— Это вы мне? — с достоинством осведомился он, хотя в сравнении с громилами он был безвреднее котенка.

— Нет, что вы, ему! — Тот, что был чуть повыше, шагнул ко мне. Казалось, на меня надвигается гора. — Куда собрался, парень?

— Это мой друг, — вмешался Уиллер, тоном голоса демонстрируя максимум уверенности. — Он со мной. У вас есть возражения?

— Мистер Клод в курсе? — Охранник сверлил меня враждебным взглядом.

— Разумеется, — гордо ответил Уиллер и, взяв меня за локоть, подтолкнул к двери, не обращая внимания на громил.

Мы оказались в просторном помещении, заполненном мужчинами и женщинами. В воздухе плавали клубы сигаретного дыма и слышался слитный гул голосов.

В центре помещения располагался стол с рулеткой, а вокруг сгрудились игроки, в которых я без труда опознал сливки общества Палм-Сити. Мне на ум пришли слова Уиллера о ставках. Что ж, он сказал это не для красного словца. Перед игроками лежали горки разноцветных фишек, и я понял, что за один раз здесь действительно разыгрывается несколько десятков тысяч долларов.

— Для начала осмотримся немного, — доверительно прошептал Уиллер, окинув всецело поглощенных азартом игры людей взглядом профессионала. — С этими акулами лучше не связываться.

Всеобщее внимание было приковано к пожилому толстяку, перед которым высилась приличная груда фишек. Я подошел поближе и увидел, как он небрежно поставил две стопки фишек на черную пятерку.

Еще несколько игроков поставили свои фишки на черно-красные квадраты, но их ставки были значительно меньше.

— Ставок больше нет, — объявил крупье, и колесо рулетки завертелось. Все как загипнотизированные наблюдали за бегом шарика. Проделав несколько оборотов, он с негромким стуком упал в черную лунку с номером пять. Кто-то стоящий в задних рядах негромко ахнул. Все с шумом перевели дыхание.

Крупье, темноволосый мексиканец с невозмутимым лицом профессионального игрока в покер, сгреб лопаточкой фишки проигравших, а горка перед толстяком стала выглядеть еще внушительнее.

Я оказался за блондинкой, одетой в платье, позволявшее любоваться ее спиной вплоть до талии. Вокруг нее витало плотное облако французских духов.

Весь стол был как на ладони. Сильные рефлекторы над столом позволяли рассмотреть буквально каждую мелочь. Лучший ракурс не найти.

Бакли предупредил, что нужно всего лишь стать лицом к столу и нажать кнопку. Объектив срабатывает так быстро, а пленка настолько чувствительна, что промашки не будет.

Уиллер занялся поисками свободного места и на какое-то время оставил меня одного. Затаив дыхание, я сунул руку в карман и мягко нажал кнопку. До моего слуха донесся еле слышный щелчок, и я понял, что снимок сделан.

И на этом мое везение закончилось.

Я до сих пор так и не знаю, что конкретно меня выдало: то ли меня заметили следившие за порядком охранники, то ли всему виной волнение, отразившееся на лице. Либо же чуткое ухо крупье уловило посторонний звук. Но не это суть важно. С двух сторон меня взяли в клещи здоровенные парни, а их пальцы, словно стальные наручники, намертво зажали мои кисти.

С обреченностью попавшего в силки кролика я глянул направо, а потом налево.

По бокам стояли два здоровенных детины, выглядевшие куда более внушительно охранников, маявшихся возле лифта. Это были настоящие профессионалы, похожие друг на друга, как близнецы, хотя у одного были светлые волосы, а у другого темные. Роднило их свирепое выражение лица, квадратные челюсти, тонкие бледные губы и полнейшее отсутствие мысли в глазах.

— Без глупостей, парень, — негромко произнес светловолосый. — С тобой хочет перекинуться парой слов босс.

Они, не привлекая внимания, буквально выдернули меня из толпы игроков, сделано это было весьма профессионально. Руки мои были по-прежнему зажаты мертвой хваткой. В принципе я мог кричать и попробовать вырваться, но в тот момент мне это как-то не пришло в голову.

