— Вперед! — Фиэль Златокудрая заставила сразу четыре проросших среди руин дерева выкопаться из земли и пойти вперед, размахивая корнями и ветками. Вторым рубежом обороны троллей оказались рабские загоны. Вернее, выпущенные из них огры. Двухголовые великаны, явно одурманенные то ли зельями, то ли чарами, рычали и рвались вперед, не обращая внимания на раны. Они могли бы причинить немало бед, но пошедшая в ближний бой флора затормозила исполинов достаточно, чтобы их нашпиговали стрелами и пулями. Пошедшие вслед за ними в атаку истерично завывающие тролли успели метнуть дротики, топорики и прочий метательный арсенал. Взметнувшийся фонтаном из колодца водяной элементаль окутал собою потерявшую осторожность предводительницу отряда и теперь друидка билась внутри его прозрачного тела, в тщетных попытках выбраться на свободу. Кто-то из чародеев запустил в монстра огненную птицу и тот час же огреб подзатыльник от коллеги. Большинство грубых атак, вроде попыток испарить тварь или пробить в ней дырку шаровой молнией, должны были неминуемо прикончить и заточенную внутри неё волшебницу. Первые обливающиеся кровью атакующие осели на землю, вселив в них уверенность в своих силах. Но продержалась она недолго.

Вставшие в первый ряд бронированные дварфы мимо себя не пропускали никого, а убивались только очень и очень удачным попаданием в забрало. Костяное или каменное оружие отказывалось пробивать металл, даже несмотря на наложенные чары. Ведь латы им тоже не простые кузнецы ковали. Да даже и стальными мечами и копьями добраться до тел сквозь доспехи оказалось не просто. А через головы умеющих драться с врагом лицом к лицу дварфов велся непрерывный обстрел. К тому же некая непонятая сила подняла в воздух элементаля и начала рвать его на отдельные, пускай и крупные капли. Одно ведро ожившей воды летело на север, второе на юг, а куда девались третье и четвертое никто даже и отследить то не успевал. То ли в землю впитывались, то ли волшебниками уничтожались. Маги отряда, теперь уже не боящиеся прикончить свою предводительницу, оперативно уничтожали отдельные части воплощенного духа стихии. Оказавшаяся в конце-концов на воздухе Фиэль кашляла кровью пополам с водой и в дальнейшем бою участие принять вряд ли могла. Но умирать в ближайшем будущем совершенно точно не собиралась.

Умывшиеся кровью защитники откатились вглубь поселения…А площади, где были заперты по сплетенным из прутьев клеткам изможденные плохим обращением и нерегулярной кормежкой пленники, стремительно сновали две зеленых тени. Большая и маленькая.

— Не толпимся, не толпимся. И не разбегаемся. Вашим освободителям будет трудно отличить одних лесных троллей от других. — Тимон двигался в рваном ритме танца, то ли стараясь сбить прицел еще имеющимся в зоне видимости стрелкам противника, то ли просто дурачась. Там, куда он направлял свои руки, спадали веревки. Вылетали из пазов засовы. Рассыпались перекореженные прутья. — Вооружаться можно, участвовать в зачистке врага тоже, но только по соглашению с главными тактиками нашего отряда. Сейчас они подойдут и скажут, где и как вам можно будет поквитаться с обидчиками, без риска попасть под дружественный огонь. Оп-па! А это что у нас такое?

Синекожая особа явно женского пола, доказательством чему служила крайне внушительная грудь, задергалась. Большинство зрителей списали это на желание как можно быстрее освободиться и блох, просто обязанных завестись в давно немытой шевелюре и обрывках некогда роскошной одежды из шкур. Те, кто хорошо знал гоблина, заподозрили его в использовании телекинеза ради далеко не самых благих целей. Правы были и те, и другие. Среди остальных невольников эта пленница была выделена особо. Только у неё был настоящий железный ошейник, в котором алым светом мерцали какие-то кристаллы. Рот был замотан грязной тряпкой, а руки покоились в чем-то вроде костяной клетки, надежно фиксирующей каждый палец.

— Шаманка из ледяных. Да еще и человеческая полукровка. Их сейчас в Нордсколе нежить окончательно прижала, вот они и подаются в теплые края. — Прошамкал ртом, из которого вырвали гордость любого тролля, его большие клыки, один из пленников. — . Зул Джан таких даже в плен не берет, но вот для неё сделал исключение. Чем-то она его так заковыристо прокляла, что он счел обычную смерть для неё слишком легкой и хотел дварфам-демонопоклонникам отдать как жертву.

