Прямо на улице они и столкнулись: пророк Самуил и юный красавец Саул. Самуил уже знал, что ему предстоит эта встреча.

Пророк быстренько разобрался с жертвоприношением, затащил Саула на званый обед, угостил лучшим, что у него было, и оставил у себя ночевать.

Утром Самуил сказал Саулу, что его ждут великие дела, вылил ему на голову горшок елея и предрёк царский трон.

Саула больше интересовали пропавшие ослицы. Самуил растолковал ему, что ослицы уже давно нашлись и теперь его отец ищет сына, а не ослиц.

— Иди домой. Возле гробницы Рахили тебе встретятся земляки, которые расскажут о найденных ослицах и беспокойстве твоего отца. После этого ты пойдёшь к фаворской дубраве, где встретишь ещё троих прохожих. Они угостят тебя хлебом, а ты не отказывайся от угощения — прими его.

После этого ты придёшь мимо филистимской заградительной комендатуры в один городишко. Там будут пророчествовать божьи люди. Ты присоединишься к ним, и тоже будешь пророчествовать. После этого делай, что тебе бог скажет. Но в Галгале жди меня семь дней. Будем решать, что делать дальше.

Всё произошло как по писаному. Дошли и до пророчеств. Земляки Саула, глядя на то, как он выплясывает среди камлающих прозорливцев, вопрошали друг у друга: «Что это сделалось с сыном нашего Киса? Неужели и Саул во пророках?»

Им отвечали на это: «А у остальных пророков кто отцы?» Так родилась пословица: «Неужели Саул во пророках?» Среди христиан бытовал её аналог: «Нет пророка в родном отечестве».

Через некоторое время Саул успокоился. Его дядя, который стал невольным свидетелем этого безобразия, дождался, пока племянник станет вменяемым, а после этого учинил ему маленький допрос.

— Где ты шлялся, юноша?

— Мы искали ослиц, но не нашли и зашли к Самуилу.

— И что сказал вам Самуил?

— Он сказал, что ослицы нашлись, вот и всё.

После этого Самуил созвал израильских старейшин. На собрании присутствовало много простого люда. После короткого вступления Самуил сказал, что пора дать им царя, которого они так просили. И представил им Саула.

«Вот ваш царь. Прошу любить и жаловать». Народ был сильно разочарован. Самуил огласил царские полномочия, записал их в свою книгу и объявил собрание закрытым.

Новоиспечённый царь пошёл домой к своим ослицам.

За ним последовало несколько человек, которых тоже в этот день коснулся бог. А в остальном всё было, как обычно.

Примерно через месяц на Израиль напали аммонитяне. Их предводитель Наас осадил Иавис Галадский. Если вы забыли — жители этого города не захотели участвовать в наказании насильников из рода Вениамина.

Именно их за это вырезали, оставив в живых 400 девственниц для помилованных Вениаминовичей — «на расплод».

Теперь жители этого города совершили ещё один нравственный подвиг — предложили аммонитянам союз против своих земляков — остальных израильтян.

Аммонитяне согласились взять себе таких надёжных ребят в союзники, но при условии — каждый из них выколет себе правый глаз.

Такая экзотика показалась чрезмерной даже жителям Иависа. Они попросили у аммонитян семь дней сроку — попросить помощи у остальных израильтян. Как ни странно, Наас согласился. Видимо, он не сильно верил в то, что этим негодяям кто-то станет помогать.

Гонцы побежали к Саулу. «Царь» Саул вернулся с поля и распрягал своих волов, когда ему сообщили об агрессии аммонитян. Выслушав рассказ, он пришёл в большое волнение, выхватил свой меч из ножен, и порубил родных волов в капусту.

После этого он послала куски воловьих туш по городам и весям Израиля. «То же самое я сделаю и с вашими волами, если завтра же вы не пойдёте за мной против аммонитян».

Евреи очень любили своих волов — выставили триста тысяч ополчения. Саул послал гонцов в Иавис. «Держитесь, ибо мы уже идём на помощь».

Горожане приободрились и начали хамить Наасу в том смысле, что с завтрашнего дня, мол, можешь делать с нами, что тебе в голову взбредёт.

На следующий день Саул налетел на аммонитян, как коршун. Победа была тотальной. После этого израильтяне стали пристально заглядывать друг другу в глаза и вопрошать: «Кто это давеча говорил, что Саул нам не царь, а? Надо этого скептика повесить».

Оказалось, что против Саула в Галгалле выступили какие-то таинственные незнакомцы, которых и след простыл. Здесь же присутствуют лишь его друзья и верноподданные.

Самуил успокоил народ. Сказал, что убивать никого не надо, устраивать охоту на ведьм тоже не надо, а надо завтра идти в Галгалл и обновить царство Саула. Ну а сегодня — дискотека. Танцуют все!

«И весьма веселились там Саул и все израильтяне».

При повторном помазании Самуил выступил с краткой речью. Он попросил тех, кто имел к нему претензии за годы судейства и пророчества, высказать их сейчас. Ни у кого претензий к старику не было. Да и какой с него спрос?

Самуил продолжил свою речь. Он коротко напомнил израильтянам страницы их героической истории: от египетского плена до того дня, когда они попросили себе царя.

«Теперь и я буду судиться с вами перед Господом».

Люди зароптали. «Ты помолись-ка ещё раз, а то к нашим старым грехам ты приписал ещё и стремление жить в правовом государстве».

Самуил сразу сбавил обороты. «Грех-то он конечно грех, но если вы не будете служить иным богам, и не ослушаетесь царя своего, то всё будет нормально».

Царство Саула пошло своим чередом. Через год он набрал себе гвардию — три тысячи головорезов.

Двумя тысячами он командовал сам, а одну тысячу отдал под начало своего стратега Ионафана. Ионафан был не только стратегом, но ещё и царским сыном. И когда Саул успел?

Царский отряд стоял в Михмасе. Ионафан стоял гарнизоном в Гиве. Вскоре Ионафан разбил отряд филистимлян у Гивы. Что-то там такое случилось, у этой Гивы, о чём не захотели написать в библии. Есть лишь отголосок, который о чём-то говорит.

«Когда весь Израиль услышал, что разбил Саул охранный отряд филистимский и что Израиль сделался ненавистным для филистимлян, то народ собрался к Саулу в Галгал».

То, что подвиг Ионафана приписали Саулу, не должно нас удивлять. Так и говорят во все времена: царь такой-то сделала то-то. Удивлять должно другое.

Отряд филистимлян был охранным, а не боевым подразделением. Из-за этого нападения «Израиль сделался ненавистным». Видимо, речь шла о банальном ограблении инкассаторов.

Филистимляне выслали карательную экспедицию — тридцать тысяч колесниц, шесть тысяч кавалерии и пехоты немереное множество.

Израильтяне разбежались по скалам и ущельям. А некоторые даже переправились обратно за Иордан и притворились, будто они все ещё ищут землю обетованную.

Саул оставался в Галгалле и ждал семь дней Самуила. Старика всё не было. Народ бросил его. Тогда царь повелел провести жертвоприношение, не дожидаясь пророка. Только закончили церемонию, как появился Самуил.

Он, видимо, специально прятался за углом. Старик сразу начал ругать Саула за самовольство. Тот оправдывался дефицитом времени и близостью врага. Самуил вынес вердикт: «Не видать тебе в жизни счастья». И ушёл в Гиву к Вениаминовичам.

Саул с шестьюстами дружинниками и Ионафаном вышел из города и тоже направился в Гиву. Но по дороге их постоянно били филистимляне. Засели в Гиве. «И плакали».

Филистимляне не стали дожидаться, пока слёзы царя и царевича иссякнут. Они разделились на три отряда и начали карать. Огнём и мечом.

Вдруг выяснилось, что во всём Израиле нет ни одного меча и копья. Оказывается, филистимляне давно запретили кузнечное дело в Израиле. Они взяли себе монополию на железо, чтобы израильтяне не думали о разных глупостях.

Во всём Израиле мечи были только у двух человек — царя Саула и его сына Ионафана. Все вышеперечисленные подвиги герои совершили без оружия. Наверное, с помощью какого-нибудь каратэ.

Видимо, филистимляне даже не знали, что на подчинённых им территориях существует какое-то суверенное государство Израиль — со своим царём, придворными и прочими причиндалами. Они просто наводили порядок у себя дома, а не шли войной на маленькое и свободолюбивое государство Израиль.