Распознав ряд палаток фаланги Сафона по штандартам, Бостар быстро нашел самую большую, которая, как и его палатка, стояла на правом фланге копейщиков. Полог был закрыт, что означало, что брат либо еще спит, либо уже занят делами. Учитывая привычки Сафона, сложившиеся в последнее время, Бостар предположил первое.

— Сафон? — окликнул он.

Ответа не последовало.

Бостар снова позвал, громче.

Ничего.

Сделал шаг назад.

— Наверное, он обходит своих воинов, — с удивлением сказал он сам себе.

— Кто там? — послышался раздраженный голос.

— Нет конечно же, — пробормотал Бостар, возвращаясь к палатке. Развязал ремешок, стягивающий полог. — Сафон! Это я.

Спустя мгновение он откинул кожаное полотнище. Солнце хлынуло внутрь, и Бостар прикрыл нос ладонью. Внутри висел ужасный запах — смесь застарелого пота и пролитого вина. Перешагнув через порог, он пробрался между раскиданных по полу предметов одежды и снаряжения. С изумлением понял, что все грязное. Чистыми были лишь копье, щит и меч Сафона, стоящие у деревянной стойки. Бостар остановился у постели брата, груды белья и звериных шкур. Из глубины их на него глядели затуманенные глаза Сафона.

— Доброе утро, — произнес Бостар, стараясь не обращать внимания на запах. «Проклятие, даже не моется», — с отвращением подумал он.

— Чем обязан такой радости? — едко спросил Сафон.

— Нас вызывают на собрание у Ганнибала.

— Командующий сказал это тебе за завтраком? — спросил Сафон. Его губы вытянулись наподобие злобной улыбки.

Бостар вздохнул.

— Как бы ты там ни думал, я спас Ганнибалу жизнь не затем, чтобы быть у него в любимчиках, и не затем, чтобы ты завидовал. Сам знаешь, я не такой.

Он с радостью увидел, как Сафон отвел взгляд. Подождал, но ответа не было.

— Отец меня послал, — настойчиво продолжил Бостар. — Нам надо быть там менее чем через полчаса.

Сафон наконец-то сел и вздрогнул.

— Боги, как болит голова… А во рту такой вкус, будто там кто-то сдох.

— Слишком много выпил вчера? — спросил Бостар, пнув ногой пустую амфору.

Сафон грубо улыбнулся.

— И половины не выпил! Мои воины вломились в дом виноторговца, когда пал город. С тех пор он под нашей охраной. Видел бы ты, что там… Выдержанные вина со всего Средиземноморья! — Брат хищно оскалился. — Жаль, что три его дочери не выжили… И повеселились же мы с ними, скажу я тебе!

Бостару очень хотелось с размаху ударить Сафона по лицу, но вместо этого он протянул ему руку.

— Подымайся. Нам не стоит опаздывать. Отец думает, что у Ганнибала для нас особое дело.

Сафон мгновение глядел на протянутую руку Бостара прежде, чем принять ее. Слегка покачиваясь, встал и огляделся на окружавший его хаос.

— Думаю, мне надо начистить шлем и нагрудник. Я же не могу появиться перед Ганнибалом в грязном доспехе, так?

— А оруженосцу ты не можешь приказать?

— Нет, — скорчив мину, ответил Сафон. — Он слег от поноса.

Бостар нахмурился. Сафон был не в состоянии умыться, почистить форму и вовремя прибыть к командующему. Отчасти ему хотелось оставить брату самому все расхлебывать. Это то, чего он заслуживает, подумал Бостар. Но, с другой стороны, он понимал, что их вражда продолжается слишком долго. И ему пришла в голову идея. Его собственный оруженосец уже должен был закончить чистку его формы. У него все должно получиться быстро.

— Иди, окуни голову в бочку с водой. А я почищу твой шлем и нагрудник.

Сафон приподнял брови.

— Как любезно с твоей стороны, — пробормотал он.

— Только не думай, что я буду делать это ежедневно, — предупредил Бостар и толкнул Сафона к выходу. — Давай, пошевеливайся. Нам нельзя опаздывать. По всей видимости, Ганнибал приготовил для нас нечто особенное.

Сафон наконец-то смог сосредоточиться.

— Точно, — ответил он и остановился у выхода из палатки.

