С этой минуты каждый из них ждал своей смерти, меня воротило при виде этих «храбрецов», оказавшихся в положении своих жертв. Следующий день они провели в муках. Я повторил прием со снотворным. На сей раз от виски отказался Тибс. В следующую ночь его постигла та же участь, что и Доу. Правда, Тибс пытался сопротивляться, звал на помощь, но не дождался ее. Обстановка накалилась до предела. Мне стало ясно, что моя миссия закончена, и я инсценировал собственное похищение. Я оказался прав. Эти перепуганные мерзкие крысы перегрызли друг другу глотки без моей помощи. Они получили то, что заслужили. Утром я покинул остров и вернулся в город. Теперь я перед вами.

Грэйс ничего не сказал о дочери и о казни Брукса.

Галлахер долго молчал, глядя на полированную поверхность стола. После продолжительной паузы он произнес:

— Значит, главный преступник — мэр. Ты прав, я бы ничего сделать не смог. Эти люди остались бы безнаказанными. — Он поднял глаза и внимательно посмотрел на Грэйса. — Тебе предъявят обвинение в убийстве пяти человек. А это верная виселица.

— Я знал об этом, когда шел к вам. Не имеет значения. В общем-то, я могу признаться только в одном убийстве. В убийстве своей жены.

Грэйс достал из кармана записку мэра и протянул ее Галлахеру. Тот бегло прочел ее.

— Как тебе удалось добиться подобного' признания?

— Таким людям нельзя доверять судьбу города и его жителей. Единственная просьба к вам — обнародовать этот документ.

— Я обязан это сделать.

— Я верю вам, шериф. Можете вызывать конвой. Галлахер не шелохнулся. Некоторое время он крутил в руках карандаш, затем, не глядя на Грэй-са, сказал:

— Я не могу тебя арестовать. Не имею на это морального права гражданина… Ты свободен, Грэйс.

Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет ворвался сержант Лунд.

— Ты рехнулся, сержант? Летишь, как на пожар!

— Вы правы, сэр. Пожар!

— Здесь полицейское управление, а не пожарная команда…

— Да, сэр, но это поджог!

— Кто и что поджог?

— Бассейн, сэр. Звонили с виллы Брукса. Бассейн горит. Мэр сгорел в воде!

— Ты спятил, Лунд!

Галлахер посмотрел на Грэйса, но тот только пожал плечами.

— Под ногами преступника и вода горит, — тихо сказал Грэйс.

Взгляд шерифа упал на письмо мэра.

— Подгоняй машину, Лунд, и иду следом.

Сержант вылетел из кабинета. Галлахер встал, подошел к вешалке и снял шляпу. Дойдя до двери, он остановился и, повернувшись к Грэйсу, сказал:

— Помимо совести гражданина, у меня есть долг полицейского, Грэйс. Я даю тебе час времени, чтобы ты исчез из города. Ровно через час я объявлю розыск/ Прощай!

Шериф вышел из кабинета, оставив дверь открытой.

Небо заволокло тучами, начал накрапывать дождь. Грэйс поднял воротник и побрел вдоль улицы. Он не рассчитывал выйти из здания полиции и теперь растерялся, не зная, что ему делать. Все разом потеряло смысл.

— Мистер Грэйс, — окликнул его знакомый голос.

Он оглянулся. Перед ним стоял Джо Чемберс.

— Как ты здесь очутился?

— Не обижайтесь, но мы с Бобом следили за вами. Мы очень испугались, когда вы пошли в полицию. Они вас отпустили?

— Да. Отпустили погулять на часок. Потом опять заберут.

— Вам не нужно возвращаться. Вы ни в чем не виноваты. Вы же солдат, мистер Грэйс, и приняли неравный бой. Один против всех! Вы выиграли этот бой. Кто же после победы сдается? У вас маленькая дочь, подумайте о ней. Если вы вернетесь к шерифу, то только на радость подлецам. Их еще очень много, и те четверо были каплей в море.

Грэйс задумался. Чемберс прав, у него оста-, лась дочь. Почему он должен сделать ее сиротой? Кучка подонков, с которой он расправился, виновна в несчастьях Бэтти, а теперь из-за этих же ничтожеств она лишится отца. Глупо!

— Что ты предлагаешь, Джо? Чемберс расплылся в улыбке.

— Боб на «скорой помощи» за углом. Он ждет. Нори достали старый «шевроле», но он еще бегает. Я попросил ее отогнать машину на северное шоссе.

— Я готов. Поехали.

Они добежали до угла, и Грэйс увидел знакомый белый фургон. Льюис посигналил им и включил двигатель. Через полчаса они уже были в двадцати милях к северу от города. В стареньком синем «шевроле» сидела миловидная юная негритянка. Когда фургон остановился у се машины, она вышла.

Трое мужчин подошли к ней и поздоровались.

— Это моя невеста Нори, мистер Грэйс, — гордо заявил Джо Чемберс.

— Красивая у тебя невеста, Джо. Надеюсь, вы будете счастливы и наплодите побольше ребятишек, с ними веселее жить!

— Мы постараемся, — смущенно произнес Джо.

— Нам надо торопиться, Тони, — напомнил Льюис.

Грэйс попрощался и сел в «шевроле».

— Я не забуду вас, ребята! Машина сорвалась с места.

Трое оставшихся на дороге еще долго смотрели вслед уходящему ни север автомобилю.

Тучи спускались все ниже и ниже, дождь усиливался, Грэйс сбросил скорость. Мокрая дорога становилась опасной, а ему вовсе не хотелось нырнуть в кювет. Если судьбе суждено было вырвать его каким-то чудом из петли, то незачем терять жизнь из-за неосторожности. Живой он нужен дочери больше, чем мертвый.

В сером тумане он приметил одинокую фигуру, стоящую у обочины дороги. Когда машина приблизилась, он различил силуэт худенькой девушки. Ее хрупкая фигурка без плаща съежилась под холодными каплями дождя. Грэйс поравнялся с ней и, затормозив, открыл дверцу.

— Садитесь, мисс. Я подвезу вас. Девушка нерешительно подошла к машине и пристально посмотрела на водителя.

— Куда вы едете?

Грэйс подумал и пожал плечами.

— Честно говоря, я не знаю. Но это не важно, я подвезу вас, куда вам надо. У меня времени много. Садитесь, не мокнуть же вам под дождем.

— Вы мне не поверите, — сказала она, — но я тоже не знаю, куда мне надо.

— Значит, нам по пути.

Ее губы тронула слабая улыбка. Ей понравился этот человек с грустными глазами. Она схватила с земли большой желтый портфель из свиной кожи и забросила его на заднее сиденье.

Усевшись рядом с водителем и захлопнув дверцу, она совсем повеселела.

Взглянув на Тони, девушка сказала:

— Меня зовут Джилда, а тебя как?