Рене Клер подчеркивает также преимущества такой организации дела, которая дает возможность работать в студии быстро и уверенно. А он любит порядок, дисциплину и считает постановочную работу в собственном смысле того слова скорее технической, чем творческой.

Все четыре американских фильма Рене Клера отличаются высоким качеством. Бросается в глаза их умелая композиция или, вернее, четкость в построении в противоположность некоторому эмоциональному произволу, царившему в его французских фильмах и, пожалуй, усиливавшему их обаяние. Автор по-прежнему изобретателен, но здесь уже не чувствуется его привязанности к своим персонажам. С иронией поглядывает Клер на то, как они дурачатся на утеху ему и нам; это его забавляет, но уже не волнует. Эти создания не им рождены. Достоинства лучших из этих произведений — «Я женился на ведьме» и «Это случилось завтра» — в большей мере в стиле, чем в духе, которым они проникнуты. Вот почему мы отведем им меньше места в этом творческом «портрете» Рене Клера. Судя по этим фильмам, можно, пожалуй, сказать, что создавший их столь же великолепен, но менее глубок, менее эмоционален.

Эти замечания, несомненно, относятся в меньшей мере к фильму «Я женился на ведьме» — первому американскому фильму Рене Клера, попавшему во Францию несколько месяцев спустя после ее освобождения.

Жорж Садуль неправ, говоря, что под этим фильмом с таким же успехом «мог бы подписаться и кто-нибудь другой». Приключение, переживаемое призраком маленькой колдуньи, влюбленной в живого красавца и сочетающейся с ним браком, — это целый клубок выдумок, прелестных, поэтических, забавных, а порой волнующих, и обо всем этом повествуется с таким изяществом, вносимым в фильм исполнительницей роли колдуньи Вероникой Лейк.

Фильм «Это случилось завтра», вышедший в прокат во Франции под названием «Время летит» в октябре 1945 года, — это тоже «история, в которой главное место отведено фантазии, поэзии, нереальному»[132]. Герой — репортер, получивший возможность знать накануне, что произойдет завтра, которую он использует с выгодой для себя, но лишь до того дня, когда узнает, что ему предстоит быть убитым. Легко себе представить, сколько может извлечь из подобного сюжета изобретательный ум. Общепризнано, что некоторые эпизоды двух последних частей этого фильма принадлежат к числу самых удачных в творчестве Рене Клера.

В фильме «Я женился на ведьме» тоже имеются пленительные кадры (например, последний кадр — платье новобрачной, полощущееся в водах Миссисипи, — изумителен). Тем не менее фильм не имел в США никакого успеха и поставил под угрозу карьеру режиссера, впервые снимавшего в Голливуде.

И, наконец, «И от них ничего не осталось» — последний американский фильм Клера, сделанный по роману Агаты Кристи. «Из всех фильмов, поставленных Клером в Голливуде, этот пользовался в США наибольшим успехом, несмотря на то, что сделан он при минимуме вдохновения и меньше других носит печать личности Клера... Во Франции фильм «И от них ничего не осталось» впервые демонстрировался 5 февраля 1947 года и был оценен лишь как хороший серийный детектив»[133].

В период пребывания в Голливуде Рене Клера угнетали не только профессиональные заботы, связанные с постановкой этих четырех фильмов. Вскоре после прибытия в США ему стало известно, что по закону Виши, применяемому к французам, покинувшим страну после перемирия, он может быть Лишен французского гражданства, а его имуществу и дому в Сен-Тропеце грозит конфискация. Его брату, Анри Шометту, которому суждено было умереть в Марокко в августе 1941 года, с помощью нескольких друзей удалось уладить дело.

После высадки десанта союзников в Северной Африке Рене Клеру, предложившему свои услуги союзным войскам, было поручено реорганизовать кинематографическую службу в армии ввиду предстоящей освободительной кампании. Но аппаратура отсутствовала, и в конце концов автор «Миллиона» отказался от миссии, для выполнения которой не имелось материальных средств.

