— Он достойный человек. Как и его сестра, хотя она еще почти ребенок. Это, в свою очередь, означает, что их отец — человек, достойный уважения, — согласился с ним Малх и, выставив челюсть, продолжил: — Какая жалость, что римский Сенат не наделен столь же высокими моральными устоями. Ты сам из первых рук слышал о том, как эти шлюхины дети потребовали выдать Ганнибала на «суд» в Рим, как они оболгали нас, обвиняя в нарушении договора, по которому мы не имели права заходить дальше Ибера. Их самодовольство не имеет себе равных! И все это после того, как они отняли Сицилию, Сардинию и Корсику…

Сафон и Бостар одобрительно кивнули.

Ганнон на мгновение почувствовал печаль. Пришло время забыть о доброте и великодушии и о всем том хорошем, с чем ему пришлось столкнуться в Италии. Слова отца с новой силой возродили в его сердце застарелую ненависть к Риму. Юноша глубоко вдохнул и медленно выдохнул. «Наконец-то я там, где так давно хотел оказаться, — подумал он. — Вместе с родными. В войске Ганнибала. Я — воин Карфагена. Римляне — наши враги. Да будет так!»

— Ты прав, отец. Так что же планирует Ганнибал?

Малх хищно улыбнулся:

— Напасть! Мы продолжим поход завтра, в поисках их легионов.

— Я в точности знаю, где они, — ответил Ганнон, стараясь не думать о Квинте. И у него не получилось.

— Тогда лучше отвести тебя к Ганнибалу, — с довольным видом заметил Малх.

— Правда?

— Конечно. Он обязательно захочет лично услышать все, что тебе известно.

Юноша повернулся к братьям.

— Я встречусь с Ганнибалом! — восторженно заорал он. Бостар ухмыльнулся, но Ганнон подметил кислый взгляд Сафона. Старые обиды вспыхнули в нем с новой силой.

— Что? Ты опять недоволен?

Сафон моргнул.

— Доволен, — тихо буркнул он.

— Что-то не похоже, — с горячностью произнес Ганнон.

— Потому что так оно и есть, — рыкнул Бостар. — Наш старший брат завидует каждому, кому благоволит командующий.

У Сафона набухли на шее вены.

— Чтоб тебя!.. — рявкнул он.

— Сафон! — крикнул Малх. — Закрой рот! И ты тоже, Бостар. Мы можем оставить наши разногласия хотя бы на один день, самый радостный из всех?

Пристыженные, братья кивнули.

Взяв Ганнона за руку, Малх повел его к выходу.

— Пошли, — бросил он через плечо.

Намеренно не глядя друг на друга, Сафон и Бостар двинулись следом за ними.

Ганнон не мог поверить, что отношения между братьями настолько плохи. Что же с ними случилось, ради всего святого? А еще он не мог поверить, с какой легкостью Сафону снова удалось вывести его из себя. Но, заметив вдали красочный шатер, Ганнон выбросил эти мысли из головы. Сейчас он встретится с величайшим военачальником в истории Карфагена. Человеком, осмелившимся не только навязать Риму войну, но и вести ее на его земле.

С потрепанным и полуголодным войском, цинично добавил его рассудок. Ганнон никак не мог отделаться от этой тревожной мысли, пока отец вел вперед его и братьев. Как они могут сравниться хотя бы числом с теми воинами, которых способен выставить Рим?

Вскоре они вышли на открытое место у шатра командующего. Глаза Ганнона расширились. По краям площади расхаживали сотни воинов со всего Средиземноморья, из народов, о которых юноша много слышал, но ни разу не видел. Нумидийские и иберийские пехотинцы рядом с лузитанами. Галлы со вздыбленными волосами и обнаженными торсами плечом к плечу с балеарскими пращниками и лигурийскими кавалеристами. У шатра находилась большая группа старших командиров, в ослепительно сверкающих отполированных анатомических нагрудниках, птеригах и шлемах с навершиями. Ганнибала было легко узнать по его пурпурному плащу. Рядом расположилась группа музыкантов, держащих инструменты — изогнутые керамические горны и карниксы, вертикальные бронзовые трубы, украшенные фигурками кабанов.

Ганнон коротко взглянул на отца.

— Что происходит?

Даже Сафон и Бостар выглядели изумленными.

