Вместе с тем надо признать, что после смерти Франко и начала демонтажа в стране диктаторских порядков испанская литература в целом — а постепенно и детективная — попала в затяжную полосу кризиса. При жизни каудильо прогрессивным писателям было ясно, кто враг и за что бороться, все было четким и определенным. Со смертью Франко началась полоса перемен, в которых было много положительных сторон — установилась демократия, однако много было и неприемлемого, так как демократия эта была буржуазная, не решала давно назревших социальных вопросов, узаконивала ряд официальных явлений, унаследованных от прошлого. Все стало смазанным, зыбким, неопределенным и не отвечало тем ожиданиям лучшего будущего, которыми долгое время жили несколько поколений испанцев, связывая это будущее с концом франкизма. Критиковать новое было трудно — это означало бы играть на руку сторонникам старого; безоговорочно поддерживать — значило принимать и то негативное, что несла с собой демократия буржуазная. Испанская литература в целом стала топтаться на месте, осмысливая новую сложную реальность. Это сказалось и на детективе.
Все эти нюансы важно иметь в виду, чтобы понять, почему Педро Касальс, позднее других своих коллег вступив на литературное поприще, столь быстро обрел своего читателя и достиг большого успеха, хотя его первые произведения по форме и языку уступали лучшим образцам, с которых начинался испанский детектив. Как писала газета «Эль Папе», такое признание пришло к новичку потому, что он «пишет очень просто и доступно о вещах сложных и для многих новых». Добавим к атому, что пишет он о вещах социально значимых, затрагивающих коренные интересы многомиллионной читательской массы. Что же это за сложные и для многих новые вещи и явления? По словам самого писателя — главная тема его книг — «разоблачение особой власти наднациональной элиты финансовой олигархии, которая подминает под себя даже власть политическую, все глубже запуская свои щупальца в западное общество».
В отличие от многих своих коллег, считающих политику «ниже» искусства, Педро Касальс не страдает такими снобистскими комплексами. А знание скрытых пружин, действующих в современном капиталистическом мире, позволяет писателю в несколько необычном для испанского читателя ракурсе раскрывать перед ним новые реалии, возникшие в стране уже в самые последние годы, и их корни.
Дебют Педро Касальса в литературе состоялся в 1981 году, когда был опубликован его роман «Первая власть». Книга была хорошо встречена критикой, быстро раскуплена, и вышла вторым тиражом, что в Испании бывает нечасто.
В «Первой власти» показаны махинации крупной транснациональной корпорации САФ, которая с помощью испанского аристократа, маркиза Гарсона, открывает в Испании свой филиал, не брезгуя при этом самыми грязными методами. Иностранные дельцы пытаются использовать Гарсона в своих интересах, прибегая к чисто мафиозным средствам. Но аристократ оказывается вполне способным «учеником» — он сам «переигрывает» САФ. Впрочем, в конечном итоге выигрывают все участники этих нечистых махинаций — в накладе остаются лишь потребители, ущерб наносится государству. Таков смысл этого произведения. Отметим, кстати, что в этом романе появляется адвокат-детектив Лисинио Салинас, который впоследствии действует в качестве главного персонажа во всех произведениях писателя: человек на словах циничный, но на деле глубоко порядочный, жаждущий справедливости, болеющий за свою страну, не приемлющий потребительскую лихорадку, которую навязывает испанцам Запад.
В «Первой власти» писатель заявил о своей теме, которой остался верея и в последующих книгах.
Но, как говорит Педро Касальс, он считает этот роман самым слабым, поскольку он был «первой пробой пера».
— Только после появления в 1983 году романа «Посредник» у меня появилась настоящая уверенность в том, что я выбрал правильный путь и имею шансы состояться как писатель, — признается мой собеседник. — Тогда-то я поверил в то, что настрой на актуальность, на тематику, волнующую в данный момент миллионы читателей, полностью оправдан...
