Кэрр выпил виски и поставив стакан на стол, встал и подошел к окну.

— Люди разные или одни и те же?

— Одни мужчины. Больно деловые, никакими коврижками не заманишь.

Кэрр обратил внимание на голубой шестиместный «линкольн», стоящий под самыми окнами. На таких машинах разъезжают очень богатые люди. Что может делать такой лимузин под окнами паршивого отеля, да еще со стороны черного хода? Рядом с «линкольном» стоял «роллс-ройс».

Кэрр вздрогнул. Он видел, как к «роллсу» подошли три человека. Из машины выскочил шофер в униформе и, сняв фуражку, открыл заднюю дверцу. Нормальное положение дел, если бы «роллс-ройс» стоял у центрального входа, а не на задворках, где вместо асфальта рыхлая почва и грязь. Но не это имело значение.

В машину, кряхтя, взобрались два старикашки, подпирая один другого, но провожал их не кто иной, как Дэйтлон. Кэрр сразу узнал его. Он так хорошо запомнил этого человека на пресс-конференции в Краун-Пойнте, что вряд ли забудет его лицо до конца жизни.

Тогда, в тюрьме, это был самоуверенный баловень судьбы, не имеющий страха в глазах и не лезущий за словом в карман. Теперь Кэрр видел перед собой джентльмена с проницательным умным взглядом серых глаз и ровными неторопливыми движениями. Какой из двоих был настоящим?

Дэйтлон захлопнул дверцу и вдруг неожиданно взглянул на окна. Репортер резко отпрянул назад и спрятался за занавеской.

— Закрой-ка дверь на замок, кошечка.

— Зачем?

— Бери деньги со стола и делай, что говорю. Ты еще ни цента не отработала.

Девушка фыркнула и направилась к двери.

Кэрр наконец решил, что ему делать. Он хотел открыть окно и крикнуть: «Эй, Крис, ты обещал мне интервью!», но его словно парализовало, он вдруг ощутил себя предателем. Пока он не видел Дэйтлона, пока он стоял у дверей номера 16, он надеялся, что сумеет отыскать Чинара и тот обложит зверя как полагается. Но сейчас, когда он видел этого парня с высоты второго этажа и мог поговорить с ним отсюда, не повышая голоса, Кэрру показалось, что он совершил гнусный поступок, будто он подставил под выстрел безобидную жертву. Хотя Кэрр понимал, что это не так, что он выполнил свой долг, и что речь идет о преступнике, мысль о предательстве продолжала сверлить ему голову.

Кэрр подошел к двери и прислушался.

В коридоре стояла тишина. Из номера напротив доносилась музыка.

Дэйтлон встретил болтливую толстушку на лестнице между первым и вторым этажами. Он поднимался в 16-й номер в хорошем настроении, и у него были хорошие новости для друзей. Хозяйка спускалась вниз с подносом грязной посуды. Она улыбалась. Она всегда улыбалась, когда видела молодых мужчин.

— Ваши друзья нашли вас? — кокетливо спросила хозяйка.

— Друзья? Своих друзей я только что проводил.

— Они недолго у вас задержались.

— Да, вы правы. Они деловые люди.

Дэйтлон продолжил свой путь, а толстушка мечтательно произнесла:

— Я неравнодушна к брюнетам.

Дэйтлон остановился.

— К брюнетам? Один побелел от старости, другой облысел.

— Ну что вы? Я говорю о молодых людях, которые показывали мне ваши фотографии. Три красавца в белых плащах. Они отстали от вас, и я сказала им, что вы в 16-м номере.

— О других номерах вы не говорили?

— Достаточно одного, ведь вы всегда собираетесь там.

— И давно это произошло?

— Минут десять назад, может, чуть больше.

— Спасибо, мадам. А я все думал, куда они запропастились.

— Ах, да. С ними был еще четвертый. Но он совсем не похож на них. Может, это шофер или еще кто-нибудь.

— Я вас понял. Он был иначе одет.

— Клетчатая кепка, шарф, завязанный на шее и убранный под пиджак. А эти ребята выглядели солидно.

— Спасибо, мадам. Я думаю, что всех их встречу в номере.

Дэйтлон поднялся на второй этаж и, выглянув в коридор, остановился. Ни души. Из номера Джака доносилась громкая музыка. Очевидно, гости были глуховаты. Он не стал долго думать и делать расчеты, он достал из-за пояса пистолет, взвел курок и подошел к двери с цифрой 16.

