— Хорошо, и что мы будем делать? — раздраженно спросил Горяев, переступая через лежащий на полу толстый кабель, очертания которого успел облизнуть луч фонаря главного инженера.

— Нам потребуется некоторое время, чтобы понять, как решить эту проблему. Я имею ввиду, чтобы наладить энергообеспечение в больших объемах…

— Некоторое время — это сколько?! — в голосе Горяева явно слышалась претензия.

— Я не могу сказать точно, потому что проблема может быть в ограниченных генерирующих возможностях станции. Если это так, то все более чем серьезно.

— Черт возьми, а вы раньше не могли это предусмотреть, или вы не в курсе возможностей генератора? — все больше раздражался Горяев.

Наконец они прошли сквозь уныло открытую дверь пропускного модуля и вышли в холл корпуса центральной лаборатории. Просторное помещение сквозь широкие оконные проемы было хорошо освещено солнечным светом.

Настроение Андрея немного улучшилось, и он иронично пошутил:

— Теперь у нас еще будут проблемы со службой безопасности, что мы тут все обесточили. Скажут, что это диверсия!

На то, чтобы восстановить энергоснабжение корпуса ушло не больше часа. Однако основная проблема, как и говорил Робертс, была в том, чтобы обеспечить необходимым количеством энергии главную установку, а она решена не была.

Андрей вернулся к себе в кабинет. Половина четвертого — уже вполне можно было отправляться на встречу с Ларсом. Горяев отдал необходимые распоряжения своим коллегам, после чего покинул здание лаборатории и не спеша направился в медицинский корпус.

На улице было пасмурно, но без осадков и относительно тепло. Такая погода нравилась Андрею, когда нужно работать. Ничего не отвлекает, и ты полностью можешь сосредоточиться на своих мыслях.

Горяев шел, время от времени пиная мелкие камни гравия на дорожке. Несмотря на досадные события сегодняшнего дня, связанные с ситуацией в лаборатории, и предстоящие процедуры исследования тела мальчика, которых он так ждал, Андрей думал совсем не об этом. В его голове, возникая вспышками, странно переплетались мысли о Мире, и в который уже раз размышления о загадочной ситуации с персоналом, о странном отъезде Анатолия и о вернувшихся к нему странных кошмарах…

В холле медицинского центра Горяева встретила новая сотрудница, которую он до этого еще ни разу не видел. Девушка уточнила цель его визита и проводила к Эймеру, который уже ждал его в процедурной.

— Добрый вечер, Ларс, — поприветствовал Андрей своего коллегу.

— Привет, — улыбнулся тот. Я слышал, сегодня в лаборатории была нештатная ситуация?

— Да пустяки, с электричеством были небольшие проблемы, сейчас вроде все уже в порядке, — отмахнулся Горяев. «Быстро же в этом «тесном мирке» распространяются слухи», — подумал он, проходя вглубь кабинета.

— Ну что ж, возвращаясь к теме нашей встречи… — начал Эймер. — В принципе, все, что необходимо для ваших исследований, к настоящему моменту уже есть в нашем распоряжении. Дополнительно ничего организовывать не надо. Поэтому можем начинать в любое время. Ну и, как ты понимаешь, чем раньше — тем лучше…

— Ну, это естественно, — отозвался Горяев и решительно добавил: — Если дело только за мной, тогда давай на завтра назначим. Я готов.

— Отлично, — улыбнувшись, ответил Ларс и предложил: — Давай переместимся.

Он сделал предлагающий жест рукой в сторону уголка с мягкими креслами и низким столиком. В то время, как Андрей, воспользовавшись предложением, подошел и удобно устроился в одном из кресел, хозяин помещения, достал из медицинского шкафа квадратную бутылку.

— Виски? — слегка удивился Андрей.

— Да, вы в общем то правы, — задорно подтвердив, улыбнулся Эймер. — Бурбон! Думаю, пару капель после тяжелого рабочего дня нам не повредят. Вы же меня поддержите? — зазывно переспросил он.

— Как говорил один персонаж, «пару капель не сделают из умного человека дурака», — после недолгого раздумья пошутил Андрей и кивнув добавил: — Ну, если только чуть-чуть…

Пока напиток карамельного оттенка струился в стаканы со льдом Ларс разбудил «спящий» компьютер.

— Давай сейчас с нюансами определимся, — он кивнул на экран. — Вот смотри, какой здесь есть момент…

Через два с небольшим часа, уже несколько раз повторив приятную процедуру наполнения и опустошения стаканов, значительно повеселев, они разговорились и давно обсуждали вещи, далекие от предстоящих работ.

— Здесь? Около месяца, — ответил Эймер на вопрос Горяева, наливая очередной бокал бурбона. — Сейчас точно скажу… тридцать пять дней… да, тридцать пять.

— А твой предшественник? Ты с ним общался? — тут же поспешил уточнить Горяев.

— Нет, я когда приехал, он уже сдал дела и уехал на материк, — покачав головой, собеседник, развалившийся в кресле, глотнул из стакана очередную порцию напитка.

— Так ты его не видел, — удивленно еще раз переспросил Андрей.

— Нет, не видел, конечно, — Эймер поморщился от следующего глотка, — Я же тебе говорю, мне сказали, что он уехал за несколько дней до меня. А почему это тебя так интересует?

— Просто интересно, насколько тяжело было входить в работу, принимать всем этим управление? — прикрылся заготовленной фразой Горяев. — Да еще получается, дела тебе никто нормально не передавал…

— Да нормааально… — самоуверенно произнес собеседник, — Это не первый мой такой опыт. Я перед этим руководил в Австралии специализированным медицинским центром около трех лет. До этого еще был крупный исследовательский проект при Государственном Университете Рио-де-Жанейро. Бразилия… кампус… молодые студентки. Это было классное время, — задумчиво произнес он, и на лице его появилось выражение приятной ностальгии.

— Ну, ясно… — придав голосу максимально понимающие и даже уважительные интонации, отозвался Андрей. Сам же с сарказмом подумал: «У нас тут еще один новичок. Так я и знал…»

На утро сильно болела голова. Мерзко запищал будильник. Горяев приоткрыл глаза, приподнялся и, переведя его еще на час, рухнул обратно. Было уже достаточно поздно, однако вставать абсолютно не хотелось, хотя и заснуть он уже никак не мог — отвратительное состояние.

Ему пару раз звонили из лаборатории. Он ответил, что плохо себя чувствует, но постарается придти после обеда.

— Черт, что же я так нажрался вчера, — с сожалением и досадой произнес Горяев в пустоту комнаты. Было такое ощущение, что даже думать больно.

«Сколько мы там, в итоге, выпили?» — вспомнив о том, что Робертс достал потом еще вторую бутылку, Андрей поморщился. Потом он вспомнил, что ночью звонил Мире. Что именно говорил, припоминал с трудом, но, ничего хорошего из этого, похоже, выйти не могло. Нес обычный в таких случаях пьяный бред. О том, что соскучился, а она вечно куда-то пропадает. Начал с глупых сюсюканий, потом перешел на претензии. В общем стандартная в таких случаях схема. О подобных срывах люди обычно жалеют. Они бывают у многих. И ведь понимаешь на собственном опыте, что ничего хорошего из этого не получается. Подожди, побори это идиотское пьяное желание. Завтра будешь жалеть. Ну так нет. И вот на утро жалеешь и проклинаешь свою глупость.

— Вот я идиот! — вслух произнес Горяев и хлопнул себя ладонями по лицу. — Зачем я все это нес. Чертов алкоголь. Стыдно-то как!

Наконец он поднялся с кровати и, сутулясь, побрел в ванную, по дороге, жадно глотая, выпил кипяченую воду, остававшуюся в чайнике. Долго стоял под душем, вернее сидел. Затем, не вытираясь, оставляя за собой на полу лужицы воды, прошел по комнате обратно. Выпил таблетки, приложив ко лбу мокрое полотенце, снова упал на кровать и закрыл глаза. Пролежал так, наверное, час или немного больше. И даже задремал.

Из состояния дремоты его вывел деликатный стук в дверь. Сначала он подумал, что это ему показалось. Однако тихий стук настойчиво повторялся. Снова и снова.

Следом он услышал из-за двери женский голос:

— Андрей, я знаю, что ты там! Открой, пожалуйста.