— Но почему? — Лонари решительно не желала куда-то прятаться. — Даже если мы погибнем, то слова гоблина узнают командиры других отрядов мстителей, а надежнее их и нет то никого. Ты же сама передавали письма, которые надлежит вскрыть в случае нашей смерти или исчезновения на слишком долгий срок. Хотя я до сих пор уверена, что эта тварь нам просто наврала, спасая свою шкуру.

— За сорок дней, что мы знаем Тимона, выпущенная им в никуда энергия в полтора раза превысила запас среднего природного магического источника. — Златокудрая печально вздохнула и подперла голову ладонью. Мимо окна в последний раз пролетела вверх обсуждаемая ими персона, едва-едва дотянув до высоты окна. Видимо начальный импульс сошел на нет и теперь чтобы продолжить летные испытания при помощи батута требовался еще один взрыв. — Слишком уж масштабно для обычной мистификации, не находишь? Но главное даже не то, врал он или нет, хотя я склоняюсь к последнему. Дело в том, как он на тебя смотрит.

— Как похотливый кобель.. — Фыркнула было девушка, но осеклась увидев как дернулся уголок рта её родственницы. — Что? Да он же на половину женщин нашего отряда периодически слюни пускает! Сначала на одну, потом на другую!

— Их и даже меня он просто хочет. А тебя он хочет покарать. Причем весьма жестоко. — Покачала головой предводительница отряда. — Мне приходилось вращаться в высшем свете. Даже с леди Сильванной мы представлены друг другу. Разных я типов повидала. И эта сущность, изображающая из себя сильно неадекватного гоблина, опасна как нежащийся тигр, затаивший обиду на члена цирковой труппы. Сейчас он корчит из себя большого котенка, канючит миску молочка и милостиво дает акробаткам чесать себя за ухом. А после одним движением откусит голову помощнику дрессировщика, дернувшему его месяц назад за усы.

— Да не может этого быть. — Лонари все еще была практически подростком. Даже понимая, что куда более опытной командирше виднее, она пыталась спорить. — Он вчера, пытаясь показать нашей поварихе как оголодал, укусил её за задницу! Так она его поварешкой на вершину скалы загнала, хотя местные дварфы до того тот утес неприступным полагали!

— Однако потом он слезно просил у неё прощение и порывался самостоятельно вылечить место укуса поцелуями, пока снова не получил по лбу. Подобным образом гоблин ведет со многими женщинами, рядом с которыми не видит пары. Видно встревать в уже существующие отношения ему какие-то принципы не позволяют, но одиночек Тимон явно считает законной целью для своих странных ухаживаний. За одним исключением. Тобой. — Голос Фиэль не предвещал ничего хорошего. — Те слова насчет превращения его в беспомощный обрубок и использования его как передвижного источника маны…Рациональные, правильные с точки зрения наибольшей сиюминутной выгоды, аморальные и отвратительные по любым меркам до полного изумления. Он их запомнил. И не простил. Хм, собственно такое бы никто из находящихся в здравом уме позабыть не смог бы.

— Полагаешь, будет мстить? — Смерти Лонари не боялась. Трусы вообще в Кель Талас уже несколько лет не совались. Ну, если только в составе рабских караванов, которые нежить уводила вглубь захваченных земель. Однако и к напрасному риску рейнджеры никогда предрасположены не были, искреннее считая лучшей тактикой выстрел в затылок из засады.

— Уверена. — Кивнула Златокудрая. — Он не может контролировать свои сиюминутные порывы и плохо анализирует обстановку. В противном случае вряд ли бы гоблин стал заключать со мной то проклятое пари на виду у всего отряда. Теперь ему приходиться сдерживать себя. Иначе я либо потеряю статус главы нашего отряда, либо, скорее всего, его просто прикончит кто-то из бойцов не взирая на последствия. Однако, как ни горько это признавать, но в долгосрочной перспективе эта тварь планировать умеет. А ум имеет весьма острый.

— Может, вы ошибаетесь? Ведь он же ни разу не сказал мне ни одного плохого слова — Покидать отряд, с которым она была уже несколько лет, девушке решительно не хотелось. — И вообще гоблин с той ночи, когда мы установили, что он вовсе и не гоблин, ведет себя абсолютно как раньше. Словно тогда ничего важного тогда и не произошло. Хотя бросать более похотливые взгляды, наверное, больше просто не может.

