Когда я подбежал к нему — он причитал что-то на своем языке, жалостливым взглядом смотря мне в глаза. Затем, видимо поняв, что я в этих делах ни бельмеса, Мафусаил с трудом перешел на русский:

— Вы же не понимаете! — залепетал он — эти люди страшные! Они убьют и меня и мою семью!

Я так понял, Мафусаил жаловался на контрразведку своей Республички:

— Если им нужна информация — они будут пытать человека, пока он им все не расскажет! Они могут на ваших глазах изнасиловать вашу жену и дочь! Они выбьют из вас все, что им нужно.

Но отступать было некуда, как мне и рекомендовали ранее, пришлось нажать на Мафусаила:

— Мдя, говоришь? — я навис над этим человеком, сжал руки в кулаки и замахнувшись — а деньги у нас брать не было страшно? А? Тебя, козла вонючего кто-то за рога тянул к нам? А знаешь, что будет с твоими родственниками в Ростове, если ты не сделаешь то, что тебе велят?

Тут Мафусаил, кажется, сдается, и я, уличив момент, стараюсь разбавить «горькую пилюлю»:

— Послушайте, Мафусаил! — говорю я, резко сменив тон, и даже положив Мафусаилу руку на плечо. — Мы сейчас с вами сделаем наше общее дело, я передам вам деньги — и прости-прощай! Можете забыть и меня, и КГБ!

Тогда мы возвращаемся домой к Мафусаилу, где он забирает все, что нам нужно, после чего садимся в его старый белый нелепый «Жигуль» — и отваливаем в сторону гор! Точнее, в сторону пресловутой всеми проклятой трубы.

Где-то через час медленной езды почти постоянно вверх мы наконец останавливаемся.

— Вот! — говорит Мафусаил, показывая мне рукой в сторону справа по ходу машины — опора трубы, низкая опора. Это наше место.

Мы выгружаемся. Тут мне звонит Посол:

— Андрей! Слава богу заработала сотовая связь! Переключись на дешифратор.

Я переключаю мобильный телефон в режим дешифрования закодированного сигнала. Голос в трубке Посла несколько искажается, но это не важно:

— Андрей! У нас просто ужас! Развал! Из пяти два агента вдарились в бега, двоих, по нашим данным задержали! Вся надежда теперь только на вас!

— Хорошо — стараясь отвечать как можно более спокойным тоном сказал я — мы с Мафусаилом уже на месте — дело будет сделано, даже если он откажется — я все проделаю сам.

Но как только я возвращаюсь к машине, от которой отходил, чтобы Мафусаил не слышал мой разговор с Послом, этот пень — увы мне, грешному — наставляет на меня дуло «Глока».

— Деньги у тебя? — спрашивает меня Мафусаил, решительно и злобно глядя мне в глаза — давай их сюда!

— Ах, да что вы — кочевряжусь я, почему-то совсем не испугавшись его угрозы — потерял, извините, пока за вами по улицам бегал!

Но шутки в сторону — Мафусаил, как последний идиот наотмашь бьет меня по лицу, да так сильно, что я падаю на землю.

Тем не менее удача на нашей стороне — видимо наблюдая за трубой, над нами пролетает вертолет, выхвачивая трубу и иногда окрестности из ночного мрака мощным лучом прожектора.

Мафусаил, то ли сознательно, то ли чисто рефлекторно, в тот момент когда вертолет скользнул лучом прожектора рядом с ним — присел на корточки, что позволило мне, в миг вскочив, ударить его мыском ботинка прямо в лицо.

Истошно взвыв, Мфусаил упал на землю, схватившись за лицо обеими руками и выронив пистолет.

Когда же он пришел в себя, преимущество в виде «Глока» было уже на моей стороне. Судя по серьезному и испуганному взгляду, с которым Мафусаил смотрел в дуло пистолета — «Глок» был настоящим, боевым, заряженным настоящими патронами.

Еще минут двадцать проходят в жутких мучениях — попытках вытащить из Мафусаила клещами информацию о том, как взорвать бомбу. Так как Мафусаил в этом деле оказался крайне неболтливым, приходилось время от времени убеждать его в полезности «серебра слов» легкими ударами ногой по лицу. Впрочем, Мафусаил некоторые удары пытался парировать, перехватив ногу в блок — с дальнейшим выходом на болевой прием. За что, за эти попытки, получал по голове еще и рукояткой «Глока».

Ну так вот, когда же все это выясняется, остается все это только осуществить!

Итак, Мафусаил ни под каким предлогом идти устанавливать бомбу под трубу не собирается. Даже пинки не действуют! Приходится самому взбираться на гору предварительно забрав из «Жигуля» Мафусаила ключи, туда, где опора, потом лезть по этой опоре вверх, и уже там, где труба опирается на опору — положить взрывчатку, после чего через специальное гнездо в ней завести внутрь детонатор — и активизировать его на сигнал от пульта.

Когда же я возвращаюсь обратно к машине Мафусаила, то застаю его за тем, как он пытается завести свою машину без ключей. И слава богу что ему это не удается!

Едва я возвратился — вдали зазвучала сирена — и оттуда, откуда мы приехали к нам стала приближаться машина с проблесковыми сине-красными маячками.

— Все! — запричитал Мафусаил, схватившись за голову — тюрьма! Тебе-то что — тебя отпустят, а вот я!!

Но делать нечего.

Я успокаиваю Мафусаила, чем могу, но затем, вдруг стремительно неожиданно в моей голове созревает коварный план:

— Смотри! — кричу я Мафусаилу, как только двигавшаяся к нам машина с «мигалками» остановилась, и, как мне во тьме показалось, оттуда выбежали и распределились вокруг машины люди с автоматами.

Мафусаил, повернувшись в ту сторону, уже было что-то хочет сказать мне, но я, не будь дураком, из-за его спины стреляю в сторону машины с проблесковыми маячками из пистолета. Выстрел, правда, получился не совсем удачным, потому как оказалось что «Глок» Мафусаила автоматический, и стоял на режиме автоматического огня, так что мое нажатие на курок привело к тому, что все патроны из «Глока» были выстрелены в течении секунды.

За сим я бросаюсь на землю, и, как оказывается, не зря — получив несколько пуль в корпус из автоматов, Мафусаил через секунду грузно валится на землю. Люди из патрульной машины начинают двигаться к нашему «Жигулю».

— Ну вот и все — говорю я нажимая на кнопку активизации детонатора заложенной мною бомбы.

Взрыв, странное дело, получился негромким. Разорванная взрывом труба, смотревшая своей частью в месте подрыва в небо, не смотря на мои ожидания, не стала фонтанировать во все стороны горящей нефтью.

— Вот заразы! — закусывая губу, я достаю из кармана плаща запасной детонатор к бомбе — видно узнали все заранее, что тут будет, и перестали на время качать нефть!

Тем не менее я выполнил приказ и теперь мне нужно отсюда сматываться.

Побегав вокруг мафусаиловского «Жигуля» туда-сюда, я какое-то время понаблюдал за теми людьми, которые только что уложили Мафусаила, и, когда над ними на короткое время завис патрульный вертолет, выхватив их из мрака ночи мощным лучом своего прожектора, я, как мне показалось, заметил среди них Арзумяна.

Бросив же в их сторону запасной детонатор к бомбе, который теперь вроде как мне был и не к чему, я громко прокричал: «Ложись! Граната!».

Арзумян и его компания тут же бросились на землю, прикрыв свои головы руками, и лишь они пришли в себя и стали привставать и оглядываться — я нажал на кнопку пульта активизации детонатора. Послышался сильный шелчок, чем-то похожий на выстрел, после чего Арзумян и его люди снова залегли, а я, еще швырнув в них камнем, вновь прокричал про гранату и про то, что нужно залечь. Камень удачно попал в лобовое стекло их машины, как мне показалось, немного приведя тем самым в замешательство преследующих меня.

Пока же преследователи мои не пришли в себя — я вскочил в «Жигуль» и на нем дал деру на всех порах в сторону Тыбы-э-Лысы.

И дальше — не понятно. То ли я такой ловкач, то ли еще что, но за мной никто не гнался, или же гнался, но я не видел его. От трубы до города дорога шла только под откос вниз, старый «Жигуль» скрипел, будто вот-вот развалится, но худо-бедно через сорок минут я был уже на окраине Тыбы-э-Лысы, и уже оттуда, бросив машину, пошел пешком.