Далее Павлуновский написал: «Года два тому назад т. Серго как-то в разговоре сказал мне: а знаешь, что правые уклонисты и прочая шушера пытается использовать в борьбе с т. Берия тот факт, что он работал в мусаватистской контрразведке, но из этого у них ничего не выйдет. Я спросил у Серго, а известно ли об этом т. Сталину. Т. Серго Орджоникидзе ответил, что об этом т. Сталину известно и что об этом он т. Сталину говорил».

Свалили Берию не земляки-грузины, от которых он больше всего ждал опасности, а кремлевские соратники.

За десять дней до ареста в Кремле Берия отбыл в Берлин. В соответствии с решением Президиума ЦК и Совета Министров СССР его направили в ГДР — там резко осложнилась обстановка.

Всегда осторожный и подозрительный, Берия на этот раз подвоха не учуял. Мотивы командировки опасений не вызывали. Действительно, его присутствие там было необходимо. В Восточном Берлине не прекращались демонстрации под антисоветскими и антикоммунистическими лозунгами. Митингующие жгли портреты Сталина, Вильгельма Пика и Отто Гротеволя, требовали объединения Германии и ее столицы. Берлинской стены тогда еще не было, и поток беженцев в ФРГ постоянно нарастал. Советским и восточногерманским пограничникам приходилось туго. Недовольство, бродившее среди восточных немцев, подогревалось извне. Пять крупнейших западногерманских радиостанций призывали население ГДР к гражданскому неповиновению.

Берия находился в Берлине с 15 по 25 июня, координируя действия советских, а также восточногерманских политиков и военных.

Сегодня можно лишь гадать, был ли тайный умысел у «руководящего ядра» Президиума ЦК, когда оно инициишвало поездку Берии за пределы страны. Никаких свидетельств на сей счет обнаружить не удалось. Впрочем, не исключается, что замысел избавиться от Берии окончательно созрел именно во время его отсутствия в Москве. «Руководящее ядро» осмелело, сговорилось, обсудило детали предстоящей операции. Если бы Лаврентий Павлович оставался в Москве, кто знает, хватило ли бы у заговорщиков духу на столь решительные действия.

По другой, весьма распространенной версии, Берия намеревался арестовать весь Президиум ЦК в Большом театре. Эту акцию он планировал на двадцать седьмое июня, на премьере оперы Юрия Шапорина «Декабристы». Утверждают, что ближайшие приближенные Берии — Саркисов, Деканозов, Кобулов и другие — якобы лично развозили приглашения советскому руководству. Что, наверное, вряд ли правдоподобно, ибо изменение порядка приглашения вызвало бы по крайней мере недоумение, если не больше. По установившейся традиции члены Президиума ЦК сообща принимали решение о посещении того или иного мероприятия.

В этой связи малоубедительным представляется ссылка на Булганина, Маленкова и Хрущева, которые якобы впоследствии вспоминали, будто бы Берия лично просил их «обязательно быть на премьере, отложив все дела». Тот, кто знает порядки в высших кремлевских сферах, только улыбнется по поводу наивных представлений, спроецированных снизу на самую верхотуру власти. Там все иначе, чем у обыкновенной публики.

Хотя слухи эти могли запускаться с определенной целью. Надо было убедить легковерных граждан, что злодей Берия сам готовил заговор против Президиума ЦК, и его «ядру» не оставалось ничего, кроме упреждающего удара.

Двадцать шестого июня Берия вернулся в Москву. На военном аэродроме Лаврентия Павловича встречал Микоян. Возбужденный Берия рассказывал Анастасу Ивановичу об обстановке в ГДР. Недовольство погашено. Беспорядки прекращены.

Микоян молча слушал, согласно кивал головой. Ни один мускул не дрогнул на лице хитрого кремлевского лиса. Лимузин пролетел через всю Москву, подкатил к кремлевским воротам. В старинном желтом дворце с белыми колоннами уже собрались члены Президиума. По дороге Микоян объяснил, что они с нетерпением ждут рассказа о берлинских делах. Ничего не подозревавший Лаврентий Павлович бодро прошествовал в знакомый зал заседаний…

Почему соратники решили избавиться именно от него? Со времен Хрущева публике вбивали в головы: Берия хотел захватить власть, готовил переворот. Его недавно скончавшаяся вдова Нина Теймуразовна на эти обвинения однажды горько произнесла:

— Лаврентий был умным человеком и понимал, что второму грузину после Сталина главой государства уже не стать…

Логично. Так в чем же дело?

