— Да, нет, — ответил Андрей, потом пристально посмотрел, на нее и вкрадчиво произнес, в общем-то, банальную фразу. — Просто ты — самая удивительная девушка из всех, кого я встречал…

Начал ощущаться легкий ветер, на небе стали появляться низкие облака. Одно из этих облаков постепенно закрыло собой V-образный проход в горах, напротив которого они сидели.

Андрей подался вбок и нежно поцеловал Миру. В это мгновение он снова ощутил этот сводящий его с ума, приятный как будто чуть сладковатый вкус ее губ, с наслаждением вдыхал тонкий, цветочный запах кожи. Девушка подвинулась к нему на встречу, закрыла глаза и обняла его…

Ветер становился сильнее, и вскоре они оба почувствовали редкие холодные капли дождя. Окружавшая их вода, подгоняемая порывами ветра, все злее набегала с обеих сторон, жадно отвоевывая себе все больше пространства дорожки, доставая уже до того самого места, где стояли их стулья.

— Пойдем скорее в машину, — сквозь поцелуй нежно прошептала Мира.

— Не могу от тебя оторваться, — ответил Андрей, сильнее сжимая ее в объятьях.

— Нас сейчас смоет… — ласково засмеялась она.

Дождь начал новую атаку уже крупными сильными каплями, словно злясь от того, что эти люди никак не уходят и не дают ему остаться наедине с озерной водой.

Наконец любовники схватили свои складные стулья, наполовину уже промокшие пакеты, и побежали к машине, при этом что-то весело крича и смеясь. А он продолжал яростно хлестать их каплями и не понимал, чему они так радуются.

Вода озера, казавшаяся еще совсем недавно изумрудной, сейчас была темной, почти черной. По крыше машины барабанил дождь. Они включили печку. Вскоре в салоне стало совсем тепло.

…Андрей чувствовал шелк ее волос на своем лице… нежное дыхание, сладкий шепот сквозь страсть обжигающих касаний, рождение эмоций, освещающих разум разноцветными вспышками. Время остановилось, секунды превратились в вечность, и не было сейчас в этом мире ничего кроме них самих…

Горяев проснулся около десяти, не слышал будильника, который разрывался еще задолго до этого, тщетно пытаясь его разбудить. И это не удивительно, так как на базу они с Мирой вернулись уже под утро, и в итоге поспать Андрею удалось не больше четырех часов. Собравшись и наскоро перекусив в столовой, Горяев поспешил в лабораторию.

Часы высвечивали «десять сорок». Коллеги были уже на месте и оживленно спорили. Штайнмайер и несколько сотрудников его лаборатории, активно жестикулируя, наседали на главного инженера проекта, доказывая ему, что он категорически не прав.

— Дааа, господа, — печально произнес Андрей задумчиво с выражением и тоном человека, которому вдруг открылась истина. — Я вижу у вас принципиально разные позиции… — Шутка удалась, в одно мгновенье разредив ситуацию. Спорщики улыбнулись.

— Доброе утро, коллеги, — поздоровался Горяев. — Извините, я несколько задержался. — Он прошел вглубь модуля и прямо за группой «споривших» присел на край лабораторного стола.

— Так, давайте больше конструктива, — продолжил Горяев примирительным дружелюбным тоном. — С основными вещами мы определились, теперь нужно решить по конкретным моментам взаимодействия. Мы с вами делаем общее дело. Поэтому, думаю, здесь не уместны нападки друг на друга….

Далее дискуссия, уже в чуть более спокойном русле, длилась около двух часов. К исходу второго часа у Андрея начала сильно болеть голова — слишком много работы в последние дни, да еще этой ночью он почти не спал.

— Предлагаю перерыв на обед, — произнес Андрей, сделав характерный хлопок в ладоши. — Как раз пообедаем и через час продолжим. — Он направился к себе в кабинет, потирая руками виски. В кабинете, сняв и повесив лабораторный халат в специальный шкаф, он достал из другого куртку и, накинув ее, подошел к кулеру, сделал несколько глотков холодной воды из белого пластикового стаканчика.