Но Малх, как назло, не ответил. Он шел дальше, к командирам. Быстро что-то шепнул на ухо телохранителю Ганнибала, и они прямиком направились к командующему. Узнав Малха, Ганнибал улыбнулся. Ганнон почувствовал, что сейчас исполняется самая великая его мечта.

Малх отдал честь.

— На пару слов, командир, если можно.

— Безусловно. Только давай быстро, — ответил Ганнибал.

— Да, командир. Ты знаешь двух моих сыновей, Сафона и Бостара, — произнес Малх. — Но есть и третий, Ганнон.

Ганнибал с любопытством поглядел на юношу:

— Похоже, я припоминаю, что он попал в шторм и пропал.

— У тебя прекрасная память, командир. Потом я узнал, что по воле богов Ганнон не утонул. Моего сына и его друга подобрали в море пираты и продали в рабство. В Италию.

— Не могу поверить, неужели это он? — спросил Ганнибал, удивленно приподняв брови.

— Он и есть, командир, — ухмыляясь, ответил Малх.

— Боги всевышние! — воскликнул военачальник. — Иди сюда!

Вне себя от счастья, обтрепанный и грязный Ганнон послушно подошел.

Ганнибал несколько мгновений разглядывал его. Все затаили дыхание.

— Действительно, истинный сын Малха.

Ганнон не посмел ответить. Его сердце было готово вырваться из груди от счастья.

— Как же ты сбежал?

— Сын моего хозяина меня отпустил, командир.

— Правда? Почему, во имя Мелькарта?

— Однажды я спас ему жизнь, командир.

— Как занятно, — задумчиво пробормотал Ганнибал, почесывая подбородок. — И много тебе пришлось пройти?

— Нет, командир. Он отпустил меня у самой Плацентии.

— Тогда добро пожаловать. Твой отец и братья — отличные командиры. Надеюсь, ты будешь таким же.

Ганнон неловко поклонился.

— Сделаю все, что в моих силах, командир.

Ганнибал жестом показал, что разговор окончен.

— Подожди, командир, — спешно сказал Малх. — Благоговение, охватившее Ганнона при виде тебя, видимо, отшибло ему память. Он забыл сказать, что именно в Плацентии стоят лагерем Публий и его войско.

Ганнибал с интересом взглянул на них.

— Публий, говоришь? Один из Сципионов?

— Да, командир! — выпалил Ганнон, осознавая, что теперь его слышат все присутствующие командиры. — После того, как он потерял тебя у Родана, тотчас же вернулся в Италию.

Командующий разочарованно ахнул.

— И привел с собой все свое войско? — тихо спросил Ганнибал.

— Нет, командир. Он отправил его в Иберию под командой своего брата.

— Умный командующий, ничего не скажешь, — произнес Ганнибал и медленно выдохнул. — Гасдрубалу и Ганнону придется повоевать. Но этого и следовало ожидать… — Его темные глаза впились в молодого карфагенянина. — Что же теперь делает Публий?

— Они навели временный мост через По и собирались выступать на запад — это я слышал в тот день, когда сбежал.

— Когда это было? — спросил Ганнибал, наклоняясь вперед.

— Три дня назад, командир.

— Значит, он совсем близко. Превосходные новости! — Полководец стукнул кулаком о ладонь другой руки. — Каковы их силы?

Ганнон изо всех сил постарался вспомнить все, что он видел и слышал с тех пор, как покинул Рим.

— Отлично, юноша, — подвел итог Ганнибал, когда рассказ был окончен, и Ганнон покраснел до корней волос. — Вскоре мы столкнемся с нашим первым великим испытанием. Тогда то, чему мы сейчас станем свидетелями, становится еще более уместным. Если хочешь, можешь остаться здесь и все увидишь сам.

Ганнон принялся, запинаясь, бормотать слова благодарности. И тут на площадку перед шатром Ганнибала вывели дюжину пленников.

— Кто они? — спросил Ганнон.

— Аллоброги и воконты, пленники, захваченные во время перехода через Альпы, — объяснил ему отец.

У Ганнона сжало живот. Люди перед ним выглядели перепуганными.

Трубный звук горнов и карниксов прервал их разговор. Сразу после Ганнибал вышел вперед. Собравшиеся воины тут же прекратили все разговоры. Все наблюдали за тем, как колонна рабов вынесла на бронзовых подносах сверкающие кольчуги, шлемы, золотые наручные кольца и гривны, красивые плащи, украшенные волчьим мехом, и, наконец, мечи с позолоченными рукоятями.