Звучало это примерно так же, как сегодня звучит: «Осторожно, двери закрываются».
Как ни странно, горожане ему поверили. Забросили все свои дела и начали готовиться к разрухе.
Как же они готовились? Эвакуировали население в близлежащие населенные пункты? Создали запасы воды и продовольствия? Открыли лазареты для раненых и больных?
Нет! В те дни к разрушениям готовились не так, если верить библии, этой самой правдивой из книг.
Ниневитяне не сделали ничего из вышеперечисленного. Они «оделись во вретища» и объявили тотальный 40-дневный пост. То есть, решили встретить разрушение во всеоружии.
Дальше события развивались очень непредсказуемо. Бог увидел, как повели себя горожане, пожалел их — и отменил разрушение.
Значит, не зря всё! Они знали, что делали, эти люди. Мы хлопаем в ладоши.
А что Иона? Как отреагировал наш пророк, наш божий человек — на такое милосердие? Возрадовался? Нет, нет и ещё раз нет.
«Иона сильно огорчился и этим был раздражен».
Ну, ещё бы, его лишили такого зрелища. Он так огорчился, что плюнул в сердцах и сказал: лучше бы мне умереть. Пошёл в расстройстве за город и сел на обочине.
Бог попытался убедить его с помощью аллегорий и притч, но Иона так его и не понял.
Если честно, то я тоже не понял этого бога — в свете других ветхозаветных историй.
Михей.
Этот пророк сразу берёт нас за рога.
«Слушайте, все народы!.. Да будет Господь Бог свидетелем против вас…»
Михей хочет пожаловаться всем народам на Самарию, столицу Израиля, от которой все беды на земле. Если жалуется на израильтян, значит, иудей.
Да, он будет жаловаться всем народам, а значит, и нам тоже. Выслушаем его.
«Кто устроил высоты в Иудее? Не Иерусалим ли? За это сделаю Самарию грудою развалин…»
То есть, иудеи поклоняются чужим богам, но виноваты в этом, конечно же, израильтяне. И будут наказаны.
«Об этом буду я плакать и рыдать, Буду ходить, как ограбленный, и обнаженный… Выть, как шакалы, и плакать, как страусы…»
Вот, это нечто театральной программки — о чём Михей будет плакать, как страус. Ведь страусиные слёзы, они намного горче крокодильих.
«Сними с себя волосы, остригись, скорбя о нежно любимых сынах твоих… Расширь из-за них лысину, как у линяющего орла…»
«Посему говорит Господь: Я замышляю навести на этот род такое бедствие, которое вы не свергнете с шеи вашей…»
Ещё достаточно мягко сказано. После наказания, понятное дело, последует исправление и возвышение над народами.
«Встань и молоти, дщерь Сиона… Ибо я сделаю рог твой железным, а копыта медными… И сокрушишь многие народы…»
Программа обычная, но какова дамочка! Ох уж эта дочь Сиона. И рога, и копыта — всё, как положено.
«И все неприятели твои будут истреблены…
Истреблю коней твоих и уничтожу колесницы твои…
Истреблю города в земле твоей и разрушу все укрепления твои…
И совершу в гневе мщение над народами, которые будут непослушны…»
Все очень просто, как видите.
«Ты будешь есть, но не будешь сыт; пустота будет внутри тебя…
Будешь хранить, но не убережешь, а что сбережешь — то предам мечу…»
Заслужено ли такое наказание?
«Не стало милосердных на земле, нет правдивых между людьми…
Каждый ставит брату своему сеть…
Не верь другу, не полагайся на приятеля;
От лежащей на лоне твоем стереги уста свои…
Ибо сын позорит отца, дочь восстает против матери, невестка — против свекрови…
Враги человеку — домашние его…»
Наверное, наказание заслужено. Но вот вопрос — что древние грешники делали такого, чего не делаем мы сами?
Наум.
Наум пророчествовал о Ниневии. Ионы оказалось мало. Конечно, мало — бог помиловал Ниневию, а Иона так расстроился по этому поводу, что замышлял суицид.
Наум решил исправить дело. Вот, что ей предстоит — по его версии.
«Всепотопляющим наводнением разрушит до основания Ниневию…
Решено — она будет обнажена и отведена в плен…
И рабыни её будут стонать, как голуби, ударяя себя в грудь…
Расхищайте её серебро! Расхищайте золото! Нет конца запасам…
Разграблена, опустошена и разорена она, — и тает сердце, колени трясутся;
У всех в чреслах сильна боль, и лица у всех потемнели…
Вот, Я — на тебя! Говорит Бог Саваоф…
И подниму на лице твое края одежды твоей и покажу народам наготу твою…
И забросаю тебя мерзостями, сделаю тебя презренною и выставлю на позор…
Вот, и народ твой, как женщины твои: врагам твоим настежь отворяют ворота…
Там пожрет тебя огонь, посечет тебя меч, поест тебя как гусеница…»
Среди пророков были богатые и бедные, добрые и злые (больше злые), умные и не очень. Но есть у всех библейских пророков одна общая черта. Все они чрезвычайно озабочены сексуально.
Аввакум.
«Горе тебе, который подаешь ближнему питье с примесью злобы,
И делаешь его пьяным, чтобы видеть срамоту его!
Ты пресытился стыдом вместо славы.
Пей же и ты — и показывай срамоту!..»
Стыд и срам. А ещё Аввакум сочинил молитву и спел ее.
«Господь Бог — сила моя: он сделает ноги мои как у оленя…»
Красивые будут ноги.
Софония.
Этот — пожёстче. Намного.
«Все истреблю с лица земли, говорит Господь:
Истреблю людей и скот, истреблю птиц и рыб…
Истреблю людей с лица земли…»
А чего мелочиться?
«И я стесню людей, и они будут ходить как слепые…
И разметана будет кровь их, как прах, и плоть их — как помет…
И огнем ревности Его будет пожрана вся земля…»
«И обратит Ниневию в развалины…
Пеликан и еж будут ночевать в резных украшениях ее…»
Да, Ионе точно поставили двойку. Далась им эта Ниневия…
Ещё один момент объединяет всех пророков — глубокие познания в зоологии.
Мрачное такое пророчество, доложу я вам. Тут уже достанется всем. Все погибнут на планете — никто не выживет. Или всё-таки уцелеет хоть кто-нибудь? Ну, хоть кто-нибудь!
«Ликуй, дщерь Сиона! Веселись и радуйся, дщерь Иерусалима! Отменил Господь приговор над тобою!..»
Ага! Давно бы так.
Аггей.
Аггей пророчествовал в более древние времена — при царе Давиде. Его интересовали вопросы постройки храма. Вот и всё, что я могу о нём сказать.
Захария.
Этот пророк вещал во времена Дария.
«Отцы ваши — где они? Да и пророки, будут ли они вечно жить?..»
Захария. У него Иоанн тоже позаимствовал образы для Апокалипсиса.
«Вот, муж на рыжем коне стоит между миртами…
А позади него кони рыжие, пегие и белые…
И поднял я глаза свои и увидел: вот четыре рога…
Вот муж, у которого в руке землемерная вервь…
По четырем ветрам небесным Я рассеял вас…»
Метафор у Захарии много. Иоанн даже не все использовал. Светильники, лампады, колесницы, кони, плохие женщины, хорошие женщины с крыльями — много чего.
