«Еще, похоже, выясняется, что весь персонал, работающий сейчас над проектом, находится здесь не больше месяца. Вероятно, всех набрали прямо перед моим приездом. А может быть, это я и все остальные появились здесь, именно потому, что полностью убрали прошлый состав, прошлого руководителя проекта? Тогда по какой причине это сделали? Что тут могло произойти?» Горяев покачал головой и отчетливо вслух произнес:

— Хотел выяснить одну вещь, а вместо этого получаю вопросов больше чем ответов. Хотел бы я, чтобы все это имело нормальные естественные причины…

Двери главной лаборатории комплекса медленно закрылись за Горяевым с характерным еле слышным шипящим звуком. В большом мягко освещенном холле было тихо и безлюдно, лишь у двери скучал сотрудник службы безопасности. Он с явным интересом обратил свое внимание на выходящего ученого, подтверждая тем самым, что до этого уже довольно долгое время в холле никто не появлялся.

Андрей дежурно попрощался с охранником и вышел из здания. В долине было тихо и светло. Плюс восемнадцать градусов — настоящая жара для этих широт. Солнце освещало горные склоны, плывя в чистом голубом небе. Редкие белые облака лишь подчеркивали ощущение легкости и какой-то безмятежности от стоявшей погоды.

«Редкий вечер», — подумал Андрей. Затем его мысли снова вернулись к пресловутому прошлому руководителю проекта, о котором ни один из его коллег ничего не слышал, странному поведению Анатолия и не менее странному его отъезду, скорее даже исчезновению. «Как бы то ни было, — в какой-то момент Горяев решительно остановил раскручивающуюся спираль мыслей, — выводы делать пока рано. К черту все! До завтра. Сейчас мне просто необходимо выспаться, поэтому я приду к себе в номер и лягу спать. А думать нужно о чем-то отвлеченном. И подумаем мы о чем? Да вот, например, погода хорошая, озерная вода издалека как зеркало, солнце как огненный шар… Ярило! Древние славяне ему поклонялись. Интересно как это было?» В этих попытках размышлять ни о чем, Андрей добрался до своего номера.

Пройдя через комнату, скинув по дороге куртку прямо на пол, он буквально рухнул на кровать и почти сразу же уснул.

Горяев проснулся сам (будильник он вчера поставить забыл, поэтому тот в любом случае потревожить его не мог) и проснулся как-то сразу, словно вынырнул из глубины на поверхность, чтобы глотнуть воздуха.

Следом были напряженные полдня в лаборатории и обед с несколькими коллегами, потом снова лаборатория. У инженерной службы опять «не все просто». Штайнмайер буквально красный от возмущения, утверждал, что из-за инженеров его группа совершенно не может работать.

Между тем конструкция главной установки приобретала все более законченный и какой-то даже жутковатый вид, постепенно поднимаясь к потолку модуля и тысячами расходящихся от нее во всех направлениях проводов, пронизывая окружающее пространство.

Горяева раздражало то, что помимо решения собственно научных, исследовательских вопросов, он вынужден был сейчас улаживать конфликты среди своих коллег. Андрей успокаивал себя тем, что это тоже часть его работы как руководителя. Уметь сплотить людей в сложный период, не это ли главное умение настоящего лидера. Значит надо стараться быть лидером.

В течение рабочего дня Горяев успел завести разговор «о предыдущем руководителе лаборатории» еще с тремя сотрудниками комплекса. Как бы невзначай расспросил генетика из группы Штайнмайера, а также поинтересовался об этом у двух техников из смены, работавшей в модуле главной установки. Результат был один и тот же — никто из них ничего не знал. Теперь это не удивляло Андрея, скорее даже подстегивало любопытство, он как будто начал чувствовать себя детективом.

Подняв трубку зазвонившего у него в кабинете телефона и услышав голос Джессики (медсестра интересовалась его самочувствием и приглашала прийти завтра на плановое обследование), Горяев после дежурных ответов и фраз не удержался и спросил:

— Джессика, а Вы долго здесь уже? — Затем уточнил, — Имею ввиду на базе…

— Я? — застеснялась девушка. — Месяца полтора, наверное. Не очень долго. А почему Вы спрашиваете? — И не дав ему ответить, сразу же напряженно добавила: — Вас смущает уровень моего профессионализма?

