Свистящий, режущий звук лопастей вертолета и резкий запах нашатыря, слившиеся в один сгусток ощущений, выдернули его из темноты. Через мгновение, он почувствовал неприятный холод влажного воздуха.

— Андрей! — первое, что Горяев увидел, еще немного расплывчато, было лицо склонившегося над ним Михаила, — ты в порядке?

Около минуты понадобилось Андрею, чтобы более-менее сфокусировать внимание.

— Ты сознание потерял, когда мы садились, наверное, перепад давления, да еще погода здесь ни к черту, — участливо, почти в ухо, чтобы не мешал шум останавливающихся винтов, произнес Михаил.

— Да, спасибо, сейчас лучше, — выговорил Андрей, постепенно приходя в себя.

После, уже медленно спускаясь по трапу из открытой кабины пассажирского МИ -17, растерянно улыбнувшись, Горяев добавил:

— Утомился, наверное… насыщенный месяц… прошел для меня как один длинный день.

Действительно, было ощущение, что с момента встречи с Михаилом он не мог отчетливо разделить время на отдельные дни и события, присутствовало даже такое впечатление, что все произошедшее с ним он наблюдал словно со стороны, как в кино.

— Ну что ж, добро пожаловать в Арктику, — пошутил Михаил, жестом очерчивая окружающее пространство. — Лето в этих широтах своеобразно!

Моросил мелкий дождь, низкие свинцовые облака затягивали небо до горизонта.

Невысокие горы, до половины поросшие темно-зеленым мхом, с тонкими белыми прожилками снега на изрезанных ледником вершинах отражались в воде похожего на кляксу озера, ограничивая довольно широкую долину, в которой приземлился вертолет.

Километрах примерно в полутора от места посадки у подножия горы Андрей увидел несколько близкорасположенных одно и двухэтажных зданий. В стороне от основных построек ближе к началу долины поднималась вышка спутникового ретранслятора.

Они с Михаилом сели в уже ожидавший их внедорожник, и, обогнув один из узких заливов озера-кляксы, мешавший проехать напрямую, остановились у двухэтажного темно-бордового здания.

Во время короткой поездки, вдали от наземных строений, Андрей заметил проходы и коммуникации, уходящие непосредственно в тело горы — что-то похожее на законсервированные туннели.

— Это наследство, оставшееся от геологов, — угадав немое любопытство Горяева, уже выходя из машины, прокомментировал Михаил и, махнув рукой, добавил: — Не наша тема!

Бордовое здание оказалось административным корпусом, на втором этаже которого располагались жилые помещения для основной части персонала.

Пройдя, при участии Михаила, все основные формальности, связанные с регистрацией новых сотрудников и получением кода допуска на объекты, они отправились в кабинет начальника комплекса.

На полу просторного овального помещения лежала огромная шкура белого медведя — первое, что бросилось Андрею в глаза. Ближе к противоположному концу комнаты, где была вторая дверь, за черным столом неправильной изогнутой формы, откинувшись на спинку кресла, сидел хозяин кабинета — мужчина лет шестидесяти в белом лабораторном халате, справа у низкого кожаного дивана стоял второй — среднего роста, широкоплечий со стальным взглядом.

— Добрый день, господа, представляю вам руководителя центральной лаборатории, — вежливо и уверенно произнес Михаил, — Андрей Горяев.

Указав жестом на хозяина кабинета, а затем и его гостя, по очереди представил их:

— Доктор Август Кестнер — начальник комплекса, Гектор Рей — шеф службы безопасности.

В ходе соблюдения всех формальностей официального представления и знакомства, Кестнер выразил удовольствие, что к их команде присоединился столь компетентный коллега. Рассказал о достоинствах исследовательского комплекса, созданного здесь в Арктических широтах, позволяющего использовать окружающую природу в качестве уникальной лаборатории. И в завершение попросил с пониманием отнестись к повышенному режиму безопасности.

Сразу же после разговора Михаил улетел. Было уже довольно поздно и Андрей, немного пройдясь около главного корпуса, отправился к себе в комнату. Погода к ночи абсолютно изменилась — облака рассеялись и открыли полярное солнце, которое висело сейчас над входом в долину.

Было непривычно светло, Горяев опустил жалюзи, сквозь стыки которых яркий диск продолжал чуть просвечивать, и смог, наконец, уснуть…..

Темнота…… он чувствовал как пространство, окружавшее его, менялось, сжимаясь и расширяясь в разных направлениях. В каждом таком импульсе, который докатывался до него ударной волной, скрывалось что-то непостижимо враждебное.

Черная сущность двигалась сквозь окружавшую его темноту, он не видел ее, но ощущал ее тяжелое присутствие.

Она была уже здесь, совсем рядом…………… каждый удар его сердца эхом отдавался в барабанных перепонках… ледяная волна ужаса пронизала его тело………. Животный страх…..

Проснувшись в резкой судороге, еще несколько секунд он не мог окончательно избавиться от страха. Электронный будильник синим, высвечивал «четыре пятьдесят две». Ощущение такое, что кошмар был также же реален, как и этот будильник, комната, полярный день за окном. Его до сих пор колотило. Андрей понимал, что уснуть уже больше не сможет.

Он заварил кофе, подошел к окну и поднял жалюзи. Солнце было теперь немного западнее, подснеженные верхушки гор казались чуть розоватыми в его свете. Горяев пил кофе крупными глотками и медленно скользил взглядом по изрезанным склонам, пытаясь снять напряжение.

Поймал себя на мысли, что пытается сделать глоток из уже пустой чашки, отметил, что солнце сдвинулось еще западнее и поднялось немного выше. Он простоял полтора часа!!

Стало чуть легче, казалось, реальность видений отступила. Андрей неспеша, принял душ, оделся и вышел из комнаты.

Столовая для персонала, располагавшаяся на первом этаже, начинала работать в семь тридцать. К его приходу там уже было несколько посетителей. Андрей съел омлет, пару сосисок и овощной салат, выпил еще кофе и, захватив с собой грушу, отправился в центральный лабораторный корпус.

Сегодня его должны были представить коллегам, и затем собственно начиналась его исследовательская работа. Настоящая работа — та, о которой он всегда мечтал!

Около девяти в конференц-зале центрального корпуса собрался весь персонал лаборатории; без пяти девять в дверях появился Кестнер. Поздоровавшись с Андреем, стоящим около входа, он вежливым жестом увлек его за собой к небольшой трибуне и столу, где уже были установлены микрофоны.

В зале наступила тишина. Кестнер поприветствовал собравшихся и, после краткого вступления, Андрей был представлен как «долгожданный руководитель центральной лаборатории». Горяев, несколько смущенный последовавшими за этим аплодисментами, выразил радость участию в подобном проекте, пошутив по поводу имеющейся теперь возможности каждый день совершать открытия, достойные нобелевской премии.

В течение всего дня Андрей знакомился с работой научных подразделений комплекса, структурой центральной лаборатории и основными начатыми уже проектами, входя в курс дела.

Начинало осуществляется то, к чему он так долго шел! Прекрасно оснащенная лаборатория, где под его непосредственным руководством будет работать 38 научных сотрудников, не считая прочий персонал. Перед ним стоят амбициозные исследовательские задачи. Сейчас он был абсолютно счастлив!

Около десяти вечера, одним из последних поужинав в столовой, он вернулся в свою комнату. Насыщенный новыми впечатлениями и эмоциями день и странная ночь накануне, когда ему так и не удалось нормально отдохнуть после перелета, дали знать о себе. Оказавшись в комнате, Горяев, не снимая халат, который надел утром в лаборатории, напрямую прошел к кровати, лег и моментально заснул…..