— Доктор Гудиер сейчас выйдет. Хорошие новости, мистер Холлидей! По всем данным операция прошла успешно. Если не случится чего-то из ряда вон выходящего, то уже через несколько месяцев ваша жена вновь обретет способность передвигаться самостоятельно. Я более чем уверен в этом.

Еще примерно с полчаса оба врача обсуждали разные медицинские аспекты, а я, не очень разбирающийся в медицинской терминологии, раз за разом просил уточнить, что конкретно они имеют в виду. И все это время меня не покидали мысли о сержанте Кэйри. По словам Гудиера, я смогу увидеть Сару не раньше чем через два дня. Два дня… К этому времени, скорее всего, я уже буду сидеть за тюремной решеткой.

Из клиники мы уехали вместе с Элен Мэттисон.

— Вчера вы с мужем обещали, что, если со мной произойдет какая-либо неприятность, вы позаботитесь о Саре, — негромко сказал я. — Надеюсь, это не просто слова?

— Джек, как ты можешь так говорить! Мы…

— У меня серьезные проблемы. Я плотно увяз в одну историю, — перебил я ее, глядя в сторону. — Не стану вдаваться в детали, но не исключено, что на некоторое время меня могут, так сказать, изъять, из обращения. Так что на это время позаботьтесь о Саре.

— А почему ты не хочешь вдаваться в детали, Джек? — с тревогой спросила Элен. — Ты же знаешь, как мы с мужем относимся к вам обоим. Если мы сможем чем-нибудь помочь…

— Только тем, что не оставите Сару одну.

— Бога ради! О Саре можешь не беспокоиться.

Я высадил ее у муниципалитета. Она как можно скорее хотела сообщить мужу новости о проведенной операции. Уже на ступеньках она оглянулась и ободряюще улыбнулась.

— Не волнуйся. Мы сделаем все, что в наших силах.

Через десять минут я уже входил в приемную, где Клара усердно стучала на пишущей машинке. Она перестала работать и вопросительно глянула на меня.

— Новости обнадеживающие, — сказал я, сбрасывая плащ. — Как я понял из разговора врачей, через несколько месяцев Сара сможет ходить. Стопроцентной гарантии, разумеется, нет, но врачи уверены в этом.

— Я очень рада за вас, мистер Холлидей!

— Где этот коп?

— В вашем кабинете. Мистеру Уэстону пришлось срочно выехать на строительную площадку.

Я повернул ручку двери и вошел в кабинет. В одном из кожаных кресел, предназначенных для особо важных клиентов, заложив нога за ногу, сидел высокий, крепко сбитый мужчина. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — перед тобой типичный коп: красное, обветренное лицо, колючие глазки, буквально буравящие тебя, узкий рот с бледными губами. Солидное брюшко, мощные плечи и редкие, начинающие седеть волосы, завершали портрет.

— Мистер Холлидей? — Он рывком поднялся на ноги.

— Он самый. — Я плотно прикрыл за собой дверь, стараясь выглядеть как можно более естественным.

— Сержант Кэйри, уголовная полиция Санта-Барбары, — представился он.

Я обошел письменный стол и уселся в рабочее кресло.

— Извините, что заставил вас ждать. Моей жене только что сделали сложную операцию. Прошу садиться. Чем моя скромная персона могла заинтересовать полицию Санта-Барбары?

Полицейский снова грузно уселся в кресло. Маленькие зеленоватые глазки в упор смотрели на меня.

— Как мы надеемся, вы здорово сможете помочь нам в расследовании одного дела.

Начало разговора было настолько неожиданным, что я даже на некоторое время растерялся. А я-то думал, что он немедленно предъявит мне ордер на арест.

— Надо же! И чем конкретно я смогу помочь вам?

— Мы разыскиваем человека по имени Джек Мендон. Вам что-нибудь говорит это имя?

Я испытывал все большее облегчение.

— Джек Мендон? Абсолютно ничего.

Взгляд маленьких глазок по-прежнему буравил меня.

— Вы никогда не слышали о таком человеке?

— Никогда.

Кэйри вытащил пачку жевательной резинки, сорвал обертку, сунул пластинку в рот и энергично задвигал челюстями. Его движения были медленными и расчетливыми. Бумажку он скатал в шарик и бросил в пепельницу. И все это время он не спускал с меня пристального взгляда.

