В 1978 году дряхлеющий генсек умудрился на охоте дважды ранить самого себя — прицелом винтовки тяжело, в кровь, разбил сначала бровь, а потом переносицу.

Еще более курьезный случай произошел в Завидове — знаменитом военно-охотничьем хозяйстве под Москвой. Эти места когда-то открыл Хрущев, и Брежневу здесь тоже понравилось. Горбачев не любил охоту, он был в Завидове всего несколько раз. Сейчас там «Русь» — загородная резиденция российского президента Бориса Ельцина.

Удачным выстрелом с вышки Брежнев свалил огромного кабана. Торжествуя, спустился по лестнице вниз, чтобы насладиться видом поверженного зверя. Генсек, будучи настоящим охотником, поступал так всегда. Чувство победителя ни с чем не сравнимо.

До туши оставалось не более двадцати метров, как она вдруг ожила, вскочила на ноги и бросилась на приближавшегося Брежнева. Леонид Ильич лишь ранил зверя, и это он понял слишком поздно.

Наверное, беды было бы не избежать, если бы стоявший поблизости егерь с карабином в руках — на всякий случай! — не среагировал мгновенно. Он навскидку выстрелил два раза и… промахнулся. Кабан отпрянул от опешившего Брежнева и побежал по кругу.

Дежурным телохранителем Брежнева в тот день был Геннадий Федотов. У него в левой руке тоже был карабин, а в правой — длинный охотничий нож. Федотов быстро воткнул его в землю, карабин перекинул на правую руку, но выстрелить не успел.

Кабан бросился на брежневского телохранителя. По счастью, рассвирепевший зверь ткнул мордой в землю у ног Федотова, как раз в том месте, где он воткнул нож, согнул его и… помчался дальше, туда, где стоял заместитель начальника брежневской личной охраны Борис Давыдов.

Офицер попятился, нечаянно зацепил ногой за кочку и полетел в болото. Кабан перепрыгнул через упавшего охранника и скрылся в густом лесу.

На лице Брежнева не дрогнул ни один мускул. Он невозмутимо наблюдал за этой сценой. Когда к нему приблизился Давыдов, только что с маузером в руке поднявшийся из болотной жижи, генсек не без юмора спросил:

— Борис, а что ты там делал?

— Вас защищал, Леонид Ильич, — не моргнув глазом, ответил находчивый охранник.

— Это еще ничего, — рассмеялся Брежнев. — А то вот с Гречко как-то случай был. Раненый кабан тоже бросился на него. Наш бравый маршал — к вышке. И его охранник тоже. Как-то так получилось, что Гречко еще бежит, а охранник уже на самом верху. Маршал удивился: «А ты как здесь впереди меня оказался?» Охранник не растерялся: а я, говорит, вам дорогу показывал, товарищ маршал!

Здоровый мужской хохот всколыхнул поляну. Умел Брежнев разрядить обстановку, недаром его охранники никогда не чувствовали себя слугами, не ощущали унижения, хотя нередко и приходилось быть няньками — чистить ружья, прочищать мундштуки, набивать карманы запасом различных очков шефа с наклейками «для дали», «для чтения», «для доклада».

Ветеран Секретной службы США Д. Маккарти рассказывал автору этой книги:

— Очень важно, чтобы агентов секретной службы уважали те, кого они охраняют. Президент Джонсон очень хотел, чтобы мы выгуливали его собаку. Это не наше дело. Генри Киссинджер хотел, чтобы мы носили его «дипломат». Каждый раз, когда он проявлял такое намерение, я напоминал ему: «Господин доктор, простите, но вы забыли свой „дипломат“ в машине». И ему приходилось возвращаться за ним. Наша задача — защищать во имя американского народа жизнь руководителя страны, а не таскать их вещи…

Западные телохранители никогда не держат на торжественных церемониях шляпу, портфель или бумаги охраняемого лица. Руки телохранителей должны быть всегда свободны.