Уиллеру как раз удалось протиснуться в первый ряд, и он повернул голову в мою сторону. На его лице отразилось удивление, но терять с таким трудом завоеванное место он не собирался, поэтому лишь улыбнулся и, махнув рукой, крикнул:

— Встретимся позже.

Меня буквально несли к двери, и я с болезненной ясностью понимал — вряд ли уж мне придется встречаться с кем бы то ни было в будущем.

Стальные пальцы на кистях разжались, и все тот же светловолосый приказал:

— Дальше топай сам. Но без глупостей, приятель, иначе пожалеешь.

Охранники, словно два волкодава, шли сзади, подталкивая меня в спину.

В переполненном зале никто не обратил на нас внимания.

Разумеется, я мог заорать что-нибудь, например, «Помогите, убивают!», но мне это ровным счетом ничего не дало бы. Моментально получив по затылку, я оказался бы на полу, а охранник объяснил бы любопытным, что я перебрал норму и нуждаюсь в свежем воздухе.

Вот почему я не стал искушать судьбу и, не оглядываясь, в надежде увидеть путь к спасению, покорно двинулся к двери. Они конвоировали меня с таким прилежанием, словно я был смертельно больной инвалид-миллионер и еще не успел расплатиться по счетам за лечение.

Остановившись возле еще одной двери в конце короткого коридора, темноволосый негромко постучал и, услышав «войдите», предупредительно распахнул ее передо мной. После невежливого толчка в спину я очутился в довольно просторном помещении, выполнявшем роль то ли гостиной, то ли кабинета. Широкое окно задрапировано плотными шторами, массивный стол с удобным кожаным креслом, кожаный диван, в углу бар, с приличным запасом спиртного, четыре стула для гостей, в другом углу массивный сейф.

За столом сидел респектабельный мужчина в смокинге и разглядывал меня с видом человека, увидевшего редкий вид бабочки.

На вид ему можно было дать лет пятьдесят — шестьдесят. По всему видно, что он уделяет много времени поддержанию физической формы, хотя и умудрился нагулять приличное количество жира. На раскрытом блокноте лежали пухлые, поросшие рыжеватыми волосками руки.

Темноволосый подтолкнул меня ближе к столу, а его коллега захлопнул дверь. До моего слуха донесся скрежет ключа, поворачивающегося в замке.

Мое положение было более чем незавидное. Если обнаружат фотоаппарат, моей участи не позавидует даже приговоренный к смерти узник.

Человек за столом перестал изучать мою персону и вопросительно глянул на темноволосого гиганта.

— Посторонний, — коротко отрапортовал тот.

Взгляд серо-голубых глаз — как я догадывался, это мог быть только Джек Клод — вновь сосредоточился на мне.

— Вы должны извинить нас, мистер, — проговорил он нарочито мягким тоном. — Но мы здесь не очень жалуем посторонних. Это закрытый клуб. Могу я узнать ваше имя?

— Конечно, мистер. Скотт. Честер Скотт. Но в чем, собственно, проблемы? Меня сюда привел Фил Уиллер.

Моя тирада не произвела на Клода ровно никакого впечатления. С таким же успехом я мог метать бисер перед свиньями.

— Где вы живете, мистер Скотт? — все тем же благодушным тоном поинтересовался хозяин кабинета.

Я назвал адрес.

Протянув руку, Клод взял телефонный справочник, неторопливо полистал и, убедившись в правильности моих слов, положил на место.

— Мистеру Уиллеру хорошо известно, что он имеет право проводить сюда своих друзей только после моего согласия на это, а также после того, как будет уплачен вступительный взнос.

У меня немного отлегло от сердца.

— Мне ничего неизвестно о вступительном взносе. Какова сумма?

— Двадцать пять долларов. — Клод перевел взгляд на темноволосого. — Что вы можете сказать о мистере Скотте?

— Вчера он был в ресторане, — без предисловий начал охранник. — В перерыве разговаривал с мисс Лэйн.

Мое сердце екнуло.

Огонек нехорошего интереса мелькнул в глазах Клода. Поерзав в кресле, словно устраиваясь поудобнее, он с вежливостью зубного врача, предлагающего пациенту пошире открыть рот, спросил:

— Так вы знакомы с мисс Лэйн, мистер Скотт?