XX век
В воскресенье офицеры собрались посмотреть телевизор. Их встретила табличка-объявление на двери поста «Список допущенных к просмотру: 1. командир, 2. ЗКПЧ». Убойный список был подписан обеими. Сам же телевизор был завешен плотной шторой, прикрепленной бечевой к столу. На бечеве покоилась пластилиновая печать!
— А как же «Том и Джерри»? — растерянно прошептал один из нас.
«Тома и Джерри» Папа теперь смотрел каждое утро в одиночестве…
АНТИФЛОТСКАЯ МЫШЬ
— Товарищи, наш корабль следует курсом 90 со скоростью 18 узлов. За время похода пройдено 2540 морских миль. Международные новости: президент США Рейган предложил оборонный бюджет, в котором втрое увеличены расходы на программу «Звездные войны»… Новости корабля: в заведовании боевой части один[59] найден акулий плавник, спрятанный матросом Падлюком в распределительный щит, питающий репитеры гирокомпасов. Покрытый серебряной краской плавник создал аварийную ситуацию и привел к нарушению курса корабля, что замедлило выполнение поставленных нам партией и командованием задач! Личное дело Падлюка будет рассмотрено на ближайшем комсомольском собрании. О приятном: сегодня у лейтенанта Побегайло день рождения. Ему исполнилось 24 года. Поздравим его всем экипажем с наступлением солидного возраста. В его честь звучит песня народной артистки Эстонской ССР Анне Тынисовны Веске «Позади крутой поворот». Заявку на эту песню прислали также наши коки матросы Керимов и Буренко.
На экране телевизора, установленного в кают-компании, вместо «героического» лица замполита, появилась табличка «Телестудия ССВ-493», но вдруг упала, являя вместо рекламной заставки безмятежное лицо матроса-оператора, вальяжно сидящего в кресле в робе без гюйса[60]. Уголок рта командира корабля спикировал вниз, старпом прикусил губу и быстро вышел в направлении телестудии. Через минуту мы с наслаждением смотрели новое по формату ток-шоу: с кратким, но информативным экше-ном и мастерски подобранным звукорядом. Камера съехала вправо; мелькнул чей-то тяжелый волосатый кулак; командир корабля сложил руки на пузе и прикрыл глаза.
— Паззады круты-ой пауррот… фсе пазза-ды! — завыла тогда народная, сегодня «звезда за полторы тысяч у. е. за вечер» Веске.
— А позади у нее, точно, крутой обвод, плавный! — вздохнул механик, с сожалением проведя рукой по свежевыбритой голове. Глаза других сидящих офицеров были как иллюминаторы — круглые и стеклянные. Никто не улыбнулся реплике, боясь пустить слюну.
…
— Товарищи, сегодня 161 сутки похода, наш корабль следует в базу курсом 270, со скоростью 19 узлов, покидая Гавайские острова — оплот американского милитаризма, — где мы стали свидетелями испытаний противоракетного оружия зонтичного типа, доказав, что действия американской военщины — блеф, направленный на раскручивание нового витка гонки вооружений. Международные новости: продолжается международная акция в поддержку лидера Африканского национального конгресса Нельсона Манделы, томящегося в застенках апартеида… Новости корабля: лучшей боевой частью признана БЧ-1, уверенно ведущая нас домой. Лучший специалист по итогам недели — старший матрос Падлюк. В его честь звучит песня Анне Веске «Позади крутой поворот»! — не моргнув глазом, закончил замполит.
— Паззады круты-ой пауррот…
Уголок рта старпома рухнул до подбородка; экшеном занялся командир.
— Валерий Ссаныч, вы издеваетесь над нами?! — орал кэп в трубку телефона, — Да что угодно! Хоть «огурцы» ставьте! Выполняйте!
— А зря! — прошептал механик, с сожалением проведя рукой по густой седой шевелюре.
— Ведь я сажаю алюминиевые огурцы, а-а, на брезентовом поле, — начал тошнить неизвестный корейский певец. Кто ж тогда знал, что это — будущий великий Цой. Командир взвыл и понесся в сторону телестудии. Экран удалил певца, показал открывающуюся дверь, львиное лицо кэпа и внезапно погас. Лесин, вы — пацан!
Вечером, устав от Малежиков, деревни Комарове и Фридрихштаттпалацов, я поднялся палубой выше, сел в кресло и включил «специальный» телевизор, все еще уверенно принимающий эфирное вещание с острова Оаху. На экране резвились пузатые мыши и вислоухая собака.
Хлопнула дверь — в помещение вошел замполит, ненавидяще глядя на питомцев Диснея.
— Кстати, Валерий Ссаныч, почему бы нам не записать несколько мультфильмов о Микки Маусе и не пустить в корабельную трансляцию? Люди уж больно устали смотреть одну видеокассету пять месяцев! — наивно посоветовал я нашему медиамагнату.
Глаза замполита стали как иллюминаторы в лазарете: матовые и стеклянные.
— Я смотрю, вы чего-то не понимаете, товарищ капитан-лейтенант! — угрожающе прохрипел он.
…
Через месяц мы швартовались к стенке 37-го причала в бухте Золотой Рог. Корабль встречали с оркестром, выказывая уважение экипажу, отлично выполнившему задачи боевого похода. Улыбки адмиралов подтверждали это. Потом была встреча с семьями и совместный ужин в ресторане «Челюскин». Замполит на него не пришел…
Утром, возвращаясь с подъема флага, я услышал команду по корабельной трансляции:
— Офицерам корабля собраться в кают-компании на экстренное партийное собрание!
Удивленно собрались, сели, увидев в президиуме рыбоглазого инструктора из политуправы флота. Встал замполит, и я… услышал:
— Слушается личное дело коммуниста, пытавшегося проводить буржуазную пропаганду на борту корабля в боевом походе!
Потом он съел Микки и Минни, а от Плуто остался один хвост. Я был в ступоре, но меня отстояли друзья и командир. Медаль «За боевые заслуги» мне тогда не дали, подарив ее заму, который вскоре ушел на повышение в Политуправление. Позже он пару раз появлялся на парадных мероприятиях бригады, и я не мог сдержать улыбки, видя матовый железный кругляш на его груди. Мне мерещилось, что на аверсе медали четко проступают мышиные уши.
КЛЯЙНЕ МАКС
У каждого из американских авианосцев, за которым мы следили, было свое радийное имя-позывной: «Мидуэй» откликался на «Школьника», «Рэнджер» — на «Серого орла», «Карл