Это правило с юмором вспоминал Владимир Медведев, заместитель начальника охраны Брежнева, распластавшись на дне автомобиля, который двигался по многолюдным улицам Берлина. Таким неординарным способом охранник удерживал на ногах грузного генсека, не давая ему упасть. И это — на ходу, на скорости. Брежнев и Хонеккер ехали в открытой машине, и ни одна душа не видела, кто обеспечивает устойчивость советскому лидеру.

Этот и другие трагикомические случаи имели место в конце его правления. Они в значительной мере наложили определенный отпечаток на всю деятельность Брежнева, образ которого приобретал гротескный оттенок. Даже реальные угрозы его жизни всерьез не воспринимались.

А они, по свидетельствам того же Рябенко и Медведева, были.

В июне 1977 года, накануне визита Брежнева во Францию, «девятка» получила из достоверных источников сигнал о том, что на него готовится покушение. Указывалось место теракта — около Вечного огня у Триумфальной арки в Париже, и время — в момент возложения венка.

Согласно сообщению надежного источника, снайпер должен занять позицию на одной из улиц вблизи арки.

Полученный сигнал обеспокоил руководство «девятки» и КГБ в целом. Об упорстве французских наемных убийц кремлевская стража знала по бесчисленным покушениям на президента де Голля. Много шума в среде охранников наделала публикация романа Форсайта «День шакала» в алма-атинском журнале «Простор».

Теперь этот роман хорошо известен российским читателям, по нему поставлен остросюжетный фильм, который многократно шел по разным телеканалам. Тема — организация одного из терактов на президента Франции де Голля. Полтора часа непрерывного напряжения.

Наверное, в Москве не обратили бы внимания на появившийся в периферийном журнале роман, если бы не анонимное письмо, поступившее в высокую инстанцию. Против Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Брежнева в Алма-Ате сколочена группа с целью покушения, сообщал добровольный информатор. План убийства Леонида Ильича изложен в журнале «Простор». В целях конспирации замысел закамуфлирован под покушение на французского президента. На самом же деле имеется в виду советский генсек.

Аноним добросовестно проштудировал роман Форсайта с точки зрения содержавшихся в нем террористических методов покушения. Вот какие рецепты обнаружил там бдительный доброжелатель: «На винтовке будет стоять глушитель, никто не услышит выстрела… даже если первая пуля попадет в висок. Надо иметь несколько секунд и успеть скрыться, прежде чем заметят, с какой стороны стреляли. Лучше запастись разрывными пулями… с глицерином или ртутью. Пожалуй, с ртутью. Гораздо аккуратней получается… при стрельбе по неподвижной живой мишени. Имея оптический прицел, можно не беспокоиться».

Надерганные из романа отдельные фразы производили впечатление. КГБ начал раскручивать это дело, но, как и следовало ожидать, оно оказалось плодом болезненной фантазии одного из читателей. Тем не менее «девятка» сочла необходимым доложить ЦКо вредной публикации, раскрывающей методику «охоты» на глав государств. Руководство журнала получило крепкий нагоняй, а само издание едва не закрыли.

Теперь можно понять, почему «девятка» встревожилась, получив сигнал о готовившемся покушении на Брежнева в Париже. Выездная группа, прибывшая во французскую столицу накануне визита генсека, поставила в известность парижские власти об имевшейся информации.

Задача была не из простых — к Триумфальной арке вели двенадцать улиц. Какую из них облюбовал неизвестный снайпер?

После долгих консультаций и обсуждений приняли соломоново решение: обеспечить безопасность на всех двенадцати улицах.

Это была беспрецедентная операция — по распоряжению парижских властей в ней приняло участие двенадцать тысяч полицейских. То есть по тысяче на каждую улицу.

Кроме того, привлекли еще шесть тысяч пожарных — по пятьсот человек на крыши домов каждой улицы.

Саму площадь с Триумфальной аркой окружили более тысячи полицейских.

День двадцать первого июня 1977 года, когда советский лидер возлагал венок к Вечному огню, был одним из самых трудных для сотрудников «девятки», приехавших в Париж с Леонидом Ильичом. Можно представить, сколько тревожных минут пережили кремлевские стражники в чужом городе.

Но выстрел не прозвучал. Наверное, меры, предпринятые парижскими властями по просьбе советской спецслужбы, сделали невозможным осуществление террористического акта.