– Конечно. Я хотел, чтобы тебя пленил Грас. С кольцом он чувствовал бы себя увереннее. Кунц все время подводил тебя к этому, да так и не подвел. Но видишь, и без кольца генерал решился на штурм. И теперь я направлю жалобу в Галактический Совет.
– Может быть, вы просветите меня и насчет Орри? Кея как раз хотела защитить мир от них… Вы наверняка знаете об их проекте по обретению тел для последующего завоевания Галактики. А она не могла спокойно смотреть на то, как Орри запускают свои щупальцы в управляющие структуры человечества. Землю, мою планету, они хотят использовать как плацдарм для нападения. Я только не понял, как Кея собиралась использовать Разрушитель против Орри… если бы получила.
– Не сложно догадаться, – сказал Адрант. – Просто мысль эта для тебя непостижима. Кея бы уничтожила Землю. Как плацдарм врага. Вот и все. В твоем вопросе был ответ. Как же еще можно использовать Разрушитель Планет против Орри, у которых и планеты-то нет?
Андрей ошарашено молчал, и даже печальные мысли о дальнейшей судьбе ушли на второй план. А ведь действительно, это лежало на поверхности. Сердце его сжалось, и он даже забыл, что Разрушителя не существует.
– Как же бороться с Орри? Вы ведь понимаете всю угрозу для Галактики?
– Понимаю. Уж не предлагаешь ли ты уничтожить Землю мне?
– Должен быть другой способ!
– Поищи, – сказал Адрант. – Земля – планета больших эзотерических возможностей. И если Орри умеют проникать в мир людей, значит, и люди могут проникнуть в мир Орри. Отправляйся домой и ищи этот путь. Здесь ты больше не нужен.
Оболочка на мгновение зашипела, вспыхнула ярким светом, и Адрант исчез. Андрей машинально оглянулся, за его спиной открылась дверь, и зашел офицер, показывая, что аудиенция окончена. Андрей повернулся на месте и, ощущая, как отпускающее напряжение ослабляет ноги, направился к выходу. Чувствовал он себя очень странно.
"Обошлось, – утешал себя Андрей, следуя за сопровождающим. – Кажется, обошлось. Но Кея…" А почему, собственно, он должен был уподобляться ей и что-то сочинять, выдумывать, утаивать. Во-первых, это было бесполезно, а во-вторых, это не его игра. А истинный игрок всего лишь открыл шахматную доску, обнаружил, что одной пешки недостает, и заменил ее катушкой из-под ниток. Иначе говоря, им, Андреем. И вот игрок поставил эту пешку на самый опасный участок и наращивал напряжение именно на этой пешке, потому что подложные фигуры предпочитают менять сразу. Противник отвлекся, а игрок, делая вид, что защищает пешку, незаметно подобрался к чужому королю. И уже не имеет значения, что себе думает эта катушка. Так и должно быть. Чудес не бывает. Катушки не доходят до последней клетки и не становятся сильными фигурами. И какие бы слова Андрей не подобрал сегодня, вряд ли это изменило бы его судьбу или судьбу Земли, которую он представляет. В этот момент Андрей чувствовал себя, будто спортсмен маленького южного государства на зимней олимпиаде. Впереди и позади шествуют толпы мастеров всех видов спорта, а он идет один, и несет флаг своей страны, и знает, что не сможет победить, а может только заявить всему миру, что такая страна есть.
Но вот почему эту несчастную катушку оставили на шахматной доске, хотя она своим видом явно портит красоту комбинации, Андрею было пока не понятно. Конечно, он был рад такому исходу. Но если учесть, что в нем теперь и память Командора, и признания Адранта… Это выглядело странно. Приписать все человеколюбию владыки Крона он не решался. Отложенная смерть? Адрант может себе позволить не прятаться за инсценировкой космической катастрофы с кораблем, летящим к Земле. Зачем ему это? "Нет, – думал Андрей, – что-то в этой истории еще не закончено, и видимо, что-то очень важное". Но он решил пока не мучить себя загадками. Как показывала практика, очень скоро он должен узнать, почему все еще жив.
