Двое других расселись по своим кроватям и увлеклись читать книги, которые взяли со столика посередине. Там лежало ещё две книги, и Михаил понял, что их читать все просто обязаны, но пока что он не желал этим заниматься…
– Как вас зовут? – спросил он молчаливых брюнетов.
– Алексей, – представился один, оторвавшись охотно от книги, которая явно была не интересна. – Князь, Алексей Николаевич Нагимов.
– Александр Герасимов, – промямлил другой, будто не желал быть ни среди них, ни в этом корпусе вообще.
– Князь, Михаил Алексеевич Аргамаков, – представился и Михаил, дружелюбно кивнув в ответ.
– Познакомились? – вернулся «задира» и с улыбкой потёр руки. – А я – Селиванов. Мишкой звать… Прямо, как и тебя! Ну что, – махнул он рукою на дверь, и к ним вошли ещё двое мальчишек – чуть постарше.
– Кого тут проверять? – спросил один.
– А вон, – кивнул второй на удивлённого Михаила Аргамакова. – Этого мы ещё не проверяли. Те уже знают.
Они подошли к нему и вытянулись с насмешкой на лице. Михаил спокойно поднялся и оказался почти равным с их невысоким ростом.
– Это ты, кадет, хочешь видеть волос-крикун? – выдал один.
– Да, господин кадет, – кивнул Михаил, не страшась ничего, тогда второй защемил у него волос над виском в ногтях двух пальцев и с силой выдернул его.
Михаил вскрикнул и стал потирать больное место, глядя на протянутый ему волос. Все вокруг засмеялись, кроме Алексея и Александра, севших обратно на кроватях.
Не выдерживая подобного отношения и издевательства, Михаил набросился на того, кто выдернул ему волос. Между ними завязалась хорошая драка, пока на крик не сбежались некоторые старшие ребята и не растащили драчунов под крики остальных наблюдающих:
– Давай его! Бей! Валяй его!
– Не бычиться, – кивнул Михаилу «задира», когда они вчетвером снова остались одни. – Здесь никто не избежит участи новичков! Закон!
Михаил почувствовал, что привыкать теперь предстоит и не только к этому, и был прав. Наряду со всем, чему только ни стали обучать – то уроки по наукам, то рисованию, танцам и фехтованию – кормили не особо богато и вкусно. Ну, а «задиры», как его сосед, – вообще были распространены…
Глава 3
Просыпался Михаил каждое утро в шесть утра, а в семь уже сидел за партой на уроке, как и остальные воспитанники. Просыпаться было тяжело под неприятный и резкий звук горна. Ещё труднее было вылезать из тёплой кровати зимой, когда утром ещё было темно, а печи не натоплены…
Уроки шли строго по расписанию. Утром, до 11 часов, были математика, морская дисциплина и иностранные языки. Тут Михаилу пришлось учить не только французский, но и английский с немецким. А во второй половине дня – с 14 по 18 часов – словесные науки, не требующие сильной концентрации. Проходить предстояло множество разных курсов, и преподаватели в течении учёбы решали – кого отправлять в следующий класс, а кого нет…
– Псс, – шикнул во время урока за спиной Михаила один из учеников.
Михаил знал уже, что снова надо забрать от того записку. Он смотрел на учителя в упор, чтобы быть уверенным, что не заметит подобного, и просунул руку с боку между парт.
Точно так же, стараясь быть незамеченным преподавателем, Михаил раскрыл записку под партой. Не опуская головы, а лишь глаза, он мельком читал несколько строк: «После парада гуляем. Планируем игры со старшими. Курляндец не должен знать.»
Увлёкшись прочтением записки, Михаил в считанную секунду вздрогнул от возгласа вставшего рядом преподавателя:
– Это ещё что?!
Михаил, как подобает, поднялся, но, опустив глаза, промолчал.
– На румбу! – провозгласил недовольный преподаватель и указал рукой на выход.
Михаил тут же был выведен в сопровождении дежурного из класса. Они быстро шли по бесконечному, как казалось, коридору до пересечения с другими коридорами, где посередине находился компасный зал. На полу было подобие компаса с румбами, и на одной из таких румб Михаила оставили стоять до окончания урока…
– Ну что, голубчик, – вызвал его к себе в класс на разговор преподаватель, когда все остальные отправились на обед.
Михаил стоял вновь перед ним и молчал.
– Что это Курляндец не должен знать? – строго вопрошал дальше преподаватель.
– Не имею честь знать, господин учитель, – ответил Михаил.
– Вы читаете незнамо что?! – поразился преподаватель.
– Я впервые приглашён участвовать в играх. И что это за игры, мне доселе не известно, – признался искренне он.
– Садитесь, – указал преподаватель взглядом на парту перед ним.
Михаил послушно сел и взглянул на палец учителя, которым тот ткнул в белый лист, что там уже лежал:
– У Вас будет пять минут решить задачу! Берите перо!
Взяв перо, Михаил взглянул на полученный лист с задачей, которую предстояло решить. Он читал её несколько раз:
«Спросил некто учителя – скажи, сколько у тебя в классе учеников, так как хочу отдать к тебе в учение своего сына. Учитель ответил, если придёт ещё учеников столько же, сколько имею, и полстолько, и четвертая часть, и твой сын, тогда будет у меня учеников 100. Спрашивается, сколько было у учителя учеников?»
Взглянув на появившиеся перед носом песочные часы, Михаил принялся писать на чистом листе решение. Время не ждало и пролетело, словно не бывало.
– Так каков ответ? – отнял перо преподаватель и взирал холодившим взглядом.
Михаил поднялся и ответил:
– Тридцать шесть!
– Прекрасны Ваши способности, дорогой мой, – кивал удивлённый преподаватель. – Вас, должно быть, обучал и отец на дому?!
– Да, господин учитель! – последовал тут же гордый ответ Михаила.
– Вы знаете, что в моём классе может стать на одного ученика меньше?
Сердце Михаила бешено застучало и подступил к горлу комок страха:
– Да, господин учитель.
– Ступайте и думайте прежде, чем что-либо совершить!
Михаил кивнул и покинул класс.
Как только он стал подходить к своей комнате, в коридор вывалили остальные воспитанники с насмешками на лицах и на перебой восклицающие:
– Наказан! Что Курляндец сказал? Выгнали? А каково на румбе стоять!
Михаил подошёл к тому, кто передал ему на уроке записку:
– Вы подставили меня!
– Ничего подобного! – раскрыл тот глаза шире и засмеялся вместе с остальными вокруг. – Не тебе одному записка была передана, а попался ты! Ну что ж! Сам виноват!
– Хочешь, быличку поведаю? – влез и ещё один между ними. – Это всё нечистая сила куражится!
– Оставь себе эти сказки, – промямлил Михаил.
– Дурачина, быличка – это правда! У нас тут бродят они, всякие нечисти, – уверял его ещё один.
– Знаю, – махнул Михаил рукой, не желая обсуждать достоверность некой нечистой силы, в которую верить ему ум просто не позволял.
Он только собрался пройти мимо подсмеивающихся соседей к себе в спальню, как один из них, будто мимо проходя, шепнул:
– Не принимай больше записок…
– Колька! – окликнул его тут же кто-то рядом. – Чего это ты ему шепнул?!
Но этот Колька лишь усмехнулся и протянул руку Михаилу:
– Николай Александрович Бестужев, – представился он.
– Михаил, – кратко ответил тот, пожал ему руку и скрылся у себя.
Как только он присел на край своей кровати, как «забияка» тоже появился:
– Эх ты, почти год здесь, а все смеются над тобой! Даже друзей не нажил! Изживут тебя, – с хохотом ускакал он обратно в коридор.
– Не слушай его, – оглянулся вставший на пороге Алексей и вместе с Александром остался тоже в их комнате, вновь принявшись за чтение учебных книг…
Глава 4
Пехотные и конные войска построились на площади перед Зимним дворцом и на улицах перед Адмиралтейской крепостью и до «Правительствующего Сената».
В 9 утра собрались в собор «Святого Исаакия Долмацкого» знатное духовенство, чужестранные министры и именитое купечество. В Зимний дворец «съехались и собрались в Эрмитаже, в столовой комнате, что перед садиком, придворного штата обоего пола особы, дамы в русском, а кавалеры в праздничном платье.»