Нажав на ручку, он понял, что дверь открыта. Движение ручки заметил только Феннер. Он взглянул на Джака. Тот уже пришел в себя и сидел на полу, прижавшись к стене. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, находился шкаф, где лежали пять автоматов. Джак ждал удобного момента, но он все не подворачивался. Парень у двери держал два пистолета, к тому же Герда, как свечка, так и стояла посреди комнаты, вцепившись в плечи Олина, и загораживала противника. Второй тип стоял справа от окна, а третий — слева, у спальни. Разброс по трем точкам. Одному не одолеть. Все молчали. Эти молодчики чего-то выжидали, а Джак не мог понять их тактику. Чез сидел на кушетке и продолжал лобызаться с Майрой. Джак заметил, что она запустила свою изящную руку под пиджак, где у Чеза находился пистолет. Но что Чез сможет сделать, когда один из гостей находится у него за спиной? Он мог бы попасть только в парня у окна, но второго выстрела ему не дадут сделать, он получит пулю в затылок. Пришельцы были тертыми ребятами и знали, как себя вести.

Картинка изменилась за несколько секунд. Понять, что произошло, было невозможно. Если рассматривать ситуацию в замедленном темпе, то она выглядела так: дверь распахнулась настежь, и в помещение ворвался Дэйтлон. Обхватив рукой парня у двери и сжимая ему горло, он блокировал его движения и одновременно выстрелил в типа, стоящего у спальни. Первая же пуля пробила ему лоб, и мозги забрызгали стену. Парень у окна, очухавшись, сделал два выстрела, но первым он убил Герду, попав ей в шею у основания черепа, а вторая пуля попала в грудь напарника, зажатого в тиски Дэйтлоном. Третий выстрел ему сделать не удалось, так как Дэйтлон опередил его, переведя ствол пистолета к окну и выстрелив противнику в голову, прострелил ему переносицу.

Дэйтлон разжал руку, и заслон с простреленной грудью упал на пол.

Перестрелка длилась несколько коротких секунд, а девочки из джаза не переставали петь свою песенку, заглушая стрельбу. В номере пахло порохом и стоял дым.

Дэйтлон подошел к приемнику и выключил его. Осмотревшись по сторонам, он сказал:

— Ротозеи! Вы слишком часто стали забывать, что мы живем на проволоке, натянутой над пропастью.

Кэрр слышал выстрелы. Он выпрямился, отстранившись от скважины, и подошел к Долли.

— Вот что, крошка. Я ухожу. Закройся на все замки и спрячься под кровать. Сейчас здесь будет мясорубка.

— Не уходи от меня! Мне страшно!

— Нет, красотка. Я на работе. Это дело моей жизни. Закрой за мной дверь.

Кэрр выглянул в коридор и, никого не заметив, выскочил наружу. Сломя голову он бросился к лестнице и через минуту был уже на улице. Увидев, что к мотелю по аллее едут патрульные машины, Кэрр побежал к своему «шевроле». Он знал, что стрельба — это не самое интересное. Самое главное начнется после перестрелки, когда со двора выскочит голубой «линкольн».

Он достал из отделения для перчаток фотокамеру, снял с нее чехол и стал ждать.

Четыре патрульные машины, набитые полицейскими, с воем сирен подкатили к центральному входу.

Дэйтлон наблюдал за ними в окно и холодно, не торопясь, отдавал распоряжения.

— Встретим их здесь. На шоссе мы проиграем перестрелку. У них четыре машины, у нас одна.

Джакобо тем временем доставал автоматы, а девочки мочили слезами платки, после того как их вывернуло наизнанку от кровавого зрелища.

— Чез, — продолжал Дэйтлон. — Отведи девчонок на четвертый этаж в свой номер и выходи черным ходом во двор. Подготовь машину и не выключай двигатель, мы поедем на ферму в Хот-Спринг к Гровеллу. Я, Джак и Олин задержим легавых здесь, отвлечем их и рассредоточим. Иди, Чез!

Чез схватил со стола женские сумочки и вытолкал девчонок в коридор.

— Джак, открой окно и выведи из строя машины. Несколько очередей по шинам и по капоту; и быстро! Олин, на вторую половину коридора. Будем брать их в клещи и обдавать огнем с двух сторон. Бой на пять минут — и выпрыгиваем в окна из номеров напротив. Они не поймут этого, если мы запремся, и решат, что мы в ловушке. Всё, к делу.