально смотрела на полицейского. Глаза сверкали. — Может, и не только меня.

— Тогда поторопитесь, у вас две минуты. Две!

Едва пробравшись в отделение, Линьчунь прислонилась к стене. Она едва дышала.

— С вами все в порядке, госпожа? — спросил охранник.

— Сейчас пройдет.

Но не прошло. Пока старший охранник ставил портфель на стойку, Линьчунь, вскрикнув, стала опускаться на колени. Комната была битком набита народом, обслуживающего персонала не видно. Когда охранник позвонил в колокольчик, в ответ из-за перегородки раздался злобный окрик:

— Подождать не можете, что ли?

— Воды, — прошептала Линьчунь.

Она не могла поднять головы. Вокруг нее сгрудились пассажиры, каждый предлагал свое лекарство. Охранник помоложе поднял голову и через дверь, ведущую в зал вокзала, увидел вывеску «мужской туалет». Он побежал туда, проталкиваясь сквозь толпу.

Прошла минута — но он не возвращался. Линьчунь застонала и повалилась на спину. Второй охранник вернулся и снова позвонил. Две минуты слишком затянулись. Вот-вот сюда придет полиция и начнет расспрашивать, в чем дело…

Из глубины конторы вышел мужчина, вытирая руки о грязное полотенце.

— Ну что? — прорычал он.

— Она в обмороке. Помогите.

Служащий неохотно поднял откидную доску и вышел в общий зал.

— Вот, — сказал охранник. — Поддержите ей голову, а я пойду посмотрю, куда девался мой приятель.

Расталкивая всех, он помчался на вокзал.

Прошло несколько секунд, и Линьчунь услышала крик:

— Вы еще здесь! Я же сказал: две минуты! У вас было пять.

Она слабо застонала, но полицейского это не растрогало.

— Если вы больны, вам нечего здесь делать. Где же те двое, что были с вами?

Линьчунь не успела ответить, как один из охранников в форме вернулся и шепнул:

— Готова?

Он так усердно возился с ремешком на шлеме, что Линьчунь не сумела заглянуть ему в лицо. Правда, это не имело значения, потому что охранник вышел и забрался в фургончик, прежде чем Линьчунь успела что-либо ответить. Но, видимо, от его появления ей стало легче, потому что она тут же встала и схватила портфель, лежавший на стойке. В этот момент подошел второй охранник. Этот, вероятно, успел простудиться прямо в туалете, потому что все время сморкался в огромный носовой платок, пока не занял место водителя.

Полицейские остались в недоумении. В одну секунду исчезли оба охранника и дама, только что лежавшая на полу. Фургончик рванул с места, словно спортивная гоночная машина. Они были настолько ошеломлены этим спектаклем, что не двинулись с места, пока кто-то не тронул одного из них за плечо.

— Знаете, в туалете лежат двое пьяных. Оба вдребезину.

Пресс-конференция по расписанию должна была начаться в пять, но гостям пришлось добираться до отеля дольше, чем они предполагали.

Саймон стоял в глубине главного зала в «Лай-Лай-Шератоне» вместе с Генри Ся и наблюдал, как комната заполняется людьми.

— Сколько человек должно прийти?

— Около восьмидесяти.

В зале в два ряда были расставлены столы, на них разложены бумаги и карандаши. В дальнем конце, на возвышении, справа, находился стол с микрофоном. Слева, на подставке, стояла модель «Апогея». Длинные голубые кабели свисали вниз и исчезали за занавесом. Прямо напротив «Апогея» телевизионщики деловито устанавливали прожектора и ширмы из фольги. Устроившись в углу, за ними хмуро наблюдал Род Хэйнс.

— Саймон, мне не следовало говорить тебе, но…

— Я знаю, что делаю, Генри.

— Ты не забыл, что мы добиваемся кредита доверия к «Дьюкэнон Юнг»?

Коммерческий кредит. Им определяется престиж фирмы, только за счет него любое предприятие может выжить на Тайване. У Саймона сжалось сердце.

— Где, черт возьми, Мэт?

— От него никаких известий. Боюсь, что я дал ему слишком большую свободу.

— И он ею воспользовался? — Саймон покачал головой. — Ты не должен был делать это, Генри, но не твоя вина в том, что он исчез. И почему задерживаются гости? Дороги заблокированы, везде полиция… Что происходит?

Ся беспомощно пожал плечами.

— Ходят всякие толки. Ты читал утренние газеты?

— Нет, времени не было.

— Полиция сообщает о невиданном скачке преступлений с применением насилия. Решили устроить облаву на всех известных им преступников. Так они объясняют происходящее. Но почему именно сейчас?

Саймон раздраженно потер затылок…

— Вот и Люк тоже опаздывает. Сказал по телефону, что будет через десять минут, а прошло уже пятнадцать.

— Они скоро будут. — Ся с сомнением смотрел на шефа. — Надеюсь, еще немного, и мы их увидим.

В дверях возникла суета. Саймон взглянул туда и отрывисто рассмеялся, словно залаял.

— Лучше вы придумать не могли?

На Цю был надет яркий пиджак в клетку, по крайней мере, на размер больше, чем нужно, и форменные брюки охранника. Ленни был в костюме, но не смог бы застегнуть его, даже если бы это грозило ему смертью.

— Слава Богу, я рад вас видеть, — сказал Саймон и повернулся к Ленни. — Ты в порядке?

— Да, спасибо, сэр.

— Для тебя есть дело. В шкафу Мэта я нашел депозитную карточку. А сам Мэт пропал. Никто из вас не знает, где он?

Цю и Ленни отрицательно покачали головами.

— Я пошел в банк и забрал оттуда дискеты и все материалы. — Саймон указал рукой на комнату. — Все находится там, вместе с аппаратурой, которую я переправил сюда сегодня из Гонконга. Все, что требуется от тебя, Ленни, это заставить «Апогей» работать. Можно на это рассчитывать?

— Все подсоединено?

— Да. Это сделал специалист из Гонконга. Машина гудит.

— Дискеты обуты? Извините, я хотел сказать, их загрузили в компьютер?

— Нет. Мы решили дождаться тебя. — Саймон повернулся к Цю. — Вы — банкир нашей исследовательской группы, оказывали нам огромную финансовую помощь. Без вас проект не мог быть осуществлен. Ясно?

— Да.

— Вы уедете отсюда через несколько минут в арендованной машине. Встретимся в аэропорту. Попробую сблефовать и провести вас в составе моей группы. — Саймон понизил голос настолько, чтобы лишь Цю мог слышать его. — Вам понадобится паспорт.