— Нет, что Вы, скорее наоборот… я думал, что Вы знакомы с местной спецификой как минимум полгода, — поспешил успокоить девушку Горяев.

— А Ваши коллеги? Долго уже здесь? — вырвалось у него, а в голове тут же промелькнуло: «Черт, что я несу!»

— Не знаю, — слегка растягивая слова, словно о чем-то в этот момент размышляя, ответила она. — Довольно многие приехали даже после меня — я имею ввиду медсестер. Андрей, а Вас кто-то конкретно интересует?

— Да нет, никто конкретно. Так, простое любопытство, — неуклюже вывернулся Горяев. Клятвенно пообещав прийти завтра на обследование, он положил трубку.

По дороге к себе в номер Андрей заглянул в кафе, где сделал небольшой заказ, а когда официант принес то, что он просил, опять как-то совершенно неуклюже спросил, долго ли тот здесь уже работает. Официант широко улыбнулся и аккуратно поставив на столик фруктовый салат по-кубински, добродушно ответил:

— Я здесь второй день…

Услышав такое, Андрей невольно рассмеялся. Молодой парень какое-то время стоял и растерянно смотрел на него. Когда Горяев смог, наконец, побороть приступ смеха, именно приступ — по-другому это назвать было нельзя, официанта рядом уже не было. Он поспешил оставить странно ведущего себя позднего гостя.

Успокоившись, Андрей вздохнул и направил свой взгляд на стоящую перед ним большую белоснежную тарелку, на которой поверх светло зеленых салатных листьев лежали маленькие кубики ананасов, бананов, яблок, а меж ними — россыпь винограда. Сверху фрукты были политы соусом, блестящим и визуально чем-то напоминающим глазурь.

Горяев взял вилку, наколол кусочек ананаса и, аккуратно обмакнув его в соус, отправил в рот. Потрясающий вкус, тонкий и нежный, разлился по небу.

— Ммм, — не удержался Андрей. «Необыкновенное сочетание ананаса и этого… что это может быть?»

Через несколько минут к нему подошел официант. Ему пришлось вернуться, потому что Андрей помимо салата заказал еще и кофе, который попросил принести позже.

— Потрясающий соус, что это? — спросил Горяев все еще глядящего на него с некоторой опаской молодого человека, накалывая на вилку очередной кусочек фруктового ассорти — яблоко на этот раз.

— Это секрет нашего повара, — максимально вежливо, даже услужливо ответил парень.

— Ну, тогда передайте вашему повару, что я впечатлен его мастерством, — улыбнулся Горяев.

Официант удалился в помещение кухни и возник снова, когда Андрей, уже допив свой кофе, собирался уходить. Парень медленно и торжественно шел, неся на почти вытянутых руках поднос, на котором стояло блестящее металлическое блюдо, накрытое высокой куполообразной крышкой. Перед тем как поставить блюдо на стол, он с еще большей торжественностью со словами: «Наш шеф-повар выражает вам свою признательность», снял с него крышку. Горяев увидел довольно искусно сделанный торт - копию его лица и в первое мгновение несколько опешил.

— Что это? — не скрывая крайнего удивления, спросил он.

— Наш повар в знак признательности сделал вот такой своеобразный Ваш портрет, — радостно ответил молодой человек, и сразу же успокаивающе прибавил: — Не волнуйтесь это за наш счет.

— Попробуйте, а то он обидится, — произнес официант, имея ввиду повара. — Это очень вкусно, я вас уверяю. Попробуйте, — продолжал упрашивать официант, глядя на недоумевающего Андрея. — Повар очень старался. Хотя бы чуть-чуть, — с этими словами он отрезал кусок «лица» шириной от уха до виска. Сопровождая свои действия умоляющим взглядом, официант положил отрезанный кусок на блюдце и пододвинул к Горяеву.

— Ну, хорошо, хорошо, — неохотно согласился Андрей. — Я попробую.

Он буквально лишь ковырнул ложкой кусок торта, после чего со звоном бросил ее на блюдце. Затем молча встал и, оставив деньги за салат и кофе, покинул заведение.