Пиджак зацепился за прут в тот момент, когда Чемберс спрыгивал с забора. Ткань оказалась достаточно крепкой, и он повис в воздухе, как кукла на веревочке. Чтобы выскользнуть из пиджака, пришлось рвануть на себе все пуговицы. Приземлился он не лучшим образом. Резкая боль в коленном суставе заставила парня вскрикнуть, но расслабиться хотя бы на секунду значило попасть им в руки. Джо тут же вскочил на ноги и бросился бежать, почти не разбирая дороги. Липкий пот застилал глаза, боль усиливалась, но Чемберс с упорством отчаяния продолжал свой все замедляющийся бег.

Спустя несколько минут над забором выросли четыре силуэта. Двое мужчин спрыгнули на землю сразу, один неуклюже повис на руках, а последний задержался на кромке забора.

— Замрите, я ни черта не вижу в этой темноте.

Охотников и добычу разделяло столь малое расстояние, что Чемберс слышал каждое их слово; нервы не выдержали, и он рванулся вперед.

— Вот он! — заорал тип на заборе. — Стой, черная обезьяна!

Негр смахнул рукавом пот и из последних сил ринулся в проем подворотни. Гулкий топот станавился все громче. Еще секунда, и его накроют.

Выскочив на улицу, Чемберс свернул влево, пробежал еще несколько ярдов и затаился в тени довольно высокого дома. Его обезумевший взгляд рыскал в надежде на помощь, искать которую не имело смысла.

Ночь загнала всех по домам, улицы города словно вымерли.

— Эй, ублюдок! — эхом отдавалось в ушах. Чемберс вжался в стену, мокрая рубашка прилипла к спине. Он прекрасно понимал свое положение, и не питал иллюзий насчет исхода погони, и все же не собирался сдаваться просто так. Он готовил себя к бою. К бою, где ему не суждено выйти победителем.

Нога распухла, боль становилась тупой и тягучей. Ему захотелось взвыть от беспомощности, но он молчал. Терпеть боль он умел.

Четверо здоровяков выскочили на середину улицы и стали озираться по сторонам.

— Но где же он? — завопил длинный.

— Тише. Он здесь.

Чемберс сжал губы, перекрывая порывистое дыхание. Его ноздри вздувались парусами, втягивая тяжелый сухой воздух. Черная рубашка в сочетании с кожей делала его почти незаметным. Их разделяло расстояние в тридцать шагов, и он отчетливо видел своих преследователей, освещенных уличным фонарем.

— Проклятье! Куда он делся?

Каждое слово из обоймы ругани полосовало Чемберса словно бритвой. Сердце бешено колотилось. Последние силы покидали его.

Обреченно он смотрел на людей, которые должны были прикончить его, как сделали это десять минут назад с Сэмом. Двое держали его, двое — Сэма Вильямса. Поначалу их просто оскорбляли, дыша перегаром в лица, затем начали бить. Били руками, ногами, не жалея сил. Сэму удалось увернуться от очередного удара и врезать одному из этих ублюдков. Тут же нож вонзился в его горло. Воспользовавшись секундным замешательством, Чемберс рванулся из рук противников и побежал. Погоня продолжалась недолго.

Джо отчетливо понимал, что проиграл этот кросс с препятствиями.

— Эй, черномазый, — разнесся по улице хриплый голос, — выходи! Я тебя вижу!

Чемберс вздрогнул и попятился вдоль стены. Четверо убийц, пошатываясь, двинулись в его сторону, расставив руки так, будто играли в жмурки.

«Все кончено, валяться мне в кровавой луже, как и Сэму. А завтра найдут наши трупы, истерзанные голодными псами, и в газетах появится еще одна заметка о двух чернокожих, подохших при загадочных обстоятельствах. И, как всегда, никто не придаст этой мелочи никакого значения», — думал Джо, медленно скользя вдоль стены.

Внезапно спина Чемберса потеряла опору, и он провалился в нишу, его рука наткнулась на дверную ручку.

— Эй, ты, выходи, обезьяна! Хуже будет! — вопли раздавались все ближе. Чемберс нажал на ручку, дверь подалась. Забыв о предосторожностях, он с силой толкнул ее. ворвался в подъезд и, превозмогая дикую боль, бросился к лестнице. Дверь за ним гулко хлопнула.

Выбора не было; он ринулся наверх.

Улыбнувшись своему отражению в зеркале, Бэтти Грэйс взяла с тумбочки помаду и, сняв колпачок, начала ровно, не торопясь обводить ею свои пухлые миниатюрные губки. Сделав последний штрих, она, как маститый живописец, отступила назад и взглянула на результат. Он ее удовлетворил. Вот только материны туфли великоваты, а платье шире и длиннее, чем ей хотелось бы, но, в общем, все о 'кей.

Какое счастье быть взрослой, столько нарядов, даже волосы можно покрасить в модный рыжий цвет. Но как долго еще ждать! Ведь ей только двенадцать, правда, она намного выше своих сверстниц, и старшие мальчишки говорят, что у нее красивые ножки и наклевываются будущие формы, и если они будут, как у ее матери, то ей прямая дорога в Голливуд. Она станет кинозвездой, как ее тезка Бэтт Дэвис. «Бремя страстей» — последний фильм с ее участием — Бэтти смотрела трижды.

Девочка принялась оглядывать себя со всех сторон, выискивая те формы, которые должны вскоре появиться.

— Да, да, дорогой, а мне, пожалуйста, сделайте хэй-бол. Терпеть не могу виски, — сказала она своему отражению и улыбнулась. — Нет, нет, Джинни! Вы слишком нетерпеливы… Прощайте!

Бэтти послала зеркалу воздушный поцелуй и подмигнула, оно ей порядком надоело. Шаркая туфлями, она подошла к приемнику и нажала на клавишу. По комнате разлилась музыка модного блюза «Искушение». Подпевая, будущая женщина сбросила с ног неудобный груз и начала кружиться по комнате, раскинув руки в разные стороны. Бэтти не сразу услышала звонок в дверь. Некоторое время она еще продолжала порхать, но настойчивое дребезжание звонка остановило ее. Девочка на мгновение замерла, а затем бросилась к двери и, не спросив «Кто?», распахнула ее.

В прихожую что-то ввалилось. Бэтти не успела даже испугаться, а только отскочила в сторону. Дверь захлопнулась под тяжестью массивной мужской фигуры.

Бэтти вскрикнула.

— Простите, мисс. Я не хотел… Простите…

Теперь уже она разглядывала высокого черного парня с разбитым ртом. Пот и кровь смешались на его лице, глаза испуганно и умоляюще смотрели на нее.

— Не бойтесь, мисс, я не причиню вам ничего дурного…

Растерянный вид и робость незваного гостя успокоили хозяйку. Бэтти осмелела. Она склонила голову набок и, глядя снизу на верзилу, спросила:

— Вы, вероятно, ошиблись адресом, мистер? Я вас не знаю.

— Простите, мисс… умоляю, — задыхался негр.

— У вас, наверное, была двойка по английскому в школе. Вы совершенно не умеете выражать свои мысли. Я не понимаю, за что я должна вас извинять и о чем вы меня умоляете? И, наконец, сейчас ночь, а это не время для визитов… Ну, что вы все молчите, как истукан?

— Простите, мисс. Спрячьте меня… За мной гонятся! У вас есть черный ход?

— Ничего не понимаю. Как в кино! Какая погоня? Кто гонится?

— Очень плохие люди. Они… Они способны на все. Это… Спрячьте меня!

Бэтти пыталась по глазам этого чудного парня понять — говорит он серьезно или шутит. Очень многие разыгрывают ее, зная ее доверчивость.

— Куда же я вас спрячу? У нас нет второго выхода. И потом… От кого вас прятать? Мы с вами вдвоем в квартире. В доме никого больше нет.

— Я должен скрыться. Это очень важно!

— Вы предлагаете играть в прятки? Поздновато! — она покосилась на зеркало, желая проверить, правильное ли выражение приняло ее лицо при последнем восклицании.

Раздался резкий звонок в дверь. Чемберс отлетел от нее, как мяч, и бросился в комнату, крича по дороге: «Не открывайте, умоляю!»

— Что за глупости? Это вернулась мама…

Она удивленно пожала худыми плечиками.

Чемберс метался по квартире, пока наконец не заметил пожарную лестницу напротив окна спальни. Он рванул на себя раму и вскочил на подоконник, скривившись от боли в колене. До лестницы было не меньше четырех футов, а под окном — два этажа. Но он прыгнул, не задумываясь, и его цепкие ладони ухватились за железные прутья лестницы. Правая сорвалась, но левая намертво сжала спасительный металл. Несколько раз его качнуло, он закинул здоровую ногу в пролет и прижался к лестнице. Вскоре Чемберс уже твердо стоял на ногах, упираясь пятками в перекладину, и смотрел из темноты в освещенное окно квартиры.