И беременные женщины будут рождать недозрелых младенцев…

Затем вострубит труба с шумом и все внезапно ужаснутся…

И увидят люди избранные — зло истребится и исчезнет лукавство…»

Ездре понравилось — он попал в зависимость от видений, как наркоман.

После каждого видения он неделю голодал и опять просил бога показать ему кино. Бог показывал.

При каждом обращении пророк перечислял все дела господни, и тут есть несколько интересных моментов.

Оказывается, первыми животными на земле были бегемот и левиафан. Левиафану бог отдал во владение море, а бегемоту — сушу. А уже потом творец смастерил весь остальной животный мир, и, наконец, человека.

Ох уж этот Ездра. Если в философии он разбирался хотя бы на троечку (с божьей помощью), то в биологии даже до единицы не дотягивал.

«Послан ко мне Ангел, который посылаем был ко мне в прошлые ночи…»

Ездра задал свой традиционный вопрос — насчёт страданий Израиля. И получил ответ. Конечно же, ответ был философским, как и в прежние сеансы.

Ангел привёл пример номер один. Море, дескать, глубокое, но вход в него узкий, как горлышко бутылки, и чтобы выйти на его простор, надо протесниться сквозь это горлышко.

Соответственно, Израилю, чтобы достичь хорошей жизни, придётся пройти сквозь тяготы и лишения.

Хороший пример. Очень удачный. Он показывает, что бог в то время не знал иных морей кроме Средиземного и Красного.

Пример номер два — так себе. Город лежит на равнине, а вход в него на горе. Вход этот очень узкий, через него одному человеку не протиснуться. Слева от этой тропинки огонь, а справа — вода. Таков, сами понимаете, путь Израиля.

После притч ангел задает очень философский вопрос.

«Зачем ты не принял сердцем то, что в будущем, а принял то, что в настоящем?»

Хороший вопросик. С этаким укором. Ездра потупился. А я бы ответил.

Да потому, уважаемый ангел, что не будет никаких «потом», а бывает только «сейчас». А ты нас, господин хороший, всё завтраками кормишь! Уж не христианин ли ты случайно?

Да, это уже христианская библия, и не надо смотреть на то, где начинается Новый Завет. Не зря восьмая глава начинается с Маккавеев. Все акценты уже сместились. Ведь, как было раньше?

Раньше бог тоже обещал в будущем что-то хорошее. Но это будущее было достижимым.

Он обещал господство над народами, а для достижения этого господства нужно было выполнить простенькие действия: обворовать египтян, завоевать Ханаан и убить всех, кто там жил. И сделать это надо было не когда-то потом, а прямо сейчас.

А тут… Терпи, надейся, знай, что когда-то всё будет хорошо, но когда именно — не твоего ума дело. Твоё дело маленькое: молись богу и отстёгивай священникам.

Ещё один признак нового учения: косноязычие. Слова обозначают совсем не то, что обозначают. И в маленьком, и в большом. Третья книга, на самом деле, не третья, а вторая.

Вы видите это противоречие, а попы не видят, они легко вам объяснят, почему так, и сделают это настолько красиво, что вы всё равно ничего не поймёте, но зато, почувствуете себя дураком.

Страдания возводятся в ранг добродетели. Хорошая жизнь объявляется плохой, а плохая — хорошей.

Истории, рассказанные священниками о том, как унизили и казнили пророка, названы евангелиями — что может быть лицемернее этого?

Ведь евангелие — добрая весть, а что доброго в описании страданий? Как это можно праздновать?

Отпраздновав эту трагедию, они объявляют себя преемниками казнённого, его духовными наследниками, но, при этом, совсем не собираются выполнять ни один из его заветов.

Более того, они их исполняют в точности наоборот.

Опять слова означают не то, что означают. И, в довершение ко всему, они собирают четыре описания жизни Христа, добавляют к ним историю создания своей организации — и называют это Новым Заветом?

Каким заветом? Кто-то ходил на гору и получал скрижали, с кем-то бог заключал договор?

