– И ты бы отказался? – спросила Кея. – Ты бы сам отказался от бессмертия, зная, что это скучно?

Андрей устало улыбнулся.

– Мне бы свое тело отстоять, а другого мне никто и не предложит, – ответил он. – Кстати, как бы по возвращении на Землю мне опять не начал сниться Командор. Я уже забыл о нем, но забыл ли обо мне он?

– Я постараюсь со временем разыскать Кунца. Попробую точно узнать все тонкости, связанные с твоим делом, – сказала Кея и чуть игриво, нараспев протянула: – С делом о новом теле для Командора.

– Надеюсь, ты не жалеешь, что тебе попался такой незадачливый Командор?

– Не жалею, – улыбнулась Кея. – Хоть мы с тобой и не сделали ничего для спасения этого мира, но приключение было интересное.

К иллюминаторам прильнул космос. Уже дала о себе знать невесомость, с которой не могли справиться поврежденные генераторы. Андрей отстегнул ремни и переместился вперед: напоследок ему хотелось рассмотреть Крон. Планета была видна отчетливо, хотя уже нельзя было сказать, где там Дворец Адранта, а где кратер Карабо. Подплыла посмотреть Кея, и ее волосы рассыпались и касались Андрея.

– Задаю координаты, – сказал Дрэйд. – Итак, Земля…

В этот момент Андрей, скользивший взглядом по Крону, увидел, как вспыхнуло ярчайшее пятно, которое стало быстро увеличиваться в размерах, словно поедая поверхность. Он непроизвольно ахнул, и Дрэйд тоже повернулся к иллюминатору. Пятно разрасталось с непостижимой скоростью, и с его полюсов по планете побежали трещины, заполненные алым.

– В капсулы! – закричал Дрэйд, первым сообразивший, что происходит. Ударом кулака по кнопке он подтвердил параметры прыжка, толкнул Андрея с Кеей к выходу из рубки и бросился вслед за ними, оттолкнувшись ногами от пульта. Быстро перебирая руками по переборкам, Андрей лихорадочно обдумывал возможные причины катастрофы, и все они сходились на Разрушителе. Подплыв к своей капсуле, он неуклюже забрался внутрь, опустил крышку и стал ждать. Пошел снотворный газ. Колотившееся в груди сердце стало успокаиваться.

"Последний прыжок, – подумал Андрей. – Последний прыжок. Только бы успеть".

За иллюминаторами была ночь. Кея первой сбросила ремни, поднялась со своего кресла, потянулась и сразу куда-то удалилась. А Андрей все еще сидел, понемногу приходя в себя, и никак не мог поверить, что он возвратился.

Дрэйд развернулся в кресле и, не мигая, уставился на него.

– Так кто ты такой? – наконец спросил он, и глаза его смотрели без всякого выражения, словно заранее готовились к любому ответу.

– Я не Командор, – просто ответил Андрей и заставил себя не отводить глаза.

– Это я уже понял. Но получается, ты всего лишь донор, не так ли?

– Вообще-то получается, что донор – это Командор. Ведь от него ко мне перешли воспоминания.

– Вот как… – задумчиво сказал Дрэйд. – Надеюсь, я узнал об этом не последним из всех.

– Я могу лишь догадываться, Дрэйд, кто и что здесь знает, – ответил Андрей. – Но, наверное, ты прав. Из тех, кто остался в живых, а это ты и Кея, ты узнал последним. За мертвых я ответить не могу.

Дрэйд повернулся к нему спиной, помолчал, а потом сказал, не оборачиваясь:

– Ты вытащил меня с корабля Граса, так что мы в расчете. Но я не могу поверить, что ты всего лишь землянин. Честно говоря, сначала была мысль, уж не ставленник ли ты Комендантов. Ну а потом все так закрутилось, что и думать было некогда.

– Я рад, что мы в расчете. Хоть все это и не моя затея, а все ж не хотелось мне, чтобы такой храбрый человек держал на меня зло.

– Ладно, землянин, – усмехнулся Дрэйд. – Может, еще встретимся. Когда я уйду на покой и открою бар, то пришлю тебе весточку. Поговорим, вспомним. Может статься, это было мое последнее крупное дело.

– Тогда тебе придется за мной прилететь, – Андрей погрустнел. – Я еще не построил свой звездолет. Кстати, а где ты посадил наш корабль? – он вдруг спохватился.

– На Востоке, – ответил Дрэйд, но, заметив, как изменилось лицо бывшего Командора, с усмешкой добавил: – Мы сели ближе к Западу, тебе не придется преодолевать периметр. Только поспеши. Я не могу здесь долго оставаться.

Андрей пробормотал слова прощания, встал и направился в свою каюту. Кею в коридоре он не встретил. Зимний камуфляжный костюм, в котором Андрей шел к мертвому городу и про который он уже успел забыть, лежал все там же, убранный в один из ящиков. В кармане оставались предусмотрительно захваченные деньги, а значит, добраться до дома будет не так сложно. Учитывая, что корабль сел за периметром, неподалеку от того места, где проводники когда-то бросили внедорожник по пути на Восток, то за ночь Андрей рассчитывал дойти до ближайшего поселка и найти там машину до столицы. Денег должно хватить, потому что брал он их именно с таким расчетом – добраться домой. И если все будет нормально, то вечером следующего дня можно будет заснуть в своей постели.

"Как же теперь жить? – вдруг подумал он, застегивая куртку, и не нашел ответа. – А телескоп я выброшу. Не продам, он для меня слишком дорог, а именно выброшу, – мстительно думал он. – Не смогу я больше смотреть ни на звезды, ни даже на сам телескоп – это будет та еще пытка. Раньше из далеких неведомых стран привозили сокровища. А я привезу обратно всего лишь воспоминания, с которыми невыносимо сложно будет жить дальше".

Вяло переодевшись в каюте, Андрей набрал воды во фляжку, сунул ее в широкий карман куртки и вышел в коридор. Дрэйд уже опустил трап, из черного проема задувал свежий ночной ветер, а Андрей стоял и размышлял о том, как ему прощаться с Кеей. Он хотел было уже заглянуть к ней в каюту, как вдруг понял, что она, скорее всего, уже ждет его снаружи.

Андрей спустился, справляясь с мучительно-сладкой спазмой в горле, а Кея действительно стояла у корабля. Он повернулся к ней лицом, а она странно засмеялась, с горькой ожесточенностью, и в ее глазах Андрею померещились слезы. Хотя, наверное, это блестел лунный свет, потому что взгляд ее оставался все таким же вызывающим и дерзким. Улыбка ее всегда была разная, но взгляд – один, и лишь изредка к нему примешивалось что-то непонятное и теплое, что-то такое, чего Андрей боялся еще больше пренебрежения.

– А ведь я выполнила свое обещание, – сказала Кея. – Ты ведь увидел фиолетовую звезду, не правда ли?

А Андрей подумал, что нет, что обещания своего она все-таки не выполнила, потому что самое главное, то, что обещали ее волосы, бледное матовое лицо и загадочные серые глаза, он не получил. Но сейчас не хотелось об этом говорить, не хотелось вообще ничего говорить, потому что любым произнесенным словом или фразой можно было нарушить каменную доброжелательность своего лица, и тогда что-то внутри могло оборваться, сломаться, и пришлось бы долго собирать себя из чего-то совсем жалкого и недостойного.

– Прощай, – сказала Кея, не дождавшись ответа. – Если я что-то узнаю про Командора, я тебя найду, обещаю.

Андрей глубоко, но очень осторожно вздохнул, чтобы не лопнула в груди натянутая струна, нашел ее ладонь и легко пожал. Кея вздрогнула, но не отстранилась, а Андрей руку выпустил, резко повернулся и пошел прочь быстрыми шагами. Не оглядываясь.

Он уже успел пересечь поле, увидел матово струящуюся под луной нитку дороги, убегающую в ночное небо между двумя тусклыми холмами, когда услышал завывание двигателей "Тени". Только тогда он повернулся и долго стоял, глядя, как синий свет дюз растворяется среди редких перистых облаков. Еще некоторое время горела для него эта новая звезда, а потом Андрей потерял ее и побрел к асфальту.

– Наверное, не стоило вам сюда лететь, Кея, – сказал Кунц. – Или вы полагаете, что с окончанием войны интерес к военным преступникам несколько поутихнет?

– Вы-то себя здесь чувствуете в безопасности, – усмехнулась Кея.

Они сидели на открытой террасе исследовательского центра, расположенного в южном полушарии планеты Рук, и неспешно потягивали сок. Был вечер, и ясно проступили многочисленные маленькие луны, крупными горошинами усеявшие небо. Они проплывали по небосводу быстро, на глазах уходили за горизонт, но их сменяли новые, такие же белые, с размытыми серыми татуировками мертвых ландшафтов.