Джип зарычал, как разбуженный хищник, грязь брызнула из под колес на “лексус” Дартсуорта. Свет фар ударил по качающемуся лесу. Натан нажал педаль газа, и помчался в воющую, гневную ночь.

Алкоголь веселился в его жилах, пытался подавить разум, подпитывал безумную отвагу. Натан склонился над рулем, криво усмехался, когда машина давила ветку, валявшуюся на дороге, или отбрасывала бампером перевернутый мусорный бак. Он смеялся, когда в стекло бил ветер.

Включил проигрыватель. В салоне раздались тяжелые рифы “Nighttime Birds” группы The Gathering. Натан ухмыльнулся. Он гнал. Без оглядки на возможности джипа. Но обогнать собственные мысли он был не в состоянии. А те гнали писателя как саранча, набрасывались и кусали.

“Твой черный пес — это не пес, Скиннер. Это волк”.

“Реальность лопается на множество частей. Случалось ли с кем-то из вас такое. Вы идете через темный парк, и вдруг гаснет фонарь?”

“А знаешь, почему, Маккарниш? Знаешь, мистер?”

“Откуда вы берете сюжеты для своих рассказов?”

Он вжал педаль газа изо всех сил. Мимо мелькали мертвые фонари и такие же мертвые дома. Погасший светофор качался под порывами ветра. Натан резко повернул руль, и чудом избежал столкновения со “скорой помощью”.

“Натан, можешь за мной приехать?”

“Как ты хочешь собирать информацию, если в этом городе никто никому ничего не говорит?”

“Ты забыл закрыть.”

“Откуда вы берете идеи для…”

— Черт бы это все побрал! — выкрикнул Натан и потряс головой, желая избавиться от настырных воспоминаний.

Писатель сосредоточился на борьбе с мыслями, и на дорогу обращал недостаточно внимания. Сбрасывал скорость на поворотах, объезжал большие препятствия. Поворачивал чаще всего туда, куда нужно. Неожиданно Натан увидел человека, размахивающего фонарем. Он со всей силы нажал на тормоз. Разогнавшийся джип понесло по мокрому асфальту. Но он все же остановился. Мужчина подбежал к водительской двери, рванул ручку, впуская в кабину резкий порыв холодного ветра.

— Наконец-то, ты тут, — прохрипел Скиннер.

— Еле пролез сюда… — начал Натан, но прервался. Одного взгляда на лицо Скиннера хватило, чтобы понять, что тот не смог выбраться отсюда домой. Был бледным, озябшим, его зубы стучали, руки с трудом нашли ручку двери. На нем был противодождевой плащ, но не застегнутый, как будто в вихре событий он не заметил холодного дождя, льющего за шиворот. Глаза лесоруба дико сияли, как у человека, который любой ценой сделает то, что должен.

— Что происходит? — спросил писатель.

— Посмотри.

В конце улицы стояла полицейская машина, освещая все отблесками мигалки. В свете фар был виден другой автомобиль, скорее всего, небольшой семейный вэн, капот которого был погружен в воду. Дальше была видна только черная вода потока. От деревянного моста, который был единственной дорогой к дому Керри, не осталось и следа.

— Что это за машина? — спросил Натан, указывая рукой на вэн.

— Автомобиль Керри, — прохрипел Скиннер. — Мчались домой, и уже въехали на мост, когда водитель увидел, что мост шатается. Вместо того, чтобы выйти из машины и перебежать, или позвонить и попросить о помощи, он добавил скорость, чтобы быстрее перебраться на другую сторону. Бум, и нет моста. Керри всегда был идиотом, но то, что он сделал сегодня…

— Смотри! — прервал его Натан. Возле темного дома замигал огонек. Три коротких вспышки, три длинных, снова три коротких.

— Это SOS! — удивился писатель.

— Именно поэтому мы здесь, — крикнул Скиннер. — Это его сын-подросток, Йохан. Никогда уже не скажу ничего плохого о скаутах. Жена Керри не отвечает на телефон с того времени, как на дом упала эта ольха.

Только сейчас Натан увидел большое раскидистое дерево, разбившее веранду, и в нескольких местах, будто гигантский осьминог, впившееся ветвями в стены дома.

— Вот черт…

— У тебя есть привод на две оси?

— Есть.

— Отлично. Подъезжай к берегу и выходи.

— Что?

— Сколько раз ты пересекал бурные реки в своей жизни, англичанин? — Глаза Скиннера блеснули.

— Ладно. Но я еду с вами. Может, пригожусь.