"А кольцо-то Адрант так и не забрал, – вспомнил Андрей, когда его везли в ангар. – Значит пустышка". После продолжительного спуска на лифте они с офицером пересели на маленькую двухместную платформу. Замелькал лампами аккуратный, словно игрушечный тоннель, и вот уже распахнулся гигантским простором поражающий воображение ангар, и высоко вверху, где было бы вольготно и орлам, виднелись закрытые створки люка размером с земной стадион. Корабль Андрей увидел еще издали – док был почти пуст. Десяток истребителей, и не без повреждений, судя по обилию возившихся вокруг робототехников, да пара кораблей связи не в счет. Пилот уже ждал у трапа, и Андрей поднялся на очередной корабль, не испытывая никакого любопытства.
Он занял свободное кресло рядом с этим единственным пилотом, пристегнул ремни и стал размышлять над словами Адранта. Если тот не ясновидящий, то, безусловно, он все узнал от Кунца. И получается тогда, что не Адрант играл Андреем.
Ждать вылета пришлось недолго. Звездолет знакомо дернулся, через единственный, но большой иллюминатор замелькали уходящие вниз стены, затем пронеслась толща шлюзовых ворот, и вот уже провалился куда-то дворец Адранта. А потом голубовато-фиолетовое небо почернело, стало звездным, и Андрею захотелось встать у иллюминатора и посмотреть на прощание чужие созвездия. Этой ледяной ночью, там, среди скал, созвездия разглядеть не удалось, хотя отчасти эта потеря была компенсирована красотой сжигаемых в ночном небе кораблей, что тоже впечатляло. Сейчас же, когда все кончилось, Андрей уже начинал жалеть, что так рано покидает эту планету, словно ему, как это водится среди возвращающихся с отдыха на море, не хватило одного дня. А в кресло, между тем, вдавливало все сильнее, и звезды в иллюминаторе расцветали ярче, переливаясь красками по мере того, как корабль покидал атмосферу. Дрожал корпус, дрожали звезды в сгустившейся черноте, и Андрей уставился на них, словно загипнотизированный. Но все мысли уплыли к Земле, и с невесомостью неожиданно пришло радостное предвкушение дороги домой. Если бы не мысли об Кее, Андрей, наверное, чувствовал себя счастливым.
Вдруг корабль дернулся, да так, что завыли переборки, словно их стискивала огромная мощная рука. Андрей даже порадовался, что не успел встать и еще пристегнут, хотя уже пора идти в анабиозный отсек. Но пилот не разделил радости, встревожился и забегал глазами по изображениям перед собой. И тут Андрей увидел на одном из шести экранов гигантскую черную тень. Он еще не понял, что это такое: контуры были слишком нечеткие. Но было ощущение, что кусок мрака оторвался от ночи космоса и смутно обретал форму.
– Датчики показывают, что нас захватил луч… сейчас определю тип корабля… – скороговоркой запричитал пилот. – Диспетчер уверял, что все чисто, как же он смог подобраться?!
Андрей похолодел. Неужели это никогда не кончится?
"Черная Герцогиня!" – вскричал пилот, ошалело глядя на приборы.
"Черная Герцогиня?" Сознание Андрея словно озарилось вспышкой, и он сразу увидел этот корабль в чужой памяти. Штурмовой Комплекс класса Ультра. Таких кораблей очень немного в Галактике. Обладая всеми способностями штурмовых крейсеров, при необходимости они способны становиться орбитальными крепостями и нести невероятное количество десанта и техники для наземной высадки. Один из этих комплексов и был назван "Черной Герцогиней" в честь нейтронной звезды – убийцы звездолетов. Комендант Лорн считал, что такое название корабля будет наводить дополнительный ужас на пилотов противника.
"Опасность большая, но не большая, чем вчера", – попытался успокоить себя Андрей. Он уже привык к этой формулировке: риск есть, но не больший, чем раньше. И в самом деле, приглашение на корабль Коменданта было не многим страшнее, чем любой эпизод последнего времени. Однако, уже настроившись на возвращение, к такому повороту Андрей готов не был. Расслабился. Не ожидал. И о чем теперь говорить с Комендантом, не представлял совершенно. Даже не знал, как назваться. А говорить, видимо, придется, и если не с ним, то с Грасом.
Пилот не пытался бороться с лучом, видимо, это было делом безнадежным. Он покорно заглушил двигатели, отпустил рукояти рычагов и обреченно уставился на экран, где огромная черная масса штурмового комплекса особого назначения закрыла все пространство. По мере приближения видны стали раздвигающиеся ставни в его брюхе, телескопически вытянутая клешня зафиксировала корабль уже где-то у самой поверхности гиганта и бесшумно втянула в чрево.
