На кухне было полно народа. Буфетчики сновали туда и обратно, наполняя кувшины ледяным чаем и лимонадом, нарезали жареное мясо, наполняли им большие миски, укрытые фольгой, чтобы сохранялось тепло, а помощница Остина наполняла водой вазы для цветов.

Уилл стоял в центре кухни, раздавая указания, которые, кажется, никто не выполнял, а Стефани порхала как бабочка — она оставалась собой всегда. Эрвин нарезал круги и заливисто лаял, казалось, еще немного — и он отобьет себе лапы.

Эй-Джи торжественно внес на кухню запеканку и водрузил ее на свободное пространство на мраморной столешнице.

— Помоги мне разложить эти пластиковые дорожки, пока на новые полы грязи не нанесли, — попросила его я.

— Кили, — сказал Уилл, уставившись на Эй-Джи, — представь меня своему парню.

Я почувствовала, как мое лицо заливает краска.

— Это мой друг Эй-Джи, — делая ударение на слове «друг», — сказала я. — Но я думаю, вы уже встречались.

Эй-Джи протянул руку Уиллу для пожатия, но Уилл сделал вид, что ее не заметил.

— Ах да. Наверное, мы встречались.

— Но мы-то не встречались, — сказала Стефани, обвив одной рукой Уилла за талию, а другую протягивая Эй-Джи. — Меня зовут Стефани Скофилд. Как приятно снова видеть Кили в неформальной обстановке и к тому же с молодым человеком. — Она подалась вперед и заговорщически подмигнула Эй-Джи. — Вплоть до настоящего момента единственным мужчиной, с которым я ее видела, был этот очаровашка флорист. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

Как раз в этот момент Остин влетел на кухню с огромным кувшином, полным слегка увядшими маргаритками и цинниями.

— Кили, ты должна помочь мне что-то с этим сделать. Вода, должно быть, вылилась из банки, когда фургон накренился, а у меня в запасе ничего нет.

Он замолчал, заметив Эй-Джи.

— О, — с театральным удивлением сказал он, окинув Эй-Джи взглядом. — Как поживаешь, Эндрю?

Никто в Мэдисоне не звал Эй-Джи Эндрю. Но Эй-Джи стойко держал удар.

— Спасибо, Остин, хорошо. Надеюсь, и с тобой все в порядке. Я замерла. Все прочие оценивали реакцию друг друга на то, что я привела на пикник своего бывшего жениха.

— Уммм! — сказала Стефани, нарушая минуту молчания. — Что это за божественное блюдо ты принесла, Кили?

— Запеканку с зеленью, — гордо ответил за меня Эй-Джи. — Старинный семейный рецепт.

— Чьей семьи? — протянул Уилл.

— Моей, — сказала я твердо, в то время как Стефани запустила ложку в горшок. — Там зелень, овсянка, свиные шкварки и Стефани со стуком уронила ложку на столешницу.

— И еще сыр пармезан и наполовину уваренный куриный бульон, — добавила я. — А вы что принесли, Стеф?

Уилл поцеловал Стефани в макушку.

— Она привезла кое-что из самой Атланты, — сказал он, кивнув в сторону элегантного серебряного блюда на столе.

— Перестань, Уилл, — запротестовала Стефани. — На самом деле там нет ничего особенного. Просто немного кускуса, зажаренного с красным перцем и луком-шалотом, — скромно сказала Стефани.

Я нашла ножницы и принялась резать стебли цветов, что принес Остин.

— Я все тут поправлю, — сказала я, — а ты помоги Эй-Джи расстелить дорожки.

— Идет, — сказал Остин.

— Ладно, — сказал Уилл, несколько смущенно оглядываясь по сторонам. — Я оставлю тебя в покое и посмотрю, что делается снаружи. Пошли, Стеф?

— Конечно, — сказала Стефани, следуя за ним к двери заднего хода. — Пойдем, Эрвин. Мамочка покажет тебе лошадок. — Такса бросилась к двери.

Я обрезала стебли у маргариток и цинний и ставила их обратно в контейнер, когда ко мне сзади тихо подошла Нэнси.

— Я насчет того шоу с блюдом, приготовленным Стефани, — сказала она громким сценическим шепотом. — Смотри, что я только что нашла в корзине для мусора. — Она протянула мне находку. — Пакет, в котором дают еду навынос в «Итуи» — магазине в Бакхеде, ставшем излюбленным местом свиданий сладкой парочки.

Мы обе рассмеялись.

— Ну что же, Стефани никого не обманывала. Она действительно привезла свою стряпню из Атланты.

— Он занимается скупкой бриллиантов, ты в курсе?

— Неужели купил обручальное кольцо?

— Нет, — призналась Нэнси. — Серьги. Но до обручального кольца тут недалеко. В любой момент у нее на руке может это колечко с бриллиантами появиться. И у него тоже. Прямо у нас под носом.

Убедившись, что все идет как надо, я вышла из дома, чтобы отнести запеканку на стол под тент. Народ быстро заполнял поляну. К трем часам здесь было по меньшей мере полсотни народу.

Забавно было видеть всех этих людей, жизнь которых была так или иначе связана с «Лавинг кап». За эти месяцы я то и дело заезжала на фабрику, но видела там лишь горстку людей, куда меньше, чем сегодня. Народ толпился вокруг столов, охал и ахал по поводу дома, и все они казались мне одной большой семьей. Если до сих пор мне доводилось встречать в основном клерков-мужчин, то сегодня здесь были в основном женщины — надо думать, швеи, которые долгое время находились без работы. Многие из них знали меня и здоровались.

Я была поражена тем, как много было на фабрике работниц из Латинской Америки.

Я вернулась в дом, чтобы показать его Дайанн Йост — журналистке, которую Уилл пригласил специально для освещения сего мероприятия в местной прессе. Стефани навязалась с нами.

Они обе смотрели на скетчи, вывешенные на стенах в холле.

— Вот история реставрации дома, — говорила я, показывая на серию работ. — День за днем фотограф снимал то, как выглядит дом. А это — цвета, которые используются при отделке дома.

— Интересно, как это все будет выглядеть в реальности? — спросила Стефани, наморщив нос.

— Эта техника называется гризайль. Цвета подбираются в тон — различные оттенки одного основного цвета. Тон накладывается на тон. Когда мы поставим сюда консольный стол, который я купила в Новом Орлеане, и над ним большое зеркало в стиле ампир, эти две вещи зададут всему дому мирный, спокойный тон. Вы так не думаете?

Дайанн с энтузиазмом закивала.

— Дайте мне знать, когда закончите. Я пришлю фотографа все это заснять. Может, мы поместим фотографии в какой-нибудь известный журнал — в «Веранду», например. И, разумеется, мы купим место для рекламы «Лавинг кап» в том же издании.