«Таблеток с собой нет никаких. Вот ведь, когда ненужно они всегда рядом», — подумал Горяев, имея ввиду медсестер, которые были приставлены к нему. «А вот сейчас как сквозь землю провалились, даже таблетку «от головы» не у кого попросить», — он усмехнулся, поставив пустой стаканчик на стол, и вдруг вспомнил: «О, черт! Совсем вылетело из головы, хотел же Анатолию позвонить!»

Андрей набрал номер врача. Длинные гудки; секунд тридцать ожидания; никто не подошел. «Вышел, наверное, куда-то, — подумал он, — Странно, что он сам со мной так и не связался…»

Горяев положил трубку, и буквально в это же мгновение телефон зазвонил, Андрей даже вздрогнул от неожиданности. «Наверное, Анатолий», — первое, что промелькнуло в его голове. Действительно номер был психотерапевта. Горяев улыбнулся и снова поднял трубку.

— Андрей, добрый день, — еще один сюрприз, он ожидал услышать голос Анатолия, а из трубки к нему обратилась девушка.

— Да, — ответил он несколько растерянно.

— Андрей, это Джессика, как ваше самочувствие? — раздалось в ответ.

— Нормально я себя чувствую, спасибо, — немного раздраженно ответил Горяев, вспомнив про таблетку от головной боли. — А Анатолий там рядом?

— Так он же улетел…

— Куда улетел?

— А Вы разве не знаете? Вчера еще, на материк… Я точно не в курсе, но у него контракт, кажется, закончился…

«Странно, — возмутился про себя Андрей. — Почему он мне ничего не сказал?! Бред какой-то!»

— ..вместо него теперь доктор Прайд, — тем временем продолжала звенеть в трубку девушка. — Вас с ним соединить?

— Нет, не надо пока, ответил Андрей. — У меня времени сейчас нет, я чуть позднее сам перезвоню…

— Да, еще по поводу Вашего сопровождения, сегодня моя смена, куда лучше подойти, чтобы с Вами встреться? — попыталась уточнить Джессика.

— Лучше никуда не подходить, — с плохо скрываемым раздражением ответил Андрей. Затем немного смягчившись, добавил: — Я сегодня весь день буду серьезно занят в лаборатории, и не желательно, чтобы там был кто-то посторонний, тем более что я чувствую себя совершено нормально. Если что-то понадобится, Вам незамедлительно сообщат, — с иронией пошутил он и положил трубку.

«Уехал на материк, закончился контракт! Почему он мне сам сказать не мог об этом?» — Андрей опустился в кресло и, откинувшись на спинку, стал медленно покручиваться из стороны в сторону. «Какая-то чушь! Он бы мне обязательно сказал, тем более, что хотел же поговорить о чем-то, по его мнению, важном…» — размышлял Горяев. «Да ну, бред. Непонятно… А может, он приходил ко мне, пока меня не было. Как раз, когда я был на озере?» — тут же прорезался неприятный голос сомнения и внутренней вины. «Нет, ну в любом случае, о том, что у него контракт на днях заканчивается, он бы мне рассказал. Интересно все-таки, что же он там говорил про предыдущего руководителя лаборатории? Странно, но мне о нем ничего не рассказывали… Да я ведь и не интересовался… Надо будет расспросить коллег. Но нужно это как-то осторожно сделать, а то чем черт не шутит… Как-то странно все это…» — Андрей хлопнул ладонями по подлокотникам и решительно поднялся из кресла. С силой закрыв за собой дверь кабинета, он быстрым шагом направился в столовую.

Увидев в зале за одним из столиков Штайнмайера, обедающего в одиночестве, Горяев подсел к нему.

— Приятного аппетита, Йозеф! Я смотрю, Вы любите рыбу? — с улыбкой произнес Андрей, ставя свой поднос на стол.

— Да, Андрей, знаете, я ведь вырос в семье рыбака. С детства привык к этой пище, — улыбнулся в ответ доктор. — А здешний шеф-повар готовит рыбные блюда просто восхитительно…

— Я хоть и воспитывался в семье, не имеющей отношения к морскому промыслу, мама — учитель русского языка в школе, отец — инженер на заводе, да и на море был всего несколько раз в жизни, но тоже рыбу просто обожаю! — пошутил Горяев, указывая вилкой на свой выбор. На его подносе был андалусский рыбный суп, лосось, запеченный с картофелем, и салат со шпинатом, тунцом и беконом.

— Йозеф, все хотел спросить, ты не скучаешь по дому?