Он затормозил у края дороги, в месте от полицейской машины, а затем все понеслось, как снежная лавина.

Натан вышел из джипа, и пошатнулся под напором ветра и ливня. Прикрыв глаза, он взялся за ручку задних дверей и уселся на сидение. Скиннер был уже на рулем, и уже нажимал педаль газа. На переднем сидении устраивался Оуэн, прижимавший к груди цепную пилу. Рядом сел незнакомый мужчина в мокром пиджаке. Он посмотрел на Натан и в его больших перепуганных глазах блеснула злость. Он открыл рот, но Скиннер его опередил:

— Выметайся отсюда, Керри! Давай! Тут для тебя места нет!

Он повернулся и схватил пассажира за лацканы мокрого пиджака, но Керри оттолкнул лесоруба с неожиданной силой.

— Это мой дом! Моя жена! Мой сын. Ты болван! Я должен там быть!

— Если бы не твоя дурость, ты был бы в собственной кровати! — заорал лесоруб. — Я не хочу чтобы рядом были идиоты или жертвы.

— Хватит, что у тебя есть он! — Палец Керри нацелился на Натана. — Это все из-за него! Да! Из-за тебя и твои бредни о страхе. Если бы не твоя авторская встреча, был бы дома.

— Справедливо, — прыснул Скиннер. — Прибитый ветками твоей любимой ольхи к стене. Я тебе говорил, что он идиот, Оуэн? Выметайся. А то я…

— Заткнись, — рявкнул Оуэн. В свете электронных приборов джипа его лицо было мертвенно-зеленым. — Ты тоже, Керри. Одно лишнее слово и вылетишь из машины, хотя бы и на середине реки. А ты, Маккарниш. — Он неожиданно повернулся. Его глаза излучали холод. — Ты тоже заткнись. Поезжай, Скиннер.

Лесоруб переключил воздухозаборник, попробовал добавить газа, и крепко схватился руками за руль. Джип медленно и осторожно двигался в бушующие волны, Скиннер мягко повернул руль и прибавил газу. Волны били в машину, ветер ее толкал. Погруженный до половины дверей в воду, “ранглер” медленно полз через поток, подпрыгивая на камнях и затонувших ветвях. Вода закрыла фары, каждую минуту волны бились в заднее стекло. Дворники работали с максимально возможной скоростью. Но второй берег был едва различим среди грязных разводов.

— Твою мать, в хорошую погоду пацаны на велосипедах здесь проезжают, — прошептал Скиннер. На его лбу выступили капли пота.

— Вот же, черт, вода. — вскрикнул Керри. — Вода внутри.

Натан включил фонарь. Под их ногами собиралось серебристое озерцо.

— Обосцался ты, Керри, — пырскнул писатель.

Скиннер захохотал. Ветер вновь ударил в борт автомобиля. Очередная волна ударила в окно со стороны Оуэна, который подпрыгнул от неожиданности. Двигатель взвыл сильнее, джип поднялся, затем опустился. Что-то загрохотало в шасси, затем возле дверей. А потом он начал выбираться.

Керри выпрыгнул из машины раньше, чем джип выбрался из воды. Спотыкаясь, он побежал к дому. Когда Скиннер свернул, то в свете фар увидели, как Керри рвет руками ветви ольхи.

— Я говорил, что он дебил, а вы меня не слушали, — пояснил Скиннер.

Оуэн выругался и выпрыгнул вслед за Керри. Скиннер выжал ручной тормоз, взял цепную пилу, и неожиданно повернулся к Натану.

— Волк? — спросил он. Глаза лесоруба пылали.

— Да, — буркнул писатель, не сразу поняв, о чем идет речь. — А это сейчас важно?

— Ты сделал фото, видел следы?

— Да. Но…

— Он был материален?

— Твою мать, Скиннер…

— Ладно, только это и хотел узнать. Пошли.

Они выскочили из машины. Ветер оглушал, ливень ослеплял, холод сбивал дыхание. Но они заметили, что вблизи ситуация выглядела еще хуже, чем издалека.

Сучья ольхи пробили двери и стену возле дверного проема, а более тонкие ветви создали вокруг них непроходимую пущу. Скиннер включил фонарь, прикрепленный к голове, включил пилу, и попытался прорубится сквозь эту чащу. Но через минуту покачал головой.

— Жаль времени, — крикнул он Оуэну. — Задняя дверь?

— Она металлическая, — отозвался Керри. — А у меня нет ключа.