Реакция на роман «Посредник» была в Испании особенно острой в частности потому, что это произведение непосредственно откликалось на событие, которое на протяжении долгого времени лихорадило страну. Чтобы советскому читателю была яснее подоплека этой книги, имеет смысл более подробно остановиться на этом событии.
В начале 1982 года, вскоре после того, как Педро Касальс опубликовал свой первый роман, в нескольких районах Испании разом вспыхнула загадочная эпидемия, против которой врачи оказались бессильны. Проходила неделя за неделей, болезнь десятками косила людей (всего за несколько месяцев скончалось около 600 человек, а около 25 тысяч навсегда потеряли здоровье), во никто не мог установить, чем же вызван этот загадочный недуг, который сначала называли «атипической пневмонией», а потом «токсическим синдромом». Страна переживала настоящую драму: в последней трети XX века в ней, словно в мрачные времена средневековья во время эпидемии чумы или холеры, сотнями гибли люди, а медицина ничего не могла поделать, чтобы покончить с этим ужасом. Вспышка эпидемии прекратилась так же внезапно, как и началась.
Однако общественность не успокаивалась, она была крайне возбуждена этим событием. Всех поражало и настораживало то обстоятельство, что правительство не проявляло особого рвения, чтобы разобраться в истинных причинах бедствия. Было ясно, что правящие круги Мадрида — а у власти тогда находилось крайне непопулярное правительство Леопольдо Кзльво Сотело, которое втянуло Испанию в НАТО против воли большинства испанцев и всячески тормозило процесс демократизации в стране, — пытаются скрыть что-то важное, поскольку это дело связано с «высокой политикой».
По настоянию оппозиции в парламенте тогда была создана общественная комиссия, в которую вошли специалисты и журналисты. Среди ее членов оказался и Педро Касальс: его пригласили одновременно как журналиста, выступавшего на страницах крупнейшей барселонской газеты «Ла Вангуардиа», и как специалиста по пищевой химии. В составе комиссии начинающий писатель несколько месяцев разъезжал по тем районам Испании, которые больше всего оказались пораженными эпидемией, встречался с сотнями людей, вел скрупулезные опросы, собирал и анализировал факты.
— Никогда не забыть мне тех ужасов, что я насмотрелся... Жертвы болезни напоминали истощенных узников нацистских концлагерей, даже те, кто выживали, были обречены на жалкое существование. А главное — никто не знал, что делать. При этом власти бездействовали: с поразительным цинизмом они ждали, что пройдет время и все забудется, — вспоминает Педро Касальс. — Мы в комиссии пришли к мнению, что речь идет не о болезни, а о массовом отравлении. И основываясь на полученных данных, на том, как, где, когда и при каких обстоятельствах отравились люди, мы разработали свою версию, которую и представили правительству. Но оно отказалось принять ее во внимание, утверждая, что у нас нет достаточно убедительных доказательств. Короче говоря, правящие круги по каким-то причинам просто не желали вникать в это дело. Но нельзя было допускать, чтобы люди отвернулись от этой трагедии, забыли о ней. Я ломал голову: как предать гласности нашу версию? Просто напечатать ее в газетах было чревато слишком большим риском. Ведь в таких случаях действуют тонко и изощренно — скрупулезно придерживаясь законов, привлекают к суду за клевету и приговаривают к серьезному наказанию, вслед за которым журналист надолго лишается возможности выступать в печати. И вот тогда-то я решил снова прибегнуть к форме детективного романа, чтобы изложить свою точку зрения и привлечь к ней внимание общественности. Писать надо было не откладывая, нельзя было допустить, чтобы у нас ослабел интерес к этой проблеме — а именно в этом направлении действовали власти, стараясь затушевать эту тему, надеясь, что время работает на них. И к концу 1983 года «Посредник» оказался на книжных прилавках...
Роман «Посредник» имел огромный успех, на него откликнулись буквально все газеты Испания, имя автора получило известность по всей стране. Смело можно сказать, что появление романа стало литературным событием. Он вышел тремя тиражами в 1983 году, некоторое время спустя был переиздан.
