Сэнд переоделся у себя, благо его лавка была рядом. После не слишком изысканного, но сытного ужина он со всеми распрощался и ушел. Но через двадцать минут прибежал назад под предлогом того, что у него отсырели дрова. Он и сам понимал, что предлог дурацкий, но друзья так дружно зацокали языками, сочувствуя его беде, что он успокоился, уселся играть в дурака с Зджаэв и почувствовал себя совершенно счастливым, выиграв у нее три раза подряд.

Дункан до, во время и после ужина трещал без умолку, даже Эйлин едва удавалось вставить слово. Новости, сплетни и ценные жизненные наблюдения сыпались из него, как из рога изобилия. В разгар его очередного монолога в дверь таверны постучали, и на пороге, стуча зубами и поеживаясь, появилась худенькая светловолосая девушка.

— А, это опять ты, — раздраженно проворчал Дункан, — я уже говорил, что не могу взять тебя на работу. Ну зачем мне танцовщица, если мне впору заведение закрывать?

— Но, господин Фарлонг, — взмолилась девушка, — я ведь могу убираться, протирать столы и пританцовывать. И платы мне никакой не надо. Только поесть иногда. И спать я могу на кухне.

Дункан вздохнул и развел руками.

Увидев заинтересованные взгляды Эйлин и ее спутников, девушка радостно всплеснула руками.

— Ой, господин Фарлонг, позвольте мне станцевать для ваших гостей!

Не дожидаясь приглашения, она скинула плащ и мокрые туфельки, выбежала на середину зала и принялась танцевать, прихлопывая и подпевая сама себе. Чувствовалось, что она отдается этому занятию с душой и так погружается в танец, что, кажется, не слышит и не видит ничего вокруг. Заинтересованные взгляды мужской части аудитории не укрылись от внимания прекрасного пола. Эйлин приподняла брови и с интересом посмотрела на девушку. Ее танец был чистой импровизацией, но забавной и зажигательной. Во всяком случае, Гробнар не остался равнодушным и тут же составил ей компанию. «Такое может прийтись по вкусу в крепости», — подумала Эйлин.

— Кто эта девушка? — спросила она у Дункана.

— Эта? Джой, городская сумасшедшая. Появилась в нашем квартале недели две назад. Целыми днями шатается по улицам и танцует. Регулярно приходит устраиваться ко мне на работу.

— Хм. Любопытно. Эй, голубушка! — Эйлин громко позвала девушку, но та никак не отреагировала.

— Бесполезно, — сказал Дункан, — будет танцевать без остановки, пока хоть один человек на нее смотрит. Заявись сюда Король Теней со своей армией, и ухом не поведет.

— М-да, на редкость энергичная девица, — заметил Сэнд.

— Да чокнутая просто, — буркнул Дункан, — хоть бы ее кто-нибудь куда-нибудь пристроил, а то она доведет меня до белого каления.

Эйлин кивнула.

— Угу, я ее беру. Оставь ее здесь на ночь. Завтра как раз почтовый день, посадишь ее в карету. Деньги и рекомендательную записку для Сэла я дам.

Дункан расцеловал Эйлин в обе щеки.

— Боги, неужели я её здесь больше не увижу? Сегодня у меня определенно удачный день.

Эйлин махнула рукой.

— Не благодари. Считай, что ты с пьяных глаз выкинул на помойку бриллиант, а я его подобрала. Такому экземпляру, как эта Джой, в «Золотом Фениксе» самое место.

При упоминании о «Золотом Фениксе» Дункан помрачнел, встал, пошатываясь, и загремел тарелками, делая вид, что убирает со стола. Эйлин вздохнула и принялась ему помогать.

— Что поделаешь, Дункан, в крепости без таверны никак. Сэл хорошо справляется. Постоянно придумывает что-то новенькое и небанальное, чтобы привлечь посетителей. Но, ей богу, только в твоем немодном и непафосном заведении можно посидеть, как дома, и отведать жуткой бурды, от которой мухи дохнут на лету. Да и слушать твой бред намного забавнее. Ты же такой ми-илый, харизмати-ичный, такой добренький-предобренький старый ворчунишка, — с этими словами Эйлин пощекотала Дункану живот.

Дункан засмущался и стал отбиваться. Поборовшись немного, они напоследок пихнули друг друга в бока и рассмеялись.

