— Конечно, старина. Прости. Я все сделаю, как ты просишь.

Джилбоди со злостью бросил трубку.

Не успел он стукнуть по столу, как зазвонил телефон. Джилбоди вытер пот со лба рукавом и снял трубку.

— Приемная профессора Доккера.

В трубке послышался смешок. Женский голос спросил:

— Кто это его окрестил профессором?

— Простите? Кто это?

— Позови-ка мне этого профессора.

— С кем я говорю?

— А я с кем?

— Это секретарь мистера Доккера, Джилбоди.

— А, помню. Я даже тебя видела. Помнишь, ты приезжал в мотель с приятелем взглянуть на своего дохлого агента.

— Вы от Феннера?

— Да, я его подружка! Меня зовут Линда. Олин отдыхает, он попросил меня позвонить и передать привет Чарли. Я буду всегда ему звонить, когда Олин будет завершать очередной рейд! Не забудь передать привет Чарли, красавчик! Привет, привет, привет! А теперь чао!

Линда положила трубку и отбросила в сторону толстый телефонный справочник Нью-Йорка. На тумбочке у кровати лежала газета с шестью портретами и крупным заголовком «День независимости, омытый кровью!» Сверху, на газете лежал шприц.

Линда еще раз хихикнула и убрала шприц в сумочку. Ей пора собираться и уходить. Она хотела спать, а здесь ей оставаться нельзя.

Она встала и осмотрела постель. Лысый толстяк в белом смокинге с гвоздикой в петлице успел снять с себя только брюки.

— Хоп и готов! Да, милашка! Хоп и баиньки!

Линда расхохоталась. Она обошла кровать, нагнулась над спящим и вытащила из кармана толстый кожаный бумажник.

Пачка денег перекочевала из портмоне в сумочку. Линда положила пустой бумажник на место.

На ней были удивительно белые шелковые перчатки, они прекрасно гармонировали с ее белым в крупный черный горох платьем. Новая форма одежды избавляла ее от необходимости пользоваться резиновыми перчатками. Так было элегантней и удобней.

Она надела темные очки, повесила сумочку на плечо и вышла из номера. Ей предстоял еще долгий путь до Нью-Йорка.

После мороженого Тина захотела пойти на карусели. Кавалер был исключительно галантен, прекрасно одет и даже симпатичен. Тине нравились противоположности.

Она была блондинка с голубыми глазами, а он был брюнет с черными или карими глазами. Но больше всего ей нравился в нем высокий рост и абсолютная раскованность.

Когда он подошел к ней в первый раз, он ни о чем не просил ее, он распоряжался. «Завтра утром, — сказал он, — на занятия не пойдешь. Набери побольше бинтов и захвати белый халат, я заеду за тобой в семь утра!» Он отпустил ее руку и ушел. Перерыв кончился, началась лекция. Тина ничего не поняла из рассказа педагога по анатомии, она думала о другом. Этот тип взбесил ее своей бесцеремонностью.

На следующее утро в оговоренное время она ждала его у ворот медицинского колледжа — интерната, где училась и жила уже второй год.

Очевидно они были ровесники, вероятно, они друг другу нравились, возможно, им было интересно вдвоем. Они не обсуждали этих вещей. Тина узнала его имя случайно, она услышала, как мужчина, которого они забинтовали, называл его Чико. Этот Чико кого-то из чего-то вытаскивал. Какие-то неприятности, связанные с полицией, но ее это не интересовало. Она следила за поведением Чико, и ей он нравился. Он улыбался, у него красивые зубы и он не лез к ней с расспросами.

Сегодня он появился так же неожиданно, как и в первый раз. Она гладила платье и собиралась на вечеринку к одному из местных Дон Жуанов, где они отмечали все праздники, но дверь открылась, и в комнату вошел он. Как и в прошлый, раз, он был немногословен. Взглянув на нее, стоящую без платья, он дал оценку девичьим прелестям и добавил:

— У меня сегодня есть деньги. Мы поедем в Луна-парк и отметим праздник.

Она возмутилась, хотела послать его к черту, но вместо этого сказала:

— Жди меня у ворот, я еще не одета.

Он сидел в какой-то машине и, к ее счастью, это была не «скорая помощь». Она спросила:

— Это твоя?

Он ответил:

— Нет. Я ее угнал. Нам же надо как-то добраться до города.

