погодаблагодать хочу целовать тебя ртом в рот, но мой барометр врет врет. хочу раздевать тебя глаз в глаз до бесстыжего теплого глянца твоих округлостей. лбом в лоб бодаться. стекать к омуту-логову и томиться, тягучей слюной полнясь. и сплетением бедер переползать полночь. но мой барометр врет, улыбается мирно – сегодня тебя не штормит. 2002/06/27 па-па у меня характер папы. только с синими глазами. это было бы красиво. только что-то не совпало. у меня характер папы. только рот покусан слишком. это было бы пикантно. только я сама кусала. у меня характер папы. только тоньше бедра-плечи. это было бы желанно. только трудно быть нарциссом. у меня характер папы. только он стихов не пишет. повезло хорошей маме – пап спит без сновидений, не ворочаясь. 2002/11/11 поэту есенину и айседоре дункан не брожу, не брежу, не бреюсь. приласкать бы тебя, как кошку, (ты красивая – просто прелесть) через кожу бы, через кожу. не бравирую, не бедокурю, не блюю в сортире украдкой. где еще тебе взять такую толидевочкутоликралю? где еще тебе взять такую, чтоб в постели совсем по-шлюшьи, а с утра не пьет и не курит, и рубашку тебе утюжит? где еще тебе взять с глазами в пол-лица, с ароматным пульсом. откровенность сродни казарме: пот – портянки – поспешно – пусто... я последний поэт деревни. предпоследний скончался в пьянке. приласкать бы тебя, да лень мне – износилися лесбиянки. 2002/11/11 в ты каясь мне нравится быть телом-тылом, порой переходя на ты с тобой. я все тебе простила. я – теплый тыл. мне нравится быть тылом-телом, тычинкой жаться в темноте с тобой. я все в тебе хотела за гранью тел. мне нравится быть ты. и даже мне нравится быть я. с тобой. 2002/12/14 филёсофи
не с теми пили на брудер не с теми давили шафт но так красиво на блюде распластывалась душа и голубая каемка и золотистое дно и новогодняя елка не с теми не с теми но они для чего-то были их помнились имена их странно назвать любыми что в принципе верно на них надевались руки и губы лепили лав в оранжевой мясорубке вся братия полегла теперь никого не помним настойчиво по часам нежирный кефир на полдник по радио чио сан 2002/12/14 приап прилип пена в ванной пенится – не хватает пениса шоколадно-крепкого. хочется, но редко, быть женщиною-самочкой: саечки и саночки на каемке голубой... не подходит мне любой! мы порой порывисты. ты порой-порви листа снег – до первой до поры почитаемый порыв. пена в ванной пенится. ты ревнуешь? перестань! ароматна и смела мой мне плечи добела. рук твоих прохладный шелк. хорошо. 2002/12/14 взбрикивая лилю лелеяли многие, многие лилю любили: глаза умные, длинные ноги и ситроёновский автомобиль. лилю желали разные, разные лилю баюкали: бровь сурьмила, волосы красила до 87 юная. лилей бредили всякие, всякие лилей мучились. а ей стоило: «взять его!» и – в зависимости от случая – казнить миловать борщом угощать фикус в нос тыкать мещанский мерять наряды имена примерять любить даже зачитываться рьяно... брик брик кирпич на кирпич: напичкана книжкой с вагонной полки решаю – в спортзал подкачивать попу и грудь. 2003/01/30 систа она выросла из детского голоса. она чаще смеется и реже колется. она пахнет утром розовощеким. она, подсмотренная в дверную щелку, тайком поедает на кухне лакомства. она не знает ни рола, ни лайкоса. она аську мою пробует ощупью. она ромашкой горькой горло полощет. она красит ногти и губы тоже. она похожа на папу – подбородок тот же. она такая выросшая без разрешения. но, проводя ей пальцем, по шее я обнаруживаю шрам детскосадной давности. 2003/02/11 |
