И вот, в один день в поле зрения организации, название которой мы по-прежнему не назовем, попало детективное агентство, то самое, с окнами на Садовое кольцо.

Заинтересовались им из-за сущей нелепицы — следили те за человеком, наблюдать за которым еще время не пришло.

Фирму накрыли. Влетели люди в масках, совершенно лишне выбили двери, которые ручку поверни — откроются. До икоты напугали секретарш. Да и люди постарше, посуровей сочли за лучшее послушно лечь лицом на пол…

Офис перевернули, всех задержали до выяснения. А выясняли долго…

Даже техничка дня три давала показания.

Среди изъятых документов попалось и дело о немецко-итальянском кладе. Поскольку, облава устраивалась не из-за него, то и в протокол изъятий оно не попало. Странно, не так ли?..

Зато уже до вечера в той самой охранной фирме, где униформа похожа на мундиры, появились интереснейшие бумаги.

И два агента, что возвращались с задания, из заграницы, отправились не в Москву…

Антону показалось, что проснулся он рано. В бункере было так тихо, что, кажется, его разбудил стук собственного сердца. Но когда поднялся, оказалось, что остальные койки застелены.

В бункере застал только Геноссе — тот что-то щелкал на своем допотопном компьютере.

— А где Егор?..

Геноссе просто пожал плечами — ему было будто не до Антона.

На маленькой кухоньке Антон нашел немного хлеба, сыра, сделал себе чаек с тем самым сахарином, который оставил безымянный постоялец. Все же еда в обществе трех мужиков таяла как снег в июне…

Появился Егор — был он весел, в руках — вместительный пакет с продуктами. Шумно сел за стол, выдохнул:

— Фу! Запыхался. На улице почти весна. Сегодня большой день — пришли деньги от работодателя.

Стал выкладывать провиант, затем остановился, вытащил бумажник, извлек купюры:

— Геноссе, держи, это за постой!

Тот принял деньги, не встав из-за компьютера, пересчитал их.

— Здесь много… — но сдачу отдавать будто не собирался.

— А мы еще не съезжаем… — успокоил его Егор. — Давай, бросай слепнуть, иди есть.

Но тот, ко всеобщему удивлению, отмахнулся:

— Лучше вы идите сюда, чего покажу…

Антон и Егор подсели к компьютеру.

— Глядите…

На мониторе крутился ящичек. Над ним висела эмблема — в эллипс было вписано «Enigma».

— Быстро ты управился… — заметил Егор.

— Да, в общем, я еще вчера нашел. Правда, в русскоязычной сети почти нет ничего. А вот у англичан довольно много материала. Вот, скажем, в «Вике»…

— Вика?.. Что у вас у компьютерщиков за сленг — Ася, Клава…

Геноссе отмахнулся:

— Википедия. Свободная энциклопедия. Там, кстати, уйма ссылок про нее. Можно, скажем, купить «реплики». То есть работающие копии. Запросто можно найти компьютерную программу, вроде такой…

Геноссе нажал на иконку, ящичек развернулся, раскрылся. Сверху — три буквы «А» в окошках. Ниже — ряд букв в кружочках, под ними — небольшая клавиатура: только буквы — ни пробела, ни цифр, ни других знаков. Еще ниже — панелька с разъемами.

Геноссе указателем мышки нажал на кнопку «Q». Загорелась лампочка «С», Крайняя из трех букв «А» сменилась на «B».

— Хорошо, — кивнул Егор. — А что насчет расшифровки?

Геноссе чуть скривил скулу:

— Тут сложней. Как я понял, эта машина использовалась как для шифровки, так и для дешифровки…

Он опять выставил три «А», но нажал «С». Теперь загорелась «Q».

Егор достал обрывок бумаги, стал щелкать по клавиатуре: вместо набора букв получался совершенно иной бессмысленный набор букв.

— Не работает… — подытожил Егор.

— Надо ключ знать, — ответил Геноссе и указал на три буквы над панелью с буквами.

— А подобрать? Это ведь сколько перестановок?..

— Около семнадцати тысяч… Англичане будто проломали код и читали чуть не все их сообщения. Делалось это посредством специального агрегата, по сути компьютера «Бомба». Я нашел в сети вроде программы-демонстрации работы пролома кода. Правда, еще с ней не разбирался. Но как бы там не было, там есть исходный код программы. Если посидеть подольше, то наверняка получится написать программу.