Друзья легли спать рано — все, кроме Гробнара и Джой. Эти два непризнанных самородка еще долго выступали дуэтом, пока Дункан, потеряв терпение, не погнал их пинками по комнатам. Но Гробнар ночевать в таверне и не собирался. Подмигнув Дункану и послав воздушный поцелуй Джой, он накинул еще не до конца просохший плащ и скрылся в ночи, хлопнув дверью. Однако, еще затемно неутомимый гном вернулся и принялся бегать по коридору, энергично стуча во все двери.

Эйлин нехотя открыла глаза, потянулась и, привстав на локте, провела рукой по груди лежащего на спине Касавира. Он перехватил ее руку и прижал ладонью к губам.

— Уэндэрснейвены, — со вздохом произнесла Эйлин.

— Угу, — ответил не до конца проснувшийся Касавир, продолжая целовать ее ладонь, обнимая ее другой рукой и пытаясь затащить на себя.

— Ммм, — Эйлин сделала задумчивое лицо, — заманчиво, да. Но не стоит заставлять этих загадочных личностей ждать. Гробнар не перенесет такого горя. И меня с собой в гроб прихватит.

Когда отряд собирался покидать таверну, у Эйлин произошла стычка с Дунканом, который наотрез отказывался принимать плату за еду и ночлег. Но она была непреклонна: плохая она будет племянница, если, имея полные карманы денег и доступ к казне, будет в эти тяжелые времена паразитировать на практически родном дяде. Устав спорить, она положила деньги на стол и заявила, что он может их сжечь, если ему угодно, но ее совесть будет чиста.

Заря застала их уже за пределами города. День обещал быть ясным и теплым. За ночь туман рассеялся, но следы вчерашнего дождя были повсюду, даже воздух казался отсыревшим. Пахло прелыми листьями и влажной землей, исходившей паром под еще жарким сентябрьским солнцем. К счастью, почти вся дорога до Порт Лласта была более-менее приличной, и ее не сильно развезло, поэтому двигались довольно быстро. Однако, когда друзья были почти у цели, их ожидал сюрприз. В небольшой рощице они перешли на шаг, чтобы подкрепиться на ходу. И тут их окружила кучка пикси — мелких и пакостных, но, как правило, безобидных человекообразных существ с крыльями, как у бесов. Зловредные создания стали носиться между ними и кружить над головами, издавая мерзкие звуки и, очевидно, рассчитывая на какую-то реакцию. Реакция последовала, лишь когда самый маленький из них, в отчаянной попытке привлечь к себе внимание, попытался выхватить из рук Касавира его завтрак. И тут же получил такой полновесный щелчок, что отлетел на несколько футов, пища и кувыркаясь в воздухе.

Его собратья дружно захихикали, а один из них сказал:

— Я же говорил, что Даки не место в нашей банде.

Эйлин успокаивающе похлопала свою лошадь по шее и с интересом спросила.

— А у вас здесь, стало быть, банда?

— Ага, — радостно ответил главарь, — а вы — наши первые жертвы.

Эйлин оживилась и переглянулась с товарищами.

— Ммм. Какая честь. Ну-ка, Сэнд, перестань ухмыляться. Касавир, брось свою жратву. Девочки, хватит шушукаться. Не видите, я с бандой разговариваю?

Она приложила руку к груди и извиняющимся тоном произнесла:

— Простите их, уважаемая банда. Знаете, в последнее время — то великаны, то драконы, то тени. Совсем закрутились в этой бытовухе. Не понимают всей серьезности положения. Так что вы хотели с нами сделать?

Главарь довольно потер руки и стал загибать пальцы.

— Во-первых, мы отберем ваших лошадей. Во-вторых, мы отберем все ваши вещи и деньги. В-третьих, мы заставим вас молить о пощаде.

Эйлин всплеснула руками.

— Ой, ну зачем же заставлять? Мы и так с удовольствием будем молить вас о пощаде.

— Чур, я! — Воскликнул Гробнар, нетерпеливо вытянув руку, как ученик в классе, — тогда нас точно пощадят.

— Не пори чепухи! — Искренне возмутился Сэнд. — Я уже речь приготовил. Вышибет слезу даже из тролля.

Эйлин ласково посмотрела на них.

— Не ссорьтесь, ребята, мы все хором будем молить наших мучителей о пощаде. И вещи им отдадим, правда? Нет, нет, не спорьте, сами же видите, что выхода у нас нет.