У Аммонитян умер царь, на трон взошёл его сын Аннон. Давид послал к нему послов — выразить соболезнование. Аммонитяне посоветовали Аннону не доверять коварному иудею, который наверняка под видом послов заслал к ним шпионов и диверсантов.

Аннон решил как-то пометить еврейских послов — чтобы они выделялись внешним видом и не смогли, смешавшись с местными жителями, сотворить какую-нибудь гадость. Послов схватили. Каждому из них обрили половину бороды и обрезали полы халатов — по самое срамное место.

Теперь их ни с кем нельзя было спутать. Послы спрятались в разрушенном Иерихоне и послали Давиду донесение о проделанной работе. Давид велел им оставаться в развалинах Иерихона до тех пор, пока бороды не отрастут, а сам очень обиделся на аммонитян.

Аммонитяне узнали, что Давид на них обиделся, и очень этому удивились. Но делать нечего, пошли к сирийцам, чтобы нанять их на войну против Давида. Сирийцы, которых Давид уже давно покорил, умудрились выделить на это дело более тридцати трёх тысяч воинов.

Интересно, знали ли сами сирийцы о том, что они завоёваны Давидом и являются его рабами? Сие тайна великая есть.

Сирийцы соединились с аммонитянами и выступили в поход. Давид послал против них Иоава. Изготовились к битве. Иоав стоял с войском напротив сирийцев, а его брат Авесса — против аммонитян. Братья победили. Сирийцы побежали с поля боя, аммонитяне — тоже.

«Ещё один случай, так называемого, вранья».

Адраазар, который уже был завоёван Давидом, считался его рабом и платил ему дань, очень своеобразно отреагировал на поражение аммонитян и сирийцев. Он соединился ещё с какими-то сирийцами и выступил с ними против Давида.

Давид лично повёл своих бойцов на войну. Адраазар и сирийцы были наголову разбиты. Сирийцы, при каждом поражении, вели себя подобно гидре — они увеличивали свою численность.

В этой битве Давид уничтожил семьсот сирийских колесниц и сорок тысяч кавалерии! А пехоты полегло — можно себе представить.

Адраазар опять заключил мир с Давидом и опять стал его данником. А сирийцы решили, что не будут больше помогать аммонитянам.

«Через год, в то время, когда выходят цари в походы», а птицы летят на юг, послал Давид Иова в поход на аммонитян. Иоав осадил Равву. Давид остался в Иерусалиме.

Он взял моду по утрам прогуливаться по крыше дворца и подглядывать, как в соседнем дворике моется молодая и красивая незнакомка. С каждым утром её купания становились всё более изощрёнными. С каждым утром тонус Давида повышался.

Наконец, он стал настолько высок, что царь решил познакомиться с таинственной незнакомкой поближе. Давид подозвал слуг.

— Кто такая?

— Вирсавия, жена Урии.

— А что у нас с Урией?

— Урия в армии Иоава героически осаждает Равву.

— Героям у нас слава и почёт.

«Давид послал слуг взять её… и он спал с нею». Такие вещи часто приводят к последствиям. Вскоре замужняя Вирсавия забеременела. Она честно известила об этом венценосного любовника.

Монарх отреагировал по-царски. Он велел Иоаву предоставить доблестному Урии краткосрочный отпуск с выездом на родину.

Урия прибыл в Иерусалим. Царь вызвал его к себе и подробно расспрашивал о положении дел на фронте. Лихой боец бойко отрапортовал.

— Молодец, — похвалил его царь. — За это можешь отдохнуть со своей красавицей женой. Истосковался, небось?

— Никак нет, ваше величество. Пока мои боевые товарищи рискуют жизнями под вражескими стенами, я не имею морального права спать со своей женой в постели, словно кобель какой-то. Я зарок дал: пока мы всех аммонитян не победим — никаких баб.

Давид почесал затылок. С этим идиотом можно было «влететь». Служака-рогоносец и впрямь ночевал на улице, завернувшись в плащ.

А, как хорошо всё могло бы получиться! Но не получилось. Нужно было решать проблему иначе.

Решение нашлось. Давид отправил Урию обратно, вручив ему пакет с суперсекретным посланием для Иоава. А в послании говорилось, что нужно поставить Урию в сражении на такое место, на котором он непременно погибнет.

Иоав был толковым офицером. В первом же бою Урия геройски погиб. Весть о гибели мужа очень опечалила Вирсавию. Она плакала.

Одно дело — с царём на крыше кувыркаться, и совсем другое — кормильца потерять. Давид подождал, пока она наплачется, а потом забрал во дворец — царской женой.

Пророк Нафан пришёл к Давиду с обвинениями в прелюбодеянии. Но царя так просто не обвинишь, а камнями побивать — вообще гиблое дело для побивающего. Поэтому пророк начал рассказывать притчу. Притча была такова.

Жили — были богач и бедняк. У богача было много скота, а у бедняка — одна овечка, которую он с рук кормил, рядом с собой спать укладывал и вообще любил. К богачу приехал гость. Богач приготовил для гостя угощение — из овечки бедняка.

Давид сильно возмутился. «Этого богача надо убить. Подлец он этакий». Нафан печально покивал головой. «Ты и есть этот богач, государь».

— В самом деле?

— Ага. Я тебя на царство помазал. Бог дал тебе жён — сколько душе угодно. А тебе чужую захотелось. Ты мужа её на смерть послал, а её к себе силой в постель заволок. За это с твоими жёнами будут спать все, кому не лень. То, что ты делал втайне, бог сделает явно.

— Не надо явно. Я уже раскаялся. Я больше не буду, честное пионерское.

— Ладно, бог тебя прощает. Но Вирсавия родит мёртвого ребёнка.

Дитя родилось живым, но очень болезненным. Целую неделю оно мучилось. Целую неделю Давид плакал и постился, и молился. Дитя скончалось.

Слуги боялись сообщить царю об этом. Он услышал их перешёптывания и спросил: «Умер ребёнок?» Слуги потупились.

Давид облегчённо вздохнул, помылся, переоделся и сел обедать. Слуги удивились.

— Как же так, государь? Дитя умерло, а ты к жизни вернулся.

— Пока оно жило, я постился и плакал. Я думал: а вдруг бог помилует меня, и оставить его жить? А теперь оно мертво — зачем поститься? Всё уже решено. Разве я его смогу вернуть? Я пойду к нему, а оно ко мне не вернётся.

После этого Давид пошёл к Вирсавии в спальню. Они наверстали упущенное. Сына назвали Соломоном. Так это он только теперь родился? Читая библию, кажется, что Соломон родился намного раньше. Ну, ладно.

Отметим для себя, что Соломон не только не был потомком Саула, но ещё и был сыном блудницы. Евреи не побили камнями ни папу, ни маму.

Сам Соломон и все его потомки до десятого колена не имели права жить среди правоверных евреев. Но всё это не имеет значения, если вы царь.

Иоав, осаждавший Равву, сумел перекрыть доступ воды в крепость. И сразу послал гонца к Давиду. «Я уже почти взял город. Приди и возьми его окончательно, чтобы ты был победителем, а не я».

Давид засобирался на штурм. Подоспел он вовремя. Город взяли, разрушили, разграбили и сожгли. Давид взял корону убиенного царя и водрузил на свою кучерявую голову. Всех пленных вывели из города.

Пленные ждали, что еврейский царь возьмёт свою верёвочку и начнёт мерить — кому жить, а кому умереть. Но ждали они напрасно.

«А народ, бывший в городе, он вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. Так поступил он со всеми городами аммонитскими».

Верёвочки кончились. Навсегда. Но и просто убивать пленников он не хотел — скучно. Нужно было очень постараться, чтобы изобрести такой способ умерщвления безоружных пленных.

Он был новатор, наш Давид. Все эти железяки были новшеством, а печи — вообще ноу-хау.

С врагами, пленниками и просто иноверцами Давид, любимчик бога, поступал подло. Не менее подло он поступал с соплеменниками. Но уж в доме царском всё было по правилам.

Во всяком случае, на это можно было надеяться. Иначе, зачем мы читаем нашу священную книгу? Мы читаем её, чтобы нравственно воспитываться. Давайте воспитаемся!

У Давида, как мы уже говорили, было очень много детей. Конечно, не семьдесят, как у судей и они не ездили на ослах по Израилю.

Но двадцать четыре — тоже не мало. Они не ездили на ослах, а шатались по дворцу и нравственно совершенствовались. Вот примерчик из жизни царских детей.