Промчавшись скорее вниз, к бальному залу, она остановилась у закрытых дверей. Никого в коридоре, на удачу, не было. Варя тихонечко приоткрыла дверь и стала разглядывать танцующие пары…

– Он танцует, – пискнула она.

– Варенька, ты что опять сюда пришла? Ой, увидит кто, попадёт же нам! – зашептала примчавшаяся следом Лиза.

– Он должен только со мной танцевать, играть, – закрыла дверь Варя и выдохнула так, что сразу было видно, как она огорчена, обижена и разочарована.

– Ты меня удивляешь, – покачала головой подружка. – Ты хочешь им обладать?

– Нам так хорошо было в детстве. Мы играли, бегали, смеялись, правда, и обижались, но было так хорошо! – взволнованно выговаривала Варя, отправляясь в объятиях подруги обратно по коридору.

– Эх, вырос он уж. Ему с такими, как мы, уже неинтересно, – махнула рукой Лиза. – Он теперь вон какой кавалер завидный, да и друг его тоже!

– Ты что?! – удивилась Варя.

– А что? – пожала плечами та. – Голубенькие говорят, что любовью такое называется. Может мы влюбились? – хихикала вдруг она.

– Да ну тебя, – снова вздохнула Варя и села на ступеньках, не желая подниматься выше и возвращаться в класс.

– Ну, ладно, – села рядом Лиза. – Посидим ещё немного, да вернёмся. А то наша Яга проснётся, будет нам!

Сидеть долго не пришлось. Заслышав вскоре окончание бала и приближающиеся к выходу голоса и шаги, подруги вскочили и спрятались за угол наблюдать, кто идёт…

– Николя отличные познания показал на экзамене. Вот и определили в Политехническую школу Парижа, – донёсся голос Михаила, и он показался вместе с идущим рядом другом.

– Да уж, Наполеон помешал и здесь, – недовольно покачал головой тот. – Николя расстроен наверное. Вернётся к нам, надо поддержать.

– Обязательно, – согласился Михаил, и, как только они приблизились к дверям выхода, со ступеней позади окликнула Варя:

– Мишенька, – дрожал её голос.

– Варя?! – удивился он, повернувшись.

Он встал, словно вкопанный. Он смотрел на неё взволнованным взглядом, как и она. Их дыхания участились… Хотелось броситься друг к другу в объятия, чтобы поделиться своими переживаниями, болью, что детство уходит, и приходится расставаться.

Всё это промелькнуло в их мыслях, но рамки воспитания не позволили совершить и шага…

– Вы танцевали, – кивала Варя, еле сдерживая подступившие слёзы обиды.

– Конечно же, – улыбнулся Михаил.

– Вы теперь женитесь на ней? – вопросила смелее она.

– Варвара Игоревна, – пытался удержаться от большего смеха он. – Если я поведу под венец каждую барышню, с которой танцевал, у меня будет гарем!

– Вы снова смеетесь надо мной? – возрастала её обида, что Михаил теперь явно заметил и стал серьёзнее.

Он хотел ещё что-то сказать, или пояснить, но этого Варя не узнала. Покидающие бальный зал гости выходили в коридор и направлялись к выходу. Михаил откланялся и вместе с другом поскорее вышел на улицу…

– А как глядела её подруга на меня! Аж неловко сделалось, – хихикнул друг.

– Эх, Лёшка, – только и вздохнул Михаил.

Они вернулись в корпус, весело обсуждая прошедший бал, куда были приглашены лишь лучшие выпускники. Снова уединившись в своей комнате, они дождались возвращения остальных друзей и поделились впечатлениями…

– Нет, скучнее бала не видал! – поразился Сашка.

– А эти, натянутые улыбки, лица, будто их там куклами готовят быть, – поддержал Алексей, на что Михаил кивнул:

– Да, что тут обсуждать, и умы не из лучших. Я тоже поражён. Чему их там учат? С ними даже поговорить не о чем.

– Ахи, охи, – засмеялся их «задира». – Отправляемся завтра в салон Валери! Там уж точно скучно не будет!

– Нет, – откинулся на свою подушку Михаил. – Теперь без меня. Хватит.

– Ты что? Влюблён ли? – поднял брови Сашка, на что Михаил ему выдал:

– Нет, просто и с этими не о чем говорить.

