— Пумба, куда ты на третьего лезешь! — Панически закричал гоблин, отдергивая ноги. Клацнувшая пасть едва-едва не достала до подошвы его башмаков. — Этого давай стряхивай! Я же еще немного и катапультируюсь, а тогда сей гибрид осьминога с крокозяброй прокусит тебе единственную не прикрытую часть организма. Лысину, если ты не понял!

— Ейех! — На круп гончей запрыгнула Лонари, всадив в спину монстра два сжимаемых в руках кинжала. Орк, уже собиравшийся чего-то ответить, недовольно крякнул и оперся об землю секирой, чтобы не упасть. Сразу трое захребетных пассажиров, это было для него уже немного чересчур. — За вами должок, зеленые! Йай!

— Обязательство аннулировано. — Буркнул гоблин, поднимая эльфийку в воздух телекинезом. Та ему не ответила, поскольку была без сознания. Длинный и мощный хвост гончей, до того болтавшийся где-то сзади как бесполезное украшение, внезапно изогнулся по скорпионьи и заехал девушке прямо по голове. Капюшон одеяния рейнджеров сохранил её череп целым, приняв на себя всю мощь удара и твердость небольших костяных шипов, покрывающих эту конечность. Однако остаться в сознании обладательница довольно хрупкого телосложения не смогла. — Эй, мушкетеры, драть вас всех за бороды, а ну пальните Пумбе в спину! На доспехи все равно еще гномская гарантия действует, а от себя я пули отведу!

Оказавшийся рядом Строри слушать гоблина не стал. Он просто подкскочил к орку, перехватил свое ружье за ствол как дубину, размахнулся им хорошенько…Гончая была умным созданием. Настолько, что она отцепилась от шипастого доспеха самостоятельно и упала вниз, на лапы. Но богатырский замах полусотника уже ничего не могло остановить. Гномское качество столкнулось с дварфийской надежностью. По итогам состязания у них была признанна боевая ничья. Мал со вмятиной на новеньких латах где стоял там и лег, будучи сбитым с ног. Строри упал на спину, сжимая мушкет с треснувшим прикладом. Его шлем вдумчиво мусолил на вкус прыгнувший на новую добычу монстр, пытаясь сорвать твердую скорлупу и добраться до вкусной начинки. Брякнулась сверху вниз на лежащего орка Лонари. Покатившийся кубарем гоблин ударился о камни мостовой и лишился сознания, а потому эльфийку в воздухе уже ничего не держало. Приземлившись прямо на длинные острые шипы, и тут же придя в сознание, девушка с воем взвилась обратно в небеса, на лету хватаясь за уколотые ягодицы. Спасти их не смог даже костюм рейнджера. Почти загрызшую полусотника дварфов тварь зарубил эльф-мечник и тут же кинулся скорее освобождать уцелевших рабов. От танка уже отвязывали охапки самодельных копий и рогатин. Бой на площади был выигран, пусть за победу и пришлось заплатить свою цену. Но схватка за город еще продолжалась.

Мал посмотрел на лежащего без сознания гоблина. Осторожно пнул его, тщательно дозируя силу. Коротышка на удар бронированной ступней не среагировал вообще никак.

— Уснул? — Предположила Лонари, не отнимая своих рук от пострадавших ягодиц. — Не могло же это карликовое воплощение зла отрубиться из-за простого удара! Его чем только не били, в том числе и я. К сожалению не помогало ни капли.

— Храпа нет. — Орк присел на одно колено и тщательно осмотрел голову Тимона, ожидая найти дыру, в которую мог вытечь весь мозг. Менее тяжелой травмой то, что не слишком успешно притворялось обычным гоблином, было точно остановить. Однако мало-мальски крупных ран не обнаружилось. Ну не оставленные же когтями демонических гончих порезы считать таковыми? — Странно, похоже, он действительно в обмороке. Не знаешь, тут где-нибудь воды взять можно?

— Магов попроси, уж пригоршню-другую почти любой стихийник наколдует. — Лонари все же отняла руки от пострадавшей части организма и с удивлением не обнаружила на них крови. Вшитая в ткань кольчуга остановила шипы, пусть и дала им довольно сильно промять тело девушки. Можно было не сомневаться, теперь там образуется просто шикарный синяк…Но рейнджер в любом случае не собиралась его никому демонстрировать. Ну, может, кроме помощницы целителя. — Или хлопни его по щекам пару раз! Нет, лучше дай я хлопну!