— Назовите ваш домашний адрес, мистер Холлидей.

Я назвал улицу и номер дома, все больше и больше удивляясь столь странным вопросам.

— Но в чем все-таки дело? — Я не смог удержаться от вопроса.

— Мендон разыскивается по подозрению в вооруженном ограблении. — Все это время челюсти Кэйри трудились над жвачкой. — Вчера на вокзале Санта-Барбары мы обнаружили припаркованный в неположенном месте автомобиль. Водитель, скорее всего, покинул его в спешке. Как выяснилось, машина была похищена в Лос-Анджелесе, а на рулевом колесе обнаружены отпечатки пальцев Мендона. В отделении для перчаток был обнаружен обрывок конверта с вашим именем и адресом.

Мое сердце тревожно забилось. Неужели Джек Мендон и Эд Вассари — одно лицо?

Пытаясь скрыть замешательство, я открыл коробку с сигарами и закурил.

— С моим именем и адресом? — недоверчиво переспросил я. — Странно.

— Действительно, странно, — не без сарказма заметил Кэйри. — В машине находящегося в розыске преступника, в отделении для перчаток вдруг оказался конверт, на котором записаны ваше имя и адрес. Как вы это можете объяснить?

— Никак. Я никогда не слышал о таком человеке.

— Но, возможно, видели его?

Вытащив из кармана конверт, Кэйри вытряхнул из него средних размеров фотографию и перебросил ко мне через стол. Сомнений не было, я сразу же узнал Вассари.

— Ничем не могу помочь. Этот человек мне незнаком.

Кэйри наклонился, взял фотографию и сунул обратно в конверт.

— Тогда как мог оказаться ваш адрес в его машине?

— Понятия не имею. Может быть, меня знает настоящий владелец автомобиля?

— Нет. Мы уже наводили соответствующие справки.

— В таком случае ничем не могу помочь вам, инспектор.

Коп продолжал внимательно рассматривать меня.

— Как я слышал, вы строите большой мост? — неожиданно спросил он. — Не так давно ваша фотография была опубликована в журнале «Лайф».

— Действительно. Но какое это имеет отношение к вашим вопросам?

— Не мог ли Мендон взять ваше имя и адрес из журнала. Вдруг там был указан ваш адрес.

— Нет.

Кэйри заерзал в кресле и нахмурился.

— Странно. Не люблю загадок. Они только портят рапорт. Итак, вы не имеете ни малейшего понятия, как мог этот злополучный конверт оказаться в машине Мендона?

— Ни малейшего.

Некоторое время коп задумчиво смотрел на меня, равномерно двигая челюстями, затем пожал плечами и поднялся.

— И все же какое-то объяснение должно существовать, мистер Холлидей. Подумайте над этим. Вдруг что-нибудь вспомните. Позвоните мне тогда. Нам нужно как можно быстрее арестовать этого типа, и мы его арестуем. Между ним и вами должна быть какая-то точка соприкосновения, только вы забыли о ней.

— Исключено, — твердо заявил я и тоже поднялся.

— Что же, спасибо хотя бы за то, что вы не пожалели для меня своего времени. — Он направился к двери, но внезапно остановился и повернулся ко мне лицом. — Как я понимаю, вы строите достаточно большой мост?

— Не маленький.

— И он обойдется в шесть миллионов долларов?

— Примерно.

Он вновь уставился на меня своими колючими глазками.

— Серьезный проект. Если только вам удастся довести его до конца.

Он кивнул и ушел.

Лишь когда за ним со стуком закрылась дверь, я без сил опустился в кресло, чувствуя, что нервы напряжены до предела.

Следующие два дня для меня были очень напряженными, так что я возвращался домой где-то около полуночи. И все это врет я со страхом ожидал либо звонка Рут, либо появления полицейских из Лос-Анджелеса. Единственным утешением для меня в эти мучительные дни служило постепенно улучшавшееся состояние Сары.

Утром в четверг, когда мы с Уэстоном собрались уже на строительную площадку, Клара сообщила, что меня хочет видеть инспектор Кэйри. Я сказал, чтобы Уэстон ехал один, пообещав приехать туда попозже, и попросил Клару пригласить копа в кабинет. Он еще не успел закрыть за собой дверь, как я напрямую заявил: