— Вот тебе и счастливчик!

Не зная, как помочь приятелю, он машинально побрел вслед за ними.

У входа в ресторан «Голубой олимп» Галлахер предъявил свой жетон, увидев который, портье тут же снял засов со стеклянной двери и распахнул ее.

— Мне нужен владелец этого заведения. Где он? — спросил шериф, разглядывая квадратную физиономию вышибалы.

— Пройдете через холл, в дверь за занавеской, свернете направо, по коридору вторая дверь. Но только ресторан откроется через дна часа…

— Меня не интересует ваша кухня, — обронил Галлахер.

Он пересек холл и прошел в дверь за занавеской. Кабинет директора он нашел без особых трудностей и постучал в полированную дверь.

За ней что-то рыкнуло, и Галлахер нажал на бронзовую ручку.

В небольшом, но дорого обставленном кабинете у окна, за массивным резным столом сидел, копошась в документации, лысеющий мужчина лет шестидесяти с невыразительным лицом и оттопыренными ушами.

— На вашей двери написано: Питер Люк. Это вы? — спросил шериф, входя.

Мужчина поднял на него бесцветные рыбьи глаза.

— Пока еще не нашелся человек, который смог бы сменить табличку на двери и занять это кресло. Что вы хотите? — его голос скрипел, как ржавая пила.

— Я шериф Галлахер. — Он приблизился к столу и предъявил свой жетон.

Физиономия хозяина моментально приняла лисье выражение. Он угодливо улыбнулся, оголяя пластмассовые зубы.

— Чем же мы провинились перед полицией, шериф? Вы извините, я не сразу узнал вас. Вы так неожиданно появились…

— Странно, что вы не ждали полицию. Два дня назад убили работника вашего ресторана, а вы удивляетесь.

Белесые брови Люка взлетели вверх.

— Как убили? Кого вы имеете в виду?

— Сэма Вильямса. Галлахер опустился в кресло.

— Очевидно, это кто-то из рабочих? Я ведь не занимаюсь этими вопросами. Кадрами такого сорта ведает мой помощник Рой Стенсон. — Он нажал кнопку. — Одну секунду, сейчас мы все выясним. Не желаете сигару?

— Благодарю, предпочитаю сигареты. Галлахер достал из кармана помятую пачку и закурил.

— Сколько человек работает в вашем ресторане?

— Около тридцати. Не считая музыкантов и танцовщиц кордебалета.

В комнату постучали, и на пороге появился низкорослый толстяк с выжидательной улыбкой на красном лоснящемся лице.

— Вызывали, шеф?

— Да, Рой. К нам наведался шериф округа. У него есть вопросы, которые необходимо выяснить.

— Добрый день, мистер Галлахер. Чем могу служить?

Публика подобного рода знает каждого полицейского города в лицо. Галлахер не был удивлен, что этот тип назвал его по имени.

— Вы в курсе, что один из ваших работников убит два дня назад?

— Разумеется. Я читал заметку в газете. Сэм Вильямс, он работал у нас в котельной.

— Что вы можете сказать о нем? Стенсон пожал плечами.

— Очень мало, сэр. Обычный малый, замечаний по работе не имел… Это, пожалуй, все.

— Сколько времени он работал у вас?

— Года два. Может, немногим больше.

— У него были приятели на работе?

— Ну какие могут быть приятели в котельной? Напарник был. У нас обычно в подвале работают по два человека.

— Кто этот напарник?

— Джо Чемберс.

Галлахер заерзал в кресле, его раздражал этот тип, из которого приходилось тащить сведения клещами.

— Я могу поговорить с этим Чемберсом?

— Сожалею, сэр. Но после этого происшествия Чемберс на работу не явился. Возможно, он и пристукнул своего напарника. У этих цветных та…

— Обычно они вместе уходили из ресторана? — оборвал домыслы управляющего шериф.

— Да. Около двух часов ночи, когда прекращает работать кухня. Заступают они в три дня, за два часа до открытия…

— Почему вы решили, что они уходят вместе?

— Я ведь тоже задерживаюсь допоздна, сэр. Мало ли что! Так вот, я несколько раз видел их вместе, когда возвращался домой. Они направлялись в сторону негритянского квартала. Это дает повод думать…

— Это не дает вам никаких поводов.

— Но Чемберс на следующий день не явился!

— Вы знаете его адрес?

— Нет. Мы не оформляем рабочих и документацию на них не держим — лишние заботы.

— Заботы? Вы просто избавляете себя от налога. И даете хитрецам возможность получать пособие и одновременно жалованье. Цветных это, конечно, не касается. Их можно вышвырнуть в любой момент, ничего им не заплатив.

— Вы странно рассуждаете, шериф, — вмешался директор, — но в любом случае это касается только нас и налоговой конторы.

Галлахер даже не взглянул в его сторону.

— Вы больше не видели Чемберса?

— Нет. Мы наняли других людей.

— И где его найти, тоже не знаете?

— Полагаю, в гетто. Я же вам говорил, что иногда видел их из машины.

Галлахер встал и загасил сигарету в хрустальной пепельнице.

— Чем вас могло заинтересовать это обыденное дело, шериф? — спросил Люк. — Негритянская резня уже давно никого не удивляет.

Его вопрос остался без ответа. Галлахер направился к выходу. Стенсон услужливо раскрыл перед ним дверь.

— Будем очень рады, мистер Галлахер, если вы посетите нас с супругой. У нас отличная кухня.

— От вашей кухни несет паленым, Стенсон, — ответил шериф, выходя в коридор.

Чарли напевал красивый старый спиричуэл, вычищая мусорные ящики и ставя их вдоль стены дома. Он не услышал, как рядом остановилась полицейская машина, и заметил ее, лишь когда хлопнула дверца.

Высокий мужчина с резкими чертами лица отошел от автомобиля и приблизился к нему, держа руки в карманах светлых брюк.

— Где находится квартира Вильямса? — спросил он властно.

«На кладбище», — хотел ответить пожилой негр, но видя перед собой жесткое лицо и патрульную машину, из которой тот вышел, не решился.

— На четвертом этаже, — Чарли кивнул на подъезд и назвал номер квартиры.

Галлахер поднял голову и осмотрел обшарпанный дом. Стекла во многих окнах заменяли пожелтевшие газетные листы. Он вошел внутрь. В длинном коридоре не горела ни одна лампочка, пахло плесенью. Поставив ногу на первую ступеньку, он невольно подумал: «Не лучше ли достать револьвер? А вдруг где-то за углом притаился чернокожий, готовый проломить мне череп или перерезать горло?» Медленно и осторожно ступая, шериф поднялся на четвертый этаж и постучал в дверь. Через несколько секунд ее приоткрыли, но цепочку не сняли.

На него смотрела седая сухопарая негритянка. Ее черное платье почти сливалось с кожей.

Он достал из кожаного футляра служебный жетон и уже в который раз за сегодняшний день предъявил его.

— Вы, вероятно, из полиции… Сейчас, когда его убили… — это прозвучало как обвинение.

Галлахер сказал неожиданно виноватым тоном:

— Вы правы… Я шериф округа. А вы, вероятно, миссис Вильямс. Позвольте войти, мне необходимо поговорить с вами.

Она сняла цепочку и пропустила его в квартиру.

Эта рано постаревшая женщина была хорошо знакома с нуждой и научилась ей покоряться. Даже сейчас ее лицо выражало скорее ожесточенность, чем горе. Она жестом пригласила шерифа войти в комнату.

Посреди комнаты стоял стол, на нем лампа и пепельница, несколько колченогих стульев прятались по углам. Женщина подошла к столу и включила свет.

— Садитесь, сэр, — сказала она, устраиваясь на краешке кровати.

Галлахер сел и, выдержав паузу, тихо спросил:

— Когда вам стало известно о смерти сына?

— Из утренних газет. Соседи принесли.

— Значит, он был один? Я имею в виду, ваш сын возвращался с работы один?

— Вы полицейский, вам лучше знать.

— Мы хотим во всем разобраться. Его нашли, когда поблизости уже никого не было. Возможно, он все же был с приятелем, тогда тот бы вам сообщил о случившемся…

— Я ничего об этом не знаю.

— У него на работе были друзья? Кто, по-вашему, мог видеть его последним?

Женщина на секунду задумалась, потом пожала плечами.