— А если он хлопнет в ответ телекинезом? — Мал краем глаза заметил бочку водостока, поставленную у крыши ближайшего дома. Кажется, не пустую. К ней то он и направился, слегка повысив голос, чтобы быть услышанным. — Ему-то никто не успел сказать, что бой уже закончился. Да, песиков то мы покрошили, а где их хозяйки?

— Пытались уйти под невидимостью, но наши маги сегодня после потерь весьма злы и не пожалели силы на то, чтобы групповым заклинанием разрушить все сложные и потому хрупкие чары вокруг себя. — Лонари кивнула в сторону гудевшей толпы из освобожденных невольников, к которой присоединилась часть недавно вошедших в отряд наемников. Все это столпотворение уверенно двигалось к помосту, стоящему в центре площади. Рядом с ним находился какой-то непонятный орку механизм, больше всего напоминающий огромный флагшток. Правда, никаких полотнищ к верхушке длинного шеста прицеплено не было. Сейчас несколько дюжих молодчиков в четыре руки крутили ворот, расположенный у самого его основания, заставляя конструкцию склоняться к земле. — Видишь медленно двигающуюся бучу? Они где-то в центре.

— Угу. Уф. — Орк, поднапрягшись, дотащил не такую уж и тяжелую бочку до лежащего на земле коротышки. Поставил её на землю и вытер выступивший на лбу пот. А после, протянув руку к поясу, схватился за флягу, из которой сделал два жадных глотка. И только потом ошалело уставился на емкость в своей руке, беречь содержимое которой не было никакой необходимости. Умереть от жажды в городе полном колодцев смог бы лишь очень большой неудачник. Перевел взгляд на бочку. Задумался.

— Ох. — Простонал Тимон и не дожидаясь рукотворного дождя открыл глаза. — Плоховато мне чего-то. Народ, кто знает, а как у этих проклятых гончих яд с когтей можно сцедить? Улетная дрянь, надо набрать себе пару фиалов…Или лучше бутылок. В раны её попало всего ничего, а у меня контроль над магией упал почти в как центре тюремной печати. Да и кто это там так орет?

На площади тихо вовсе не было. Скорее даже наоборот, приходились серьезно напрячь слух и голос, чтобы пообщаться со стоящим в двух шагах собеседником. Но тонкий отчаянный вой, пробирающий до костей, действительно выделялся из общего ряда звуков.

— Суккубу казнят. — Лонари первой углядела, что склонившийся было к земле шест опять начинает выпрямляться. Только на конце его теперь уже корчилась хрупкая и изящная фигурка, впустую скользящая копытами по гладкому древку, раздирающему её внутренности. Крылья демоницы оказались кем-то срезаны едва ли не под самый корень, и теперь она суматошно взбивала воздух двумя короткими кровоточащими обрубками. Разбитые в схватке губы шевелились, попеременно выталкивая из себя стоны чудовищной боли и напрасные мольбы о пощаде. — Хм, этот механизм у них один, а пленниц трое. Интересно, где две других?

— Толпа разошлась в стороны. — Мал порыскал глазами по собравшемуся на площади народу. — Наверное, больше нет. Знали, их не ждет ничего хорошего и потому не дались живыми.

— А эта видно все надеялась на то, что среди нас окажется какой-нибудь достаточно влиятельный извращенец, способный спасти её шкуру. — Хмыкнул рейнджер и посмотрела на гоблина, уже успевшего сесть и теперь взирающего на казнь с непонятной гримассой. — Да вот только ей не повезло. Который был, валялся в обмороке как нежная барышня. А пока до конца очухается, подружка для его ручной суккубы уже, наверное, и издохнет.

— Не стоит беспокоиться, мне прекрасно ясно, что для проявления милосердия не время и не место. — Фыркнул гоблин и встал на ноги. А после начал в руке подбрасывать какой-то камешек, видимо прихваченный им с земли. Края голыша стремительно обтачивались невидимыми сверлами, и спустя несколько секунд пальцы коротышки сжимали уже остро заточенную круглую пластинку. — Освобожденные рабы никогда не простят тех, кто их резал как свиней на бойне. Просто мне не нравится способ казни. Я не сторонник излишней жестокости. Особенно по отношению к женщинам, какой бы расы они ни были. Можешь назвать это двойными стандартами, шовинизмом или сексизмом, мне без разницы.