Бостар, который уже принялся начищать грязный нагрудник Сафона, оторвался от работы.

— Что?

— Благодарю тебя, — мягко сказал Сафон.

— Ничего особенного, — кивнув, ответил Бостар.

Их настроение немного улучшилось, и впервые за несколько месяцев они улыбнулись друг другу.

Бостар и Сафон встретили отца у шатра Ганнибала. Малх оглядел их сверкающие доспехи и одобрительно кивнул.

— В чем там дело, отец? — спросил Сафон.

— Пойдем, и узнаешь, — ответил Малх и повел их ко входу, где стояли в два ряда две дюжины скутариев. — Командующий ждет нас.

Узнав Малха, командир скутариев отдал честь.

— Следуйте за мной, господа, — произнес он.

Когда их провели внутрь, Бостар подмигнул Сафону, и тот подмигнул в ответ. Их охватило возбуждение. Хотя они и встречались с Ганнибалом прежде, их впервые пригласили в его шатер.

В главном отделении шатра они увидели Ганнибала, его братьев Гасдрубала и Магона, а также двух других старших командиров. Они стояли вокруг стола, на котором была развернута большая карта. Скутарий резко остановился и объявил имена пришедших.

Ганнибал обернулся.

— Малх, Бостар и Сафон. Присоединяйтесь!

Отец и сыновья безупречным движением отдали честь командующему.

— Моего брата Гасдрубала вы знаете, — сказал Ганнибал, кивая на дородного румяного мужчину с полными губами. — И Магона тоже, — добавил он, показывая на худощавого мужчину с ястребиным взглядом; казалось, что его твердый взгляд мог любого пригвоздить к месту. — Это Магарбал, командующий кавалерией, и Ганнон, один из командующих пехотой.

Первый был улыбчивым мужчиной с копной непослушных черных волос, второй — флегматичным и основательным.

Командиры снова отдали честь.

— Многие годы Малх был моими глазами и ушами в Карфагене, — начал объяснять Ганнибал. — Но когда пришло время, чтобы сначала его сыновья, а потом и он сам присоединились ко мне в Иберии, я был рад еще больше. Они надежные люди и не раз показали, чего стоят, особенно когда Бостар спас мне жизнь.

Командиры высказали свое одобрение.

Малх наклонил голову, Бостар же покраснел от такого внимания к себе. Он прекрасно понимал, что рядом стоит Сафон, сгорая от зависти. Мысленно выругался, молясь о том, чтобы хрупкий мир, едва установившийся между ним и братом, снова не рухнул.

Ганнибал хлопнул в ладоши.

— Теперь к делу! Подходите и присоединяйтесь.

Малх и его сыновья с готовностью подошли к столу, остальные подвинулись, давая им место.

Взгляд Бостара сразу же приковало изображение берега Африки, Карфагена, их родного города, и острова Сицилия, едва не соединяющего их земли с землями главного врага, Рима.

— Как очевидно, мы здесь, в Сагунте, — сказал Ганнибал, постучав правым указательным пальцем по карте там, где было изображено восточное побережье Иберии. — А нужно нам сюда, — добавил он, большим пальцем ткнув в очертания Италии. — Как же лучше всего нанести удар?

Повисло молчание. Оскорблением для любого карфагенянина было то, что Рим властвовал над западным Средиземноморьем, древней вотчиной Карфагена. Пытаться переправить войско морем было бы исключительной глупостью. Но предложить единственную возможную альтернативу никто не решался.

Ганнибал взял все в свои руки.

— Ударить с моря нельзя. Даже если мы пойдем коротким путем к Генуе, все дело может окончиться в результате одной битвы на море. — Он двинул палец на северо-восток, через реку Ибер и к узенькой «талии», соединяющей Иберию с Галлией. — Мы пойдем так.

Полководец повел пальцем дальше, к Альпам, где на мгновение замер, а потом перевел палец к Цизальпийской Галлии и дальше, к северной Италии.

У Бостара заколотилось сердце. Хотя Малх и говорил ему о плане Ганнибала, дерзость командующего все еще приводила его в замешательство. Короткого взгляда на Сафона ему хватило, чтобы понять: брат разделяет его чувства. А вот лицо отца осталось спокойным. Сколько же еще он знает, подумал Бостар. Сам он никак не мог понять, как можно реализовать только что поставленную военную задачу.