Лишь в июле 1946 года Рене Клеру удалось окончательно обосноваться во Франции. Первая поездка туда годом раньше дала ему возможность наладить связь с Парижем и отозваться на предложения продюсеров. Была достигнута договоренность относительно постановки совместного франко-американского фильма, сценарий которого Рене Клер подготовит в Америке, а поставит во Франции. Это фильм «Молчание—золото».

«Молчание — золото» — первая картина, сделанная Рене Клером по возвращении во французские киностудии, — открывает новый период в его деятельности. Фильмы, поставленные Клером в Англии и Америке, явились как бы частями блестящей интермедии, которая как нечто инородное вклинивается в стройный ряд всех других его произведений, составляющих прочное единство. Теперь нить восстанавливается: арабеска продолжает линию своего рисунка. Рене Клер опять находит кое-кого из своих прежних сотрудников — свои «талисманы». Поль Оливье, о котором ничего не было слышно, вновь появляется, но уже в качестве не исполнителя, а человека, в какой-то мере воплощающего дух Рене Клера, сочетающего чудачество, достоинство и нежность. И вот Рене Клер опять в своей «атмосфере».

Чувство возвращения к привычному усиливалось еще тем, что автор выбрал тему, особенно ему близкую. Он не делает из этого секрета —речь идет о пьесе Мольера «Школа жен», перенесенной в эпоху, занимавшую промежуточное положение между началом того века, остроумным портретистом которого Клер стал с первых своих шагов, и периодом его дебютов в области кино. Это первые дни кинематографа. «Пожалуй, единственное, чем я могу гордиться, —писал в ту пору Рене Клер критику Жоржу Садулю, — это тем, что еще в самом начале своей карьеры решил стать учеником и продолжателем старого Французского Кинематографа». Да, со временем Рене Клера будут считать прямым продолжателем Мельеса.

Это чувство «восстановленной связи» действительно гораздо важнее, чем сам фильм, в котором оно выразилось. Ведь вместе с этим чувством возрождался и тот «эстетический мир», образ которого переживает время, видевшее его появление на свет. А это намного важнее, чем драматические достоинства или формальное совершенство самого произведения.

Последующие фильмы обнаруживают различные устремления Рене Клера, можно даже говорить о его жажде обновления, особенно ясно проявившейся в фильме «Красота дьявола». И если автор и отходит от своей «линии сердца», то все же он не порывает с ней. В своем фильме «Большие маневры» Рене Клер вновь оказывается верным себе.

К этой радости «вновь обрести утраченное», которую принес нам фильм «Молчание — золото», примешивалась и своего рода грусть, а порою известное разочарование. Фильм был полон обаяния и столь любимой нами скрытой нежности, но мы уже не находили в нем ни изобилия мыслей, • ни искрометного комизма, в былое время придававших интриге ритм фарандолы[134]. После необыкновенного балета в фильме «Свободу — нам!» мы почти расстались с Рене Клером. Теперь мы вновь узнали его характерные черты, хотя и несколько утратившие прежнюю легкость в образах, которые когда-то были ему близки: жизнерадостные толпы народа на улицах, музыканты и сумасбродные чудаки, робкие влюбленные и забавные парни.

«От других произведений Клера этот фильм отличается тем, — говорит Садуль, — что он не лишен чувствительности и даже сентиментальности. Сквозь иронию пробивается умиление и некоторая меланхолия, меланхолия зрелого возраста, чувства, которые искренне разделяет н Морис Шевалье[135]. Тот, кто в «Антракте» плясал неистовый танец молодости, не скрывает своего волнения на пороге пятидесятилетия. И все же Рене Клер по-прежнему верен основной черте своей молодости — оптимизму»[136].

Как и в былые годы, Рене Клер и на сей раз рисует прошлое с шутливой нежностью; и в наши дни, когда разрыв во времени уже сгладился, еще сильнее чувствуется, что «Молчание — золото» продолжает линию «14 июля», где волнение тоже берет верх над смехом. Это волнение никогда не переходит в грусть, — это лишь немножко меланхолии в сердце, утратившем иллюзии...