Угнал и угнал. Тину такие вещи не интересовали. Она чувствовала себя рядом с этим парнем достаточно надежно, чтобы беспокоиться по пустякам!

Тина бывала и раньше в Луна-парке, но она не могла себе позволить всех развлечений, какие ей хотелось. Сейчас она делала и получала все, что приходило на ум, а Чико любовался ею и усмехался, как старший брат, позволивший пошалить своей несмышленой сестренке.

Они катались на каруселях, посетили комнату смеха и тоннель ужасов, они стреляли в тире и Чико выиграл плюшевого медведя, которого Тине пришлось таскать с собой, пока она его не забыла в кафе, где они пили коктейли. Медведь был очень хорошим, но тяжелым и он ей быстро надоел. Чико сделал вид, что не заметил этого.

Потом они спустились к реке и катались на лодке. Время летело незаметно. Им было весело. Небо озарялось фейерверком, вверх взлетали воздушные шары.

Они причалили в тихом лунном местечке и нашли уютную скамейку. Но им не удалось уединиться. Пятеро парней вынырнули из кустов в тот момент, когда Чико положил руку на плечо Тины. Так часто бывает, когда появляешься в чужом районе. Возможно, эта история не имела бы развития, если бы один из парней не схватил Тину за руку и не потащил за собой. Чико ударил его с такой силой, что парень свалился в реку. Его дружки повыхватывали ножи и кастеты. В руке у Чико появился пистолет.

Тина спряталась за его спину. Она не подстрекала его, она продолжала видеть в нем защиту. Она понимала, что этой потасовки можно было бы избежать. Но такое завершение вечера ей больше нравилось.

Кто на кого наскочил было непонятно. Чей-то голос выкрикнул:

— Он не выстрелит!

Второй голос добавил:

— Это игрушка!

Третий призвал к атаке:

— Он блефует!

Три выстрела подряд разодрали воздух.

Один упал замертво, трое обратились в бегство. Их черные силуэты мелькали на холме, перегораживая желтую луну, и вскоре скрылись. Тот, что вышел из воды, вновь нырнул в реку. Где-то послышались полицейские свистки.

Чико взял Тину за руки и спокойно сказал:

— Сбрось туфли, каблуки будут мешать.

Она выполнила приказ, и они побежали. Они бежали долго. Через поляну и овраг, затем пролеском к насыпи. Они поднялись вверх в тот момент, когда мимо проходил товарный поезд. Он шел медленно, и им без труда удалось вскочить в открытые створки вагона. Чико подсадил девушку, затем запрыгнул сам.

Мимо мчались поля и леса, а им было безразлично, куда они едут. Тина взяла его за руку. Она еще не отдышалась, но ей не хотелось ничего говорить. Он был тем, о ком она мечтала, теперь она не сомневалась в этом.

Чико повернул к ней голову и улыбнулся.

— Интересно, который час? — просила она, лишь бы не молчать в этот момент.

Он полез в карман и достал круглые, сверкающие в лунном свете, золотые часы. Тина не сомневалась, что они были из золота, у него не могло быть обыкновенных часов.

Крышка открылась и полилась красивая нежная музыка. Золотые стрелки на перламутровом циферблате показывали полночь. Капелька пота упала с курчавого чуба на стекло.

— Ты слышишь? — спросил он.

— Слышу. Красиво.

Он осмотрел пустой вагон с остатками соломы на полу.

— Ты умеешь танцевать вальс?

Она улыбнулась, вскочила на ноги и протянула ему руки.

— Вальс до рассвета!

— Конечно!

А часы продолжали играть и играть…

Северо-Восточное бюро Федеральной полиции

Монтгомери-стрит, 732 Чикаго, штат Иллинойс

12 августа 1933 года

Кабинет Бэрроу был переполнен. Синий дым навис над столом. Дебаты не прекращались вот уже на протяжении двух часов. Основную голосовую нагрузку взял на себя губернатор штата Иллинойс Линдон Бэйн. Сегодня он занимал место председателя. Штат Индиана представлял помощник губернатора по безопасности О'Нил. Уильям Фостер сидел, как всегда, на диване, курил сигару и играл в активность, чем раздражал своего приятеля комиссара Легерта, который пришел сегодня с подмогой в лице капитана Чинара. Впервые на совещание такого уровня были приглашены самые активные агенты ФБР Холлис и Фалон.