В его шкафу Эйлин нашла белье, носки, и штаны. Подумала насчет рубашки и решила взять — не очень-то приятно ходить без рубашки с ободранным боком. Она выбрала голубую со сборками на рукавах и отложным воротником. Красиво, и к глазам подойдет. Она задумалась, стоит ли ей брать обувь, и решила прихватить пару мягких домашних ботинок — Касавиру будет не вредно погулять во дворе лазарета, а дальше двора она его не пустит. Эйлин сложила вещи в найденный тут же мешок и, оглядев напоследок очень понравившуюся ей комнату, пошла на кухню.

Кэйтан — так звали замечательного повара Эйлин — с большим энтузиазмом отнесся к ее просьбе собрать какую-нибудь еду для выздоравливающего. Уж кого-кого, а Касавира он обожал всеми фибрами души, ибо какой повар не полюбит столь благодарного едока. К тому же, тот был частым гостем в его наполненных ароматами владениях, не прочь был перекинуться с ним парой слов и даже дал пару дельных советов по поводу приготовления окороков и куропаток. Правда, от половины из того, что Кэйтан сложил на огромный поднос, пришлось отказаться.

— Прости, Кэйтан, но бараний бок с чесноком и розмарином — это лишнее. Касавир еще слишком слаб, и вряд ли это осилит.

Увидев разочарование на лице паренька, она поспешила добавить:

— Но когда он поправится, мы устроим маленький… нет, большой пир в его честь. Идет?

— О, я сегодня же проверю запасы и составлю меню, — воодушевился Кэйтан. — Эй, малец! — крикнул он поваренку, — Потом почистишь картошку, помоги-ка капитану!

Уходя, Эйлин подумала: «Кэйтан в готовке — все равно, что Гробнар — в написании песен. Но от него пользы больше».

Когда они шли по двору лазарета, поваренок, гордый своим поручением, украдкой поглядывал на капитана. Эйлин подмигнула ему. Славный белокурый парнишка, кажется, сынишка или племянник старосты Орлена. Много их у него, всех не упомнишь. Но тут случилась большая неприятность. Заходя в дверь, они нос к носу столкнулись с отцом Иварром. Тот внимательно осмотрел ношу поваренка. Запрещенные продукты были кое-как прикрыты персиками, грушами и виноградом, но нюх Иварра был сильнее ухищрений Эйлин.

— Так, так. Молодой человек, соблаговолите ответить, кому вы это несете? Тебя, капитан, попрошу помолчать.

Мальчик в отчаянии посмотрел на Эйлин.

— Ну, я… это… это для Шандры, святой отец. Да, для Шандры! Леди капитан поручила мне отнести это своему оруженосцу. Это не для сэра Касавира, нет!

Святой отец покачал головой и укоризненно посмотрел на Эйлин.

— Да, хороший же из тебя пример подрастающему поколению. Так, посмотрим, что тут у вас. Телятину я, пожалуй, оставлю. Утиные грудки тоже большого вреда не принесут, только сними с них кожу. А вот свиной окорок я заберу, и не возражай. Вели приготовить к обеду куриный бульон с потрохами. Но учти, — Иварр поднял палец и строго сказал: — он еще очень слаб, и чем больше он будет чревоугодничать, тем медленнее будет идти процесс восстановления. Ты же не хочешь, чтобы он пролежал в лазарете еще два дня?

Пристыженная Эйлин прижала руки к груди и горячо заверила:

— Ну что ты, святой отец, я… не сойти мне с этого места!

— То-то же!

Понюхав окорок, он завернув его в платок, сунул под мышку и степенно удалился, довольный своим уловом.

Эйлин посмотрела на вконец запутанного поваренка и рассмеялась.

— Когда будешь уходить, напомни мне, чтобы я дала тебе монетку.

Это убедило мальчишку, что он все сделал правильно, он приосанился и важно понес драгоценный поднос с отвоеванными у святого отца яствами.

Войдя в коридор, Эйлин поняла, что ее ждет еще одна, правда, вполне ожидаемая, встреча. Шандра! Товарищ по несчастью, уже идущая на поправку, решила навестить своего спасителя. Она проскользнула в дверь, не постучавшись, и не заметила Эйлин. Но та ее отлично разглядела. Снисходительно хмыкнув, она поспешила к началу спектакля. Войдя в комнату, Эйлин скрестила руки на груди и стала наблюдать идиллическую картинку. Шандра, немного бледная, но с пурпурным цветком гибискуса в волосах, сидела на кровати Касавира и ворковала про его мужество и преданность. А он, отодвинувшись к спинке и закутавшись в простынь по самые плечи, отвечал в том духе, что, чего уж там, не стоит благодарности. Увидев влажное полотенце, висящее на ширме, прикрывавшей столик с тазом для умывания, Эйлин поняла причину его смятения. Разоблачиться сразу перед двумя девушками за одни сутки — это уж слишком.

Отпустив поваренка, разочарованного тем, что ему не дадут досмотреть, чем все закончится, Эйлин поставила поднос на тумбочку и бросила мешок на кровать. Сев рядом с Шандрой, она улыбнулась и обняла ее.

— Шандрочка, милая, ты не представляешь, как я рада, что с тобой все в порядке.

— Мне сказали, что меня спас Касавир, — промолвила Шандра, застенчиво глядя на предмет своих мечтаний. — Я узнала, что он здесь, и пришла… ну… поблагодарить. И узнать об его здоровье.

Эйлин кивнула.

— Да, дорогая. Я понимаю. Мы все благодарны ему за твое спасение. А я так просто готова расцеловать его за этот мужественный поступок, — и Эйлин с неподдельной нежностью посмотрела на любимого. — Касавир, ты не позволишь нам с Шандрой выйти на минутку?

Вытолкав озадаченную девушку в коридор, Эйлин зашептала:

— Я должна тебе кое-что сказать. В бандитской пещере Касавир подхватил несмертельную, но очень неприятную болячку.

— Да ты что! — всплеснула руками Шандра.

— Да, представь себе. Вот сейчас он сидит нормальный, а через минуту может кинуться на нас и начать душить.

В подтверждение этого Эйлин сделала страшные глаза, схватила себя за шею и сымитировала удушение, высунув язык и задергавшись. Шандра в ужасе отшатнулась.

— И это лечится?

— Иварр говорит, что может пройти через месяц, а может остаться на всю жизнь. Очень редкая и малоизученная болезнь.

Шандра жалостливо заглянула в глаза Эйлин и участливо спросила:

— А как же ты?

Эйлин приосанилась.

— Ну, я же немного владею магией. И всегда чувствую наступление очередного приступа. Кстати, — добавила она, внимательно разглядывая свои ногти, — давненько что-то приступов не было.

— О! — выдохнула Шандра.

Она приоткрыла дверь и, не заходя внутрь, выпалила скороговоркой:

— Касавир спасибо еще раз желаю тебе скорейшего выздоровления извини что покидаю у меня куча дел.

Быстро закрыв дверь, она пожала Эйлин руку и, пожелав ей мужества и терпения, стремительно бросилась к выходу.

— Что это с ней? — удивленно спросил Касавир, когда Эйлин вернулась.

Он уже взял поднос и набросился на еду так, как это может сделать сильный телом и привыкший поддерживать себя в форме человек, который ничего не ел со вчерашнего дня. Похоже, его аппетиту болезнь ничуть не повредила.

— А, — Эйлин неопределенно махнула рукой, — вспомнила, что ее ждет дедушка, чтобы дать первый урок магии.

Касавир с сомнением покачал головой.

— Не знаю, не знаю. Не думаю, что он научит ее чему-нибудь хорошему.

— Я тоже. К счастью, она не унаследовала его способностей. Ну, а у тебя как дела? Как ты себя чувствуешь?

— Непривычно. Как будто у меня отняли мое тело и всучили чужое.

Эйлин села рядом и погладила его плечо.

— Понимаю. Ну, ничего, это пройдет.

Глядя, как Касавир ест, она встревожилась.

— Послушай, ты бы не увлекался, а то святой отец говорит…

Касавир что-то промычал, — к счастью, нечленораздельно, — по поводу того, что говорит святой отец. «Странные у них с Иварром отношения», — подумала Эйлин. Когда он закончил свой «легкий» завтрак, ей осталось только забрать пустой поднос с огрызками, косточками и веточками от винограда.

Поглаживая себя по животу, Касавир с чувством сказал:

— Спасибо, ты спасла меня. Я чувствую себя намного лучше. Даже голова перестала болеть.

— Правда? Я рада. Кстати, что ты тут делал без меня? — Строго спросила она. — Нарушал режим и вставал с кровати?