Ответа два. Первый — Берия был организатором убийства Сталина. Второй — он стал соучастником его коллективного убийства. В обоих случаях от Берии поспешили как можно быстрее избавиться.

По мере того, как отдаляется время смерти Сталина, все больше доминирует версия о его насильственном уходе из жизни.

Хрущев в своих мемуарах предательскую миссию перекладывает на Берию. Он, мол, по-прежнему контролировал окружение Сталина, знал всех чекистов, которые стремились снискать его расположение, и ему легко было использовать их в своих целях.

Действительно, цепочка событий, предшествовавших смерти Сталина, не в пользу Берии.

До второго марта пятьдесят третьего года, когда Сталина хватил удар, были смещены со своих должностей его личные врачи и начальник Четвертого управления при Министерстве здравоохранения СССР, которое лечило кремлевскую верхушку.

За две недели до трагического исхода был арестован нааальник личной охраны Сталина генерал Власик, которого Берия и Маленков обвинили в присвоении крупных сумм казенных денег.

Несколько раньше отстранили от должности Поскребышева — за утечку государственных тайн.

В феврале пятьдесят третьего скоропостижно скончался заместитель коменданта Кремля генерал-майор Косынкин.

Цепочка странных событий продолжилась и после смерти Сталина. Не успели похоронить вождя, как Берия уволил всех офицеров его охраны. Одни были переведены в отдаленные города, подальше от Москвы, где за ними установили негласное наблюдение, другие вскоре внезапно скончались. Например, Хрусталев.

Полковник Хрусталев Иван Васильевич остается в этой истории одной из самых загадочных фигур.

Именно он передал охране следующие слова Сталина, которые тот якобы произнес в роковую ночь с двадцать восьмого февраля на первое марта после того, как в четыре часа утра первого дня уже нового месяца Берия, Хрущев, Маленков и Булганин покинули Ближнюю дачу:

— Ложитесь-ка вы все спать. Мне ничего не надо. И я тоже ложусь. Вы мне сегодня не понадобитесь…

Такого распоряжения Сталин никогда раньше не давал! Ни с того ни с сего вдруг велит собственной охране идти спать, оставив комнаты без присмотра.

Теперь уже невозможно выяснить, кто приказал Хрусталеву передать эти слова охране. Не исключено, что ктото другой, но со ссылкой на Сталина. Кто? Берия? Хрущев? Цепочка оборвалась на Хрусталеве, который вскоре после смерти Сталина неожиданно заболел и также неожиданно скончался.

Еще одна странная деталь: Хрусталев был на даче только до десяти утра, и дальнейшие события происходили уже без него.

Пораженные командой не охранять Сталина, люди пошли спать. Они привыкли добросовестно исполнять приказы. Остальное известно: более тринадцати часов к больному семидесятичетырехлетнему старому человеку не подпускали врачей. Приехавшая по тревожному звонку охраны вчерашняя четверка гостей напустилась на чекистов: «Что вы панику поднимаете? Товарищ Сталин спит». И преспокойно разъехалась по домам, оставив его без помощи.

Остается только гадать, что происходило в комнатах дачи после того, как Хрусталев выполнил чей-то приказ и уложил своих подчиненных спать. Кто проникал в неохраняемые помещения?

Даже если допустить, что Сталин сошел с ума и действительно отдал это странное распоряжение или что под утро с ним приключился удар, все равно в обоих случаях четверка — Берия, Хрущев, Маленков и Булганин — сознательно бросила Сталина умирать без помощи.

Следовательно, можно с полной уверенностью утверждать, что это они убили его.

Известно ли им было, что в народе подозревали, кто убил Сталина? Из тайно записанного спецслужбами разговора сына Сталина Василия с шофером Февралевым о похоронах отца: "У гроба в почетном карауле стоят Маленков, Берия, Молотов, Булганин. И вдруг старуха им говорит: "Убили, сволочи, радуйтесь! Будьте вы прокляты! "