— Выходит, и они могут найти эту программу, расшифровать свои куски… — помрачнел Егор.

— Подожди, подожди… Я сказал, что могу написать программу, но не расшифровать… Думаю, и нашим противникам это будет тяжело. Практически невозможно. Во-первых, вспомните «Дети капитана Гранта» — у них будут обрывки сообщений, которые можно трактовать сотней образов. Во-вторых, думаю, без этого куска им ничего не дешифровать.

Теперь удивился Антон:

— Это отчего?

— Смотри — две противоположные стороны ровные. Это часть границ листа. Значит, ваши противники, даже если и обладают остальными кусками шифровки, не могут знать настоящую ширину шифровки. Они не догадываются — сколько у вас столбцов. Один? Два? Или, может, три? А каждое нажатие клавиши сдвигало ротор на позицию. Кроме того, неизвестно на какой криптомашине это напечатано. Нацисты верили в свой код, считали, что его невозможно проломать. Но милостей от природы не ждали.

У немцев было их десятки моделей. С тремя роторами и с восемью, с коммутационной панелью…

— А что, это имеет такое большое значение?

— Да как тебе сказать. К примеру — случай из жизни. Прошлым летом искали схрон оружия. Координаты были точные. Из такого-то города по такой-то дороге. На таком-то расстоянии — холмы. Все чин чином — поехали, нашли какие-то холмы, день роем, второй… Хоть бы гильзу нашли.

— Ну и?..

— А потом до меня дошло… Мы-то мерили расстояние по километровой карте. А по чем могли мерить расстояние солдаты?

— Тоже по карте…

— А если не по карте? Если карты у них не было — не положено по должности?..

— Тогда не знаю.

— По спидометру на машине. А на чем они могли ездить? На «Виллисе», на «Додже» — «три четверти». Или на «Студере».

— На чем?

— Да на «Студебекере»! А на американских машинах спидометры мильные! Во всех песнях того времени — мили! И расстояние в той записке были в заокеанских милях. А миля — это тысяча и шестьсот метров!

Замолчали. Каждый обдумывал услышанное. Геноссе игрался с компьютерной моделью криптомашины, крутил колесики с ключами.

— Может, все же расскажете, что происходит, — предложил Геноссе.

Егор замялся:

— Да ладно вам… Если я сделаю ломалку для этого кода, а потом прочитаю шифровку, все равно узнаю… Да и тут дело такое — немцы, похоже, пробелом не пользовались. При переборе каждый ключ дает только новую последовательность знаков. Какая последовательность верная, а какая нет — можно определить либо на глаз, либо искать по ключевым словам…

Отчего-то за советом Егор обратился к Антону. Вероятно, колебался, не знал, как поступить. Антон едва заметно кивнул…

— Ну ладно, чего уж тут… — согласился Егор. Но, может быть, все же поедим?

За обедом Егор стал рассказывать. Рассказал про умершего итальянца, про его шифровку, про немцев, умерших позже. Про то, как шифровка оказалась в этом городке. Упомянул и про перипетии с мусорным ведром.

Геноссе слушал молча, лишь в одном месте оживившись:

— Как, говорите, фамилия старика?

— Экзархо. А что, знакомая фамилия?

— Да нет, просто у англичан во время второй мировой был танк такой — «Экзарх».

Егор отмахнулся — это было совершенно несущественно. Сказав еще несколько фраз, он вовсе замолчал — рассказывать, в общем-то, и нечего:

— Такие дела… Что скажешь?

Не прекращая жевать, Геноссе кивнул:

— В общем и целом все сходится. Все логично…

Но что-то оставалось непонятным Антону:

— Хорошо… А как они собирались ее расшифровать после войны? Ждать шестьдесят лет, пока придумают Интернет?

— Вообще-то, первые «Enigma» были коммерческими. Продавались свободно, цена доступная для фирм даже средней руки. Вероятно, итальянец полагал, что после войны можно будет купить ее из военных излишков. Тем более, что флот Италии использовал переделку коммерческой модели «D». Если шифровка была набрана на ней, это несколько упрощает задачу. У нее не было коммутационной панели. Но итальянец запросто мог воспользоваться машиной союзников. В смысле — немцев. Да и в те времена секрет мог сложиться многосоставной. Скажем, ваши немцы могли его разделить. Положим, у одного была шифровка, у второго ключ к ней. Третий знал маркировку колес и рефлектора. Четвертый — разводку коммутационной панели. Самое важное это, конечно, сама шифровка.