В центральном зале на стене висело большое расписание с указанием времени прибытия-отправления, разбивкой на направления. Рядышком — поменьше, электронное. На нем отображались поезда, которые прибывали вскорости…

Так они стояли несколько минут посреди зала, глядя вверх на сменяющиеся транспаранты. Словно дети, раскрыли рты — так будто лучше дышалось.

И чуть было, не прозевали атаку.

Получилось совершенно случайно — краем глаза Антон увидел, что сбоку к ним кто-то подходит. Обернулся, увидел двух мужчин. Не узнал их — да что там, видел он их первый раз в жизни, да и то мельком, и даже не запомнил лиц на будущее.

Но посмотрел на них непозволительно задумчиво. Думал о чем-то своем, кажется, о том, что ладно — они, дураки, не спят далеко за полночь. А вы-то, ребята, что здесь делаете?

Ребята эти не выглядели как потенциальные пассажиры. Оба одеты прилично — так в дорогу не собираются.

Вероятно, если бы они просто шли, то запросто смогли приблизиться, заломить руки, положить лицом на холодный, только что вымытый пол. Но, напоровшись на взгляд Антона, рванули с места, побежали. Лишь когда до столкновения оставалось лишь мгновение, Антон сделал шаг в сторону, за рукав оттащил и Егора. Этого хватило, чтоб двое на скользком полу вокзала промазали мимо них.

Егору хватило одного взгляда, чтоб оценить ситуацию:

— Деру!

Осмотрелся по сторонам — у выхода на платформу просыпался от полудремы милиционер. Возле выхода с неподъемными баулами возились тетки-торговки.

Егор рванул в подземный переход к поездам.

В переходе было пусто, холодно. Чем-то напоминало коридор в тюрьме или в подвале какой-то больницы.

— Стоять! — кричали им.

— Да щас… — стараясь не сбить дыхание, сплюнул Егор.

Один преследователь выдернул пистолет — промазать было невозможно. Сбросил предохранитель, пальнул в коридор, но в последний момент чуть поднял ствол — пуля прошла выше.

Брызнул кафель острыми искрами. Беглецы втянули головы.

Следующий выстрел — по ногам.

— Твою мать!

Егор метнулся в сторону, на лестницу, на платформу. Там было совсем пусто — никто не ждал здесь свои поезда. С обеих сторон стояли два состава, их двери были закрыты. Побежали дальше — через метров тридцать начинался другой подземный переход. По лестнице скатились вниз, свернули. Пробежали десяток метров, опять поднялись на такую же платформу — здесь тоже было безлюдно, но немного просторней — у платформы стоял только один поезд. Впрочем, его двери тоже были закрыты.

Спрыгнули на рельсы. Пошли, пригибаясь за край платформы. Где-то грохотал поезд…

Когда платформа закончилась, остановились, чтобы перевести дыхание, собраться с силами и со смелостью. Сразу за перронами начиналось открытое пространство маневровых путей. В тумане горели светофоры.

— Попали… — подытожил Антон.

— Это точно…

— Что делать будем?

Егор пожал плечами совершенно честно. Что делать? Куда бежать? Наверняка эти ребята подымут на уши милицию, перекроют теперь вокзал, поставят посты на пригородных полустанках. Начнут обыскивать, с собаками ходить по электричкам, останавливать машины, уезжающие из города. Да что там — наверняка завесят и аэропорт, хотя и достоверно знают, что Егор туда не сунется, хотя бы потому, что билеты на самолет ему не по карману.

Можно было бы, конечно, как в иные грозовые времена — через проселок, через укрытые снегом поля…

— Надо уходить.

— Куда?

— Не куда, а откуда… Отсюда, пока нас не нашли.

Огляделись — будто преследования не было. Вероятно, те двое решили, что друзья побежали обратно, в вокзал.

По рельсам пошли в сторону сортировочной.

Но когда казалось, что вокзал уже закончился, появился еще один тупик. В нем стоял состав, будто готовый к отправке.

Этот поезд был не таким уж и большим — всего-то полдюжины вагонов. В голове гудел локомотив. Проводников тоже не было видно.

На секунду Антон выбежал вперед, взглянул на транспарант:

— А Медноводск это где?

— Первый раз слышу… Но неважно. Из этого тупика только на восток можно. Да и харчи перебирать нам не с руки. Прыгай.

— А билеты?..

— Какие к черту билеты? Уже на борту с проводником договоримся.

Запрыгнули в тамбур. На секунду задержались у окна — преследования не было заметно.

Прошли в вагон, мимо купе проводника — все двери были закрыты.

Открыли первое купе. Там кто-то спал. Во втором купе постель была застелена, но пустая. Лежали вещи: дипломат, висел китель…

Третье купе было закрыто, в четвертом и пятом опять спали. Лишь шестое было совершенно свободным.

Вошли, верней влетели. Егор тут же закрыл дверь на замок. Сели на полки.

Антону казалось, что сердце бьется в груди так громко, что его наверняка слышно и через двери. Он старался дышать тихо, но тело, разгорячено бегом требовало много воздуха, требовало вздохнуть полной грудью.

Егор посмотрел на него и подмигнул: ничего, прорвемся. Если уже не прорвались.

И, действительно, где-то впереди дал гудок локомотив, вагон тронулся. Набирая скорость, назад заскользили дома, пакгаузы, деревья. Поезд шел по оврагу — железная дорога здесь была в низине и от того, огней города почти не было видно, лишь порой над поездом смыкался какой-то мост. На нем скучно горели уличные фонари, но, вероятно, их работа была напрасна — все шоферы смотрели сны.

— Ну что, пошли к проводнику?.. — спросил Антон.

— Да ну его… Чем позже он нас обнаружит, тем лучше. Опять же, можем сказать, что перепутали поезд, а билеты у друга… Тогда нас просто высадят и чем позже нас высадят — тем лучше.

— А что делать будем?..

Егор посмотрел в окно:

— Ночь довольно естественное время для того, чтобы спать. Чего и вам желаю.

И действительно — с верхней полки сбросил матрас, раскатал его и, сняв ботинки, тут же завалился спать.

— Может, хоть дверь открыть?..

— Да ну…

— А если вдруг на эти места кто-то сядет?

— Не боись, — пробормотал Егор, удобней устраиваясь на скупом казенном матрасе, — у проводника есть ключ, он откроет.

На секунду в окне промелькнул полустанок. Фонарь осветил лицо Егора, на нем светилась улыбка. Он явно был доволен своим положением. Антону ничего не оставалось, как последовать его примеру — завалиться спать…

— Когда человек уходит от преследования раз — это может быть случайность. Второй раз — уже тенденция. Но три раза… Это либо раздолбайство преследователей, либо мастерство преследованного. Это уже феномен…

— Но, с иной стороны, мы его три раза обнаружили… — возразил Игорь. — Вероятно, найдем и четвертый.

И он четвертый раз убежит, — подумал Игорь. Но счел за лучшее промолчать.

Меж тем, история получалась странной — на вокзале преследователи хоть и утратили контакт, но вызвали подмогу, район оцепили, искали что называется — с милицией и собаками. Казалось — никуда им не уйти. Пока железная дорога шла по городу, ее ограждал высокий забор, и, как убедился потом Макс, все выходы к полотну, вплоть до следующей платформы, были закрыты.

Но, во-первых, до платформы той бежать надо было километра три под ярким светом галогенных железнодорожных прожекторов. А, во-вторых, там уже ожидал беглецов наряд милиции.

Ни-че-го! Беглецы будто сквозь землю провалились. И поезда в расписании не было, и люди пропали…

Возникала такая мысль: может, было бы лучше их не пытаться поймать, а отследить до поезда, а там уже в тесноте вагона и схомутать.

— Ну так что будем делать?.. Люди волнуются…

— Что делать, что делать… Подавайте этого Егора в федеральный розыск. Думаю, в городе их нету…

Тем более непонятно, куда они собирались уезжать. А это было существенно — это была бы зацепка. Не походило, что конкуренты сдались — вероятно, все же что-то у них было, кроме отсутствующего кусочка шифровки.

— Я хочу все знать о старике…

— Э-э-э… О каком именно? О солдате или о его сыне?