– А зачем тебе с ними говорить-то? – смеялся «задира» и достал вдруг из кармана платок, которым стал крутить и махать. – Столько времени прелестного там провели, каждому девица досталась, а теперь ему вздумалось говорить! Чудак! – кинул он ему платок на пол у кровати.

– Что это? – уставился на платок Михаил, узнав его, узнав тот самый платочек, что был от Вари и некогда кем-то украден. – Мишка?!Ты где его взял? – подняв платок, он встал и уставился в глаза его, ставшего вдруг надменным:

– Думал пошутить тогда, а потом забыл про этот платок и вовсе! – усмехнулся он. – Ты и сам забыл!

– Забыл?! – поразился Михаил, как поразились и застывшие в наблюдении за ними и Сашка с Алексеем. – Я сдержу себя, – кивнул Михаил после недолгого молчания и спрятал платок в карман. – Но если ты ещё когда-нибудь,… у кого-нибудь,… что-нибудь выкрадешь, пусть и в шутку, я клянусь, ты будешь жестоко наказан!

– Надо же, – махнул рукой тот и ушёл из комнаты.

– Мда, – только и сказали друзья, но Михаилу легче не стало.

…Время не ждало. Ночь звала за собой, погружая в сон, но он и уснуть, казалось, не мог. Все уже спали. Вокруг было тихо, и вдруг тело его содрогнулось…

– К чёрту, – прошептал он, поняв, что спал и перевернулся на живот, надеясь, что сбил сон…

Он взирал в темноту, а воспоминания и трепет не покидали от того, что привиделось: будто Варенька уже взрослая, и они лежат в постели, одаривая друг друга ласками любви…

– Не может быть, – усмехнулся он сам себе, и тут прозвучал полушёпот Алексея:

– Что случилось?

– Я с вами завтра в салон, – высказался Михаил.

– Эка прыть. С чего вдруг? – удивился Алексей. – Я вот не собирался туда пока. Думаю подготовиться к морской практике. Не хочется упасть в глазах Николя, когда экзамены сдавать будем.

– Тебе же было всё равно, ты же не хочешь быть моряком, да и море не любишь, – не менее удивлён был его словами Михаил.

– А что делать, – усмехнулся тот. – Николя нам всем друг, и пасть в грязь не хочется. Я бы тоже не против получить звание мичмана, как и он. И вообще, куда я теперь денусь от моря да от вас всех!

– Хорош, – хихикнул довольный Михаил. – Я знал, что в тебе есть это!

– Благодарю, – захихикал и Алексей. – Так что тебе приснилось-то?

– Да так,… бред…

«При выпуске в морском корпусе повторяли весь пройденный материал. После этого был назначен с друзьями Нагимовым, Тихоновым и Герасимовым на люгер «Ящерица» под командованием лейтенанта Арцыбашева. Нам предстояло конвоировать в Або провиант.

В открытое море было не выйти. Англичане владели им. Так, мы пробирались вдоль берега шхерами. Чуть было не попались под нападение англичан, но они ушли, оставив нас в покое. Видимо, испугались, что наши парусные суда, вооружённые орудиями большего калибра, опасны.

Выдержал и очередной гардемаринский экзамен, после которого отправлен с друзьями, также успешно выдержавших экзамены, в поход по Финскому заливу на фрегате «Малом» под руководством нашего воспитателя – Николая Александровича Бестужева.

Вот это личность! Благодаря ему, даже Алексей Нагимов, который не тянулся быть моряком и учиться на отлично, с успехом обрёл волю и интерес к учёбе да морскому делу.

Мы постоянно останавливались в том походе на якоре, чтобы прогуляться между Петергофом и Кронштадтом. И, как Николя и утверждал, этого совершенно недостаточно, чтобы обрести навыки управления кораблём. Однако, ничего сделать нельзя было. Финансируют скудно.

Но и математические, и экзамены по морской практике, и географические, не говоря уже об остальных, выдержаны с достоинством.

Теперь, высочайшим приказом мы произведены в мичманы. Необъяснимое счастье приносит этот чин! Теперь мы не школьники, нет строгой зависимости, вставать не надо под звук барабана, да идти можно куда хочешь…»

– Чем занимаешься? – вошёл в комнату Алексей, и Михаил, закончивший за столом что-то писать, закрыл свою тетрадь:

– Воспоминания пишу. Думаю, что потомкам они будут, если не полезны, то интересны, – улыбнулся он.