— Да? — Задумчиво протянул гоблин и окинул пленницу оценивающим взглядом. — А в принципе, если отмыть и накрасить, будет очень даже ничего. Пумба, эту мы берем с собой. У Сури в двуместных апартаментах повышенной неприступности как раз пустота образовалась. И не разворачивай её раньше времени, а то еще и нас проклянет чем-нибудь особо заковыристым.

Орк тяжело вздохнул и посмотрел на пленницу с сомнением. Шаманка ледяных троллей тоже шумно выдохнула через нос и смерила громилу неприязненным взглядом. Причем получилось это у них так синхронно…

— И почему мне кажется, что вы сработаетесь? — Задал вопрос сам себе гоблин. — Может, у меня способности ясновидящего? Интересно, есть ли где-нибудь в Азероте курс экспресс-обучения для начинающих пророков?

— Значит, ты хочешь от меня помощи в тех разделах магии, которые большинство классических чародеев Азерота не изучает. А твоя ручная демоница ими в свое время просто не интересовалась. — Будучи отмытой, переодетой и накормленной мясным бульоном шаманка изрядно преобразилась. Теперь даже у эльфов, расы с троллями враждовавшей последние несколько тысяч лет, не повернулся бы язык назвать её некрасивой. Черная грива блестящих волос спадала на плечи, того же цвета глаза блестели как драгоценные камни, аккуратная и опрятная одежда лишь подчеркивала достоинства фигуры. По сравнению с ней даже суккуба выглядела немного грубоватой из-за отчетливо выделяющихся под кожей мускулов. Впрочем, от своих сородичей полукровка отличалась в лучшую сторону куда более плавными чертами лица и очень скромным размером клыков, лишь едва-едва выступающих над верхней губой. — Взамен я получу деньги и свободу, так?

— Еще я к тебе немного попристаю. — Скромно заметил гоблин и даже шаркнул ножкой. — Чисто так, из любви к искусству. Нет, если не хочешь, не надо. Полагаю с тем, чтобы найти хорошего шамана за достойную оплату труда у меня не возникнет. Троллям сейчас живется не слишком хорошо.

— Мы вообще со времен развала своей империи не шикуем. — Вздохнула шаманка. — Но если я, как ты говоришь, свободна, то почему сижу в запертой снаружи камере вместе с прикованной к стене суккубой?! Не будь я Костяной Острогой, дочерью Костяной Иглы, так обращаются не с друзьями, а с пленными!

Сури демонстративно вырвала из стены давным-давно расшатанную ей цепь, а потом сделала ей пару взмахов. Попади под этот хлесткий удар медведь и лежать бы косолапому с проломленным черепом. Более тонкий намек на то, кто тут является пленником, а кто нет, подать было сложновато.

— Юридически и фактически ты сейчас полностью свободна. — Примиряюще поднял руки гоблин. — Просто я боялся, что мы не сможем поговорить раньше, чем единственный попавший в зону видимости толковый шаман троллей сделает ноги. С эльфами вы друг друга ненавидите, с дварфами просто не любите. Какие были шансы на то, что ты не исчезнешь прямо с той площади в Ресхилате? Готов принести извинения и денежную компенсацию.

— Двадцать золотых! — Рявкнула Костяная Острога и, судя по глазам, сама ошалела от собственной наглости. Видно было, как она раскаивается в названной сумме и уже практически смирилась с тем, что и медяка не получит.

— Сто полновесных желтеньких монет дам в качестве аванса, и мы долго и плодотворно сотрудничаем. Естественно, если результаты будут хорошими, получишь дополнительные бонусы, а содержание идет за мой счет. — Хихикнул гоблин и сцепил руки за спиной. Видимо для того, чтобы случайно не протянуть их куда не надо и не сорвать наметившийся прогресс в общении с шаманкой.

— Можешь не извиняться. — Мгновенно сориентировалась Острога и покосилась на суккубу, пытающуюся незаметно пристроиться под бок к мелкому зеленому коротышке. Данному действию мешало не столько сопротивление гоблина, сколько его более чем скромные размеры. — Кхм…И приставать в любое удобное время.