Нет, конечно. Не было никакого завета, но они говорят так, будто он есть.

«Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа». Так они это называют.

То есть, богом объявлен Иисус Христос. Зачем тогда таскать за собой книги древних иудеев, которые поклонялись своему богу — своему, а не нашему?

Это — их бог, все перипетии, которые у них там происходили в палестинах — их дело. Их и их бога.

Каким бы он ни был, они его любили. И он их любил. И называл избранными, самыми лучшими — разве могло быть иначе?

А мы здесь ни при чём — у нас новый бог, Иисус Христос. «Сын человеческий».

Как человек может быть богом? Богов не распинают и не прибивают к кресту, а это самая позорная казнь изо всех существовавших.

Ах да, это сын, которого бог принёс в жертву.

Какой отец стерпит такие издевательства над своим единственным сыном?

Какой отец пошлёт сына на такую позорную смерть?

А священники говорят, что это хорошо. Конечно, хорошо, но не нам.

Они делают библию очень запутанной книгой и даже иногда запрещают её читать простым людям.

Зачем? Затем, что им не нужны люди, которые общаются с богом напрямую.

Нет, им нужно стадо, а они будут его «пастырем».

Они всё объяснят, а иначе мы не разберёмся и попадём прямиком в ад — если не будем к ним прислушиваться и повиноваться.

Так была создана самая могущественная организация в мире — христианская церковь.

Её размах и могущество не поддаются пониманию. И стоит вся эта громадина на одной-единственной книге.

Мы увлеклись. Вернёмся к Ездре. И к его откровению.

«Ибо откроется Сын Мой Иисус с теми, которые с ним…

И оставшиеся будут наслаждаться четыреста лет…

И после этого умрет Сын Мой Христос и все люди, имеющие дыхание…

И обратится век в древнее молчание на семь дней…, так что не останется никого…

После семи дней восстанет век усыпленный…

Тогда явится Всевышний на Престоле Суда…и окончится долготерпение…»

А пока этот день не наступил, нужно терпеть. Долго терпеть.

Следующее откровение случилось с Ездрой после того, как он пошёл в чисто поле и поел полевых цветов. Цветы были ещё те.

«И видел я сон, и вот, поднялся с неба орел, у которого было двенадцать крыльев пернатых и три головы… Он распростирал крылья свои над всей землею, и все ветры небесные дули на него…»

С орлом происходили удивительные метаморфозы — его перья превращались в царей и правили народами, количество голов, как и крыльев, всё время менялось.

Когда у орла осталось всего две головы, шесть крыльев и ни одного пера, из лесу выбежал лев и начал ругать его человеческим голосом.

Лев был недоволен тем, как орёл управлял землёй. Орёл выслушал его и сгорел со стыда.

Ездра проспался, помолился богу и сказал: исчо хачу!

«И остался я в поле и питался в те дни только цветами полевыми, и трава была мне пищею…»

Результат не замедлил сказаться. Новое видение — новые бедствия. Но Ездра втянулся.

К нему в поле пришли сограждане и увещевали вернуться домой. Но он посылал их… домой. И обещал вскоре вернуться. И опять ел цветочки. Наверное, маки густо цвели в то время.

Пророк ушёл с поля, но видения продолжались. Он сидел под дубом, когда бог заговорил с ним из куста.

Бог посоветовал Ездре заготовить побольше дощечек для письма и пригласить пятерых стенографов — записывать откровения. Сказано — сделано.

На этот раз цветочками не обошлось.

«Открой уста твои и выпей то, чем я напою тебя! И взял я, и пил; и когда я пил, сердце мое дышало разумом… Уста мои были открыты, и больше не закрывались…»

Остапа понесло. Борзописцы заскрипели перьями.

За 40 дней они написали 94 книги. А нам достались только три.

Нет, бог посоветовал спрятать 70 книг, а остальные разрешил показывать всем желающим.

Так что, 21 книга пропала, и 70 было спрятано. Интересно, где они сейчас?