За ночь холодный фронт переместился в Мэдисон. В субботу утром я проснулась в семь. Я ворочалась в постели и пыталась уснуть, но без толку. Тогда я встала и выглянула из окна. Улицы были омыты дождем, из окон тянуло холодом. Температура резко упала.

Пока варился кофе, я оделась. Синие джинсы, фланелевая рубашка, толстые носки, туристические ботинки. Ладно, допустим, ботинки не были совсем уж туристическими. Туризмом я никогда специально не занималась, но зато это были ботинки на толстой подошве и на низких каблуках (по моим меркам). Я налила кофе в термос и отправилась к отцу.

Было рано, но я не боялась, что разбужу его. Мой отец всегда был ранней пташкой. Он, конечно, удивится, увидев меня в столь ранний час, но я хотела признаться ему, что нарушила свое обещание и поехала повидаться с Соней. Я хотела рассказать ему, что узнала, где находится мамино тело, чтобы поехать с ним к охотничьему домику Винсента. Короче, я хотела найти маму. Но когда я подъехала к папиному дому, то увидела машину Серены, припаркованную рядом с машиной отца.

Дав задний ход, я проехала дальше.

Пусть так, говорила я себе. Серена — хорошая женщина. Папа заслужил немного счастья. Пора. Но все же я с трудом удерживала слезы.

Улицы ранним утром были пусты. Я чувствовала себя до жути одиноко. Я почти решила повернуть обратно. Я не хотела оказаться в одиночестве перед лицом того, что мне предстояло увидеть. Слишком было холодно, слишком темно, слишком сыро.

И все же я поехала. Я проехала мимо поворота к «шалашу» Джерниганов дальше по дороге к домику Баскомба. Стайка воркующих голубей взлетела в небо с разбитого асфальта. Летите, голуби, летите, подумала я. Летите домой, прочь отсюда.

Холодный фронт принес дождь и сильный ветер. Дорога была усыпана поломанными ветками и, как ковром, укрыта опавшей листвой. Тут и там кусочки розовой ленты торчали из листвы. Флажки. Значит ли это, что собственность уже продана? И кто покупатель? Уилл? Может, в конечном итоге у него все же появится луг для голубиной охоты.

Я оставила «вольво» на том самом месте, где оставляла его в свой прошлый визит, и мысленно поздравила себя с тем, что оделась по погоде. Поколебавшись минуту, я все же достала из багажника деревянный метр.

Обойдя домик стороной, я подошла к кромке воды и тут же мысленно себя пожурила: если колодец был единственным источником пресной воды, то его должны были построить как можно ближе к дому.

Я расправила плечи и пошла обратно. Поднимаясь на пологий холм, я попробовала представить здесь маму. Гуляла ли она по этому лесу, собирая листья для моей коллекции? Сидела ли на веранде со своим любовником? Качалась ли на качелях? Может, Дарвис Кейн катал ее вечерами на лодке и они вместе любовались луной?.. Я пыталась понять, что давало ей такое времяпрепровождение? Может, для мамы это был единственный способ уйти от унылого однообразия семейной жизни, от обязанностей жены и матери?..

Я попыталась представить, как мама душилась своими любимыми духами, как гладила отцовские носовые платки, как собирала мне завтраки в школу. Я пыталась сопоставить и как-то примирить эти мои воспоминания с тем, что рассказала мне о ней Соня. Джаннин, юная, жаждущая запретного плода, ищущая приключений.

Я чувствовала, как во мне растет напряжение при приближении к домику. Я решила не смотреть на него. Ее там не было. Больше не было. Я яростно размахивала метром, срубая сорняки. Тут моя трость натолкнулась на что-то твердое, и я опустила глаза. Похоже, здесь была мусорная куча. Поскольку отсюда мусор не вывозился, большинство людей его просто сжигали. Обуглившиеся древние пеньки стояли по кругу — тут было кострище. Палка же моя наткнулась на полусгнившую жестяную банку.

Я пошла по кругу. Я шла наугад, разрываясь между желанием найти то, что искала, и страхом это обнаружить. Под ногами шуршали листья, хрустели ветки. И вдруг я услышала голоса — они доносились со стороны владения Джерниганов.

Я уже вытащила ключи от машины из кармана, готовясь пуститься наутек, но тут я узнала один из голосов — то был голос Большого Дрю.

— Да, он запустил этот участок до дерьмового состояния. Никто тут никогда не жил, но сейчас это едва ли важно.

Я смотрела, как два человека показались из-за деревьев. Мужчины были одеты, как я, только на них были еще оранжевые жилетки, что носят охотники, и бейсболки. Да, то действительно был Дрю, а рядом с ним его сын — Эй-Джи.

Я могла бы прямо сейчас уехать. Сесть в машину, и только меня и видели. Но Эй-Джи узнал мою машину. И он стал бы задавать мне вопросы. Начались бы взаимные упреки и прочее. Уходить было поздно.

Мужчины подошли ближе, и я увидела, что Дрю озадачен моим присутствием здесь.

— Кили? — с расстояния нескольких ярдов крикнул Эй-Джи. — Это ты?

— Это я, — мрачно ответила я. Я завернула крышку термоса и убрала его обратно в машину и стала ждать.

— Здравствуй, Кили, — сказал Дрю, приблизившись.

— Привет, — холодно откликнулась я.

— Что ты тут делаешь? Это частная собственность, знаешь ли, — сказал он.

— Я знаю. Это собственность Баскомба. Я думаю, он ничего не имел бы против того, чтобы я сюда приехала и побродила здесь.

— Зачем тебе это? — со смехом спросил Эй-Джи. — Тут ничего нет. Дом развалился. Если кого-то и встретишь, то только змей или ядовитый плющ. А еще пауков. Ты же ненавидишь пауков.

— Я кое-что ищу, — сказала я. — Заброшенный колодец.

— Зачем? — спросил Эй-Джи. — Спроси своего отца.

Дрю прищурился.

Эй-Джи переводил взгляд с меня на отца и обратно.

— Пап?

— Я не знаю, о чем она, — сказал Дрю.

— Неужели? — удивилась я. — Как насчет того, чтобы я задала вам пару вопросов? К примеру, что вы тут делаете? — Я зло уставилась на Дрю. — Это ведь частная собственность.

— Теперь это наша собственность, — вызвался отвечать Эй-Джи. — Винс нам ее продал. Вся бухта теперь наша. У нас даже есть покупатель. — Он усмехнулся. — Классно, да? Теперь сюда просто так не войдешь. Место для избранных. — Эй-Джи многозначительно посмотрел на меня. — Я хочу оставить этот участок себе. Как только его приведут в порядок, снесут старье, здесь будет самый лучший вид на озеро в округе. Даже лучше, чем был. А что за колодец?