— В отношении тебя они скорее в прямом смысле слова плотоядные. — Фиэль буквально всучила молодой эльфийке ворох заранее подготовленные писем. — Делай то, что тебе велено и не смей перечить! Если все пройдет удачно, сможешь вернуть свое имя и внешность всего лет через десять. Может тогда о тебе забудут или Тимона целиком сожрет какой-нибудь демон, считающий привязанную к телу душу вкусным гарниром!

— Но… — Неизвестно, что еще хотела сказать молодая эльфийка, но её прервали частые звуки тревожного колокола.

— Набат? Неужели наш гоблин смог поджечь или взорвать чего-то достаточно важное, чтобы дварфы заволновались. — Лонари попыталась выглянуть в окно, выискивая причину переполоха. — Странно, дыма совсем не видно.

— Дура! Вслушайся в ритм! — Рейндежр обернулась к начальнице и открыла от удивления рот. Та стремительно раздевалась и сейчас уже стояла в одном нижнем белье, стряхивая с ноги немного поношенное платье. — Такой бьет при приближении врагов! Нежить решила атаковать поселок! Подай мне поддоспешник!

— Ах да. — Смутилась девушка, наконец осознав смысл действий командира отряда. — Вы же в домашнем…

— А что мне прикажешь спать в кирасе и шлеме? — Фыркнула волшебница, натягивая на себя плотные и весьма сильно обтягивающие кожаные штаны. — Или работать с документами, цепляясь стальными бляшками куртки за тонкую бумагу?

— Ну да. — Согласно кивнула ей девушка, заходя сзади и просовывая руки под грудь своей начальницы. Чтобы потуже затянуть ремни, удерживающие всю конструкцию на положенном месте. — Это я хожу почти все время в одном и том же. Потому что одеяния рейнджеров легкие, не особо рвутся даже мечом, почти не пачкаются. Да и другого гардероба после бегства от леди Сильваны просто нет. Мы ведь не успели эвакуировать свой лагерь.

В голове Лонари промелькнула злорадная мыслишка, что если мертвой главе рейнджеров захотелось одеться в более-менее привычный ей наряд, включающий и совершенно особое нижнее белье, то ужасающему генералу нежити пришлось сначала отстирать чужие пожитки. Вероятно, лично и вручную. Ну, раз уж хозяйка целой толпы баньши не имела достаточно материальных слуг, чтобы те раскопали ей какой-нибудь магазин. А поскольку буквально за несколько часов до происшествия Лонари продегустировала непромытую лесную ягоду и получила весьма резкое расстройство желудка…

Где-то в разрушенной эльфийской столице как раз в этот момент всплывали кверху брюхом золотые карпы, проживавшие в небольшом прудике, украшавшем резиденцию богатого аристократа. Мыло, которое с великим трудом смогла найти Сильвана, было крайне ядреным. Впрочем, возможно они умерли от культурного шока, вызванного попаданием в их жилище давным давно протухшего белья. Или от тех ругательств, которые изрыгала не совсем живая леди, испытывающая проблемы со слугами и гардеробом.

— Я найду тех, кто сможет выполнять любую работу! — Обещала она то ли себе, то ли миру, морщась от отвращения. Проклятый принц старался ради собственного удовольствия и выгоды сохранить как можно большую часть личности главы рейнджеров при её перерождении. Брезгливость, к искреннему сожалению Сильваны, осталась практически неизменной. — И заставлю их служить мне! Чего бы это не стоило! Завтра же начну проводить ритуалы над своими баньши, стараясь сделать их способными на вечный контроль захваченных тел! Нет, сегодня! Беее…Мерзость! Ну почему мне пришла идея разобрать эту треклятую сумку с одеждой самой последней, когда прошло уже несколько недель и все практически окаменело?!

Пока леди Сильвана осваивала нелегкое ремесло прачки, в поселке дварфов обе стороны конфликта отчаянно нуждались в снайперах. Пошедшие на штурм некроманты прятались за камнями и мечтали, чтобы кто-нибудь снял с крыш стрелков, не дающих им поднять голову. Ну а защитники огрызались нестройными залпами по накатывающим волнами с настойчивостью и живучестью тараканов вурдалакам, жировикам и костяным паукам. Им жутко не хватало первоклассных асов, способных одним выстрелом перебить своей цели шею или нанести какое-нибудь другое безусловно фатальное повреждение итак уже дохлым тварям. От поражения живых пока спасал только тот факт, что местные жители не поленились превратить каждую свою постройку в неприступную крепость. Во всяком случае, окна на первых этажах были давно уже заложены камнем, оставив лишь узкие щели бойниц. А массивные двери с несколькими засовами снести за пару секунд смогла бы если только пушка. И то если её подкатить вплотную.