— Неужели я заставил вас ждать? — поздоровавшись, полушутя поинтересовался Андрей.
В следующее мгновение, не дожидаясь ответа, он поставил на стол свой маленький подарок:
— Это Вам! Нежный и красивый цветок, заглянувший в эти холодные широты. Он как вы!
— Спасибо, — произнесла девушка, немного, как ему показалось, смутившись.
Они снова болтали о жизни, о теперешней работе.
Мире принесли потрясающий по простоте и сочетанию вкусов салат с семгой и картофелем. Андрей ел великолепную ароматную, тающую на языке свинину в сырной корочке.
Он шутил и делал Мире комплименты. Девушка смеялась и отвечала тонкими остротами. Весь мир сейчас уменьшился до их столика, но не перерастал быть огромным. Им было хорошо в компании друг друга.
И хотя им обоим еще нужно было вернуться к своим делам, они разрешили себе по бокалу глинтвейна. Напиток благородного цвета рубина принесли в высоких толстостенных бокалах, сквозь стекло которых руки ощущали его приятное тепло. Но время неумолимо, и постепенно глинтвейн отдал им его все. Настало время возвращаться к работе. Они расстались, договорившись встретиться завтра.
Без пяти семь Горяев вернулся в лабораторию, чуть не споткнувшись на входе в один из модулей о несколько скрепленных между собой черный кабелей, растянувшихся на полу. Двум рабочим в пыльных комбинезонах, монтировавшим кабельную трассу, был устроен шутливый «разнос» «за попытку покушения на руководителя», после чего Горяев прошел к модулю главной установки.
Несмотря на уже вечерние часы, складывалось впечатление, что было только начало рабочего дня. Качался на небольшом стуле и пил кофе Штайнмайер, то и дело отпуская указания. Пол лежал на полу и помогал инженерам с монтажом резервного блока. У каждого агрегата и каждой секции что-то происходило.
Андрей подумал, что по-русски «Пол лежит на полу» звучит забавно.
Никаких непредвиденных проблем не возникло и к одиннадцати общие подготовительные мероприятия были полностью закончены. Система была готова к тестированию в обратном режиме.
Отпустив основной персонал до десяти утра, Горяев собрал руководителей групп и приданных ему служб у себя в кабинете. Завтра предстояло начать ответственный этап, поэтому необходимо было обговорить ключевые моменты прямо сейчас, учитывая, однако, позднее время совещание прошло максимально кратко. Длилось все не более получаса.
Уже по дороге к себе в номер Андрей вспомнил, что опять не позвонил родителям. Замотался и забыл. Разница с Енисейском была шесть часов, у них сейчас раннее утро. «Ладно, позвоню завтра в девять перед видео-планеркой с Кестнером, — решил он, — значит, придется вставать раньше».
Добравшись до своей кровати, Андрей лег и быстро уснул.
23 июня
Прозвенел будильник. Горяев (хотя и не вполне выспался) встал сегодня немного раньше, чем мог, он ведь должен был еще успеть перед планеркой поговорить с родителями, а с ними коротко не получится.
Андрей выглянул в окно, арктическое солнце как всегда было на месте.
В долине заметно потеплело. Вернее, было удивительно тепло — настолько, что Андрею даже пришлось снять легкую куртку, которую он накинул, выходя из комнаты. В воздухе чувствовался какой-то приятный еле уловимый цветочный аромат.
Поздоровавшись на входе в лабораторный комплекс с одним из постоянно дежуривших там сотрудников, и, пройдя затем ежедневную процедуру идентификации и доступа, которую считал излишне сложной, Горяев попал в свой кабинет.
Накинув халат, он опустился в кожаное кресло с высокой спинкой, набрал телефонный номер квартиры своих родителей в Енисейске и поднес трубку к уху. Шипение, затем длинные гудки, сквозь них снова шипение….
Ввиду особенностей расположения базы на одном из удаленных островов архипелага, вся связь долины с внешними миром, в том числе и телефон, и интернет соединения, осуществлялась посредством спутниковой системы. Таким образом, и задержка распространения сигнала и «все прелести» влияния атмосферы, в наличии имелись.
Длинные гудки… наконец, что-то типа глухого щелчка и женский голос:
— Алле…
— Мам, привет, это Андрей, — громко в трубку произнес Горяев. — Я уж думал, вас дома нет. Как дела у вас…
Поговорили в итоге, как он и предполагал, около тридцати минут и продолжали бы дальше, но было уже девять двадцать, а это значило, что сейчас начнется планерка.
На большом экране появились изображения Кестнера и еще нескольких руководителей, сидящих в своих кабинетах.
Андрей подключился к видеоконференции.
Через секунду в правом нижнем секторе экрана, который оставался до этого темным, он увидел и себя самого, оперевшегося на подлокотник кресла, с немного невыспавшимся лицом, в накинутом на плечи белом халате.
— Доброе утро, коллеги, — улыбнулся с экрана Кестнер. — Вижу все на местах; тогда начнем.
Затем он выдержал небольшую паузу и радостно произнес: — Сегодня проект профессора Горяева увенчался успехом!
Андрей насторожился, не совсем понимая, о чем тот говорит.
— Мы получили первый образец совершенного организма, — торжественно продолжал начальник комплекса.
Горяев в недоумении приподнялся в кресле, напрягшись и застыв как стрела.
Кестнер чуть развернулся и обратился куда-то за пределы захвата камеры:
— Анна, принесите образец.
— О чем идет речь, я не совсем понимаю? — озабоченно произнес Андрей, интуитивно в напряжении подвигаясь к экрану. — Я еще не закончил исследования…
— Ничего страшного, мы закончили начатые Вами работы, Андрей, — ответил Кестнер, поворачиваясь обратно и поднося к камере то, что подала ему ассистентка. В своих руках доктор держал младенца. А скорее существо, его напоминающее. Странный младенец яростно вращал глазами и активно выворачивался, пытаясь укусить профессора то за одну, то за другую руку.
Несколько секунд Андрей в ступоре смотрел на это существо на экране перед ним, не в силах произнести ни слова.
Наконец, ловко вывернувшись, злобный ребенок или вернее нечто, внешне его напоминающее, тяпнуло Кестнера в правую ладонь, выхватив двумя рядами своих непомерно больших, заостренных зубов кусок плоти.
— Но это же чудовище! — в ужасе воскликнул Андрей.
— Какое же это чудовище, посмотрите какой красивый, какой совершенный ребенок, — смеялся, любуясь им доктор, при этом, казалось, абсолютно не чувствуя боли.
Существо же, густо измазавшееся кровью Кестнера, вытекающей из глубокой раны на руке, злобно визжало в наслаждении.
Этот омерзительный визг буквально откинул Горяева от экрана. Он начал падать вместе с креслом, судорожно пытаясь ухватиться за что-нибудь руками…. Мерзкий визг сверлил барабанные перепонки…
23 июня
Пронзительно звенел будильник. Андрей открыл глаза. Несколько секунд он не понимал, что произошло, наконец, осознание реальности стало постепенно приходить к нему.
«Что за мерзость, — он приподнялся и полусел на подушку, плотно прижатую теперь к спинке кровати, — Вот черт! Чертов сон!»
Андрей в отчаянии ударил по кровати кулаком и крикнул:
— Да что это за дерьмо!
«Так, спокойно, — он попытался взять себя в руки, — Надо будет зайти сегодня к врачу, результаты тестов должны быть уже готовы».
Его тут же охватила волна нового страха: «Результаты тестов; а если окажешься что у меня какая-то серьезная проблема?!»
«Да ладно, что там может быть», — моментально возникло в голове. Психика пыталась прийти в норму, продуцируя положительные установки. «Всегда все было в порядке!»
И опять волна холода: «А вдруг, вдруг серьезная проблема?! Тогда что?!» Затем отчаяние: «Черт возьми, да что со мной происходит?!»
Мысли путались, хаотично сменяя друг друга. Его охватила настоящая паника.
«Да, я должен еще позвонить родителям», — вдруг отчетливо прозвучало в сознании. Эта мысль была словно спасение. Он сосредоточился на ней, встал с кровати и начал собираться.
