— Я знаю, где это, — сказал Махони. — «Интерьеры от Глории», так, кажется, называется ваша лавочка? И бизнес ведет ваша тетя? Красивое здание. Я подумываю о том, чтобы его купить.

Дом, в котором я жила, с фасадом, богато украшенным лепниной, вплоть до середины пятидесятых годов был доходным. Мой дед купил его у первоначального владельца и тоже сдавал квартиры в аренду до самой своей смерти в конце восьмидесятых.

— Купить наш дом? Мечтать не вредно. Глория унаследовала это здание от моего деда. Он принадлежит нашей семье больше пятидесяти лет. Она никогда его не продаст. Тем более вам.

— Как скажете. Мне совсем не хочется сердить такую вспыльчивую женщину, как вы, Кили Мердок.

Махони подогнал машину впритык к моему красному седану «вольво».

Наш подъезд, он же вход в магазин, отмеченный веселенькой черно-белой зеброй на тротуаре, был мягко освещен. Я сама украшала витрину. Экспозиция сменилась неделю назад. Сейчас в витрине красовался шезлонг, выполненный в стиле французского импрессионизма (я сама и купила его на блошином рынке за Парижем), несколько сияющих шляпных коробок от Гермес и Шанель и наполовину отмотанный рулон роскошного золотого дамасского шелка от Пьера Фрея. Разумеется, мыслями я вся тогда была во Франции. Мы с Эй-Джи должны были провести медовый месяц на вилле в Провансе.

— Черт, — сказала я тихо, посмотрев на витрину, буквально дышащую вызывающим и по-ребячески непосредственным оптимизмом. Витрину срочно надо переоформить.

Я вышла из машины, не спуская глаз с этой вопиющей витрины.

— Спасибо большое, что подвезли, — пробормотала я, вновь превратившись в живое воплощение вежливости и особого шарма, свойственного только жителям американского Юга.

— Эй, — окликнул меня Махони, — вы кое-что забыли.

Я покраснела. Мои босоножки. Цена этих синих атласных босоножек Маноло Бланик заставила бы покраснеть любую модницу. Я схватила босоножки, нечленораздельно пробормотав слова благодарности, которые нельзя было интерпретировать иначе как «уматывай поскорее и не попадайся больше мне на глаза». Но Уилл Махони намека не понял. Он не стал выводить машину на проезжую часть. Он даже не убрал своей руки с моей.

Махони озабоченно посмотрел мне в глаза.

— С вами все будет в порядке? Сегодня ночью? Я хочу сказать…

— Я в порядке, — ответила я, изобразив бодрую улыбку. — Я отлично себя чувствую. Спасибо за беспокойство.

— Знаете, в одном вы правы, — сказал Махони, и мне даже показалось, что он сейчас пожмет мне руку, отчего я поспешила ее убрать. — Эй-Джи Джерниган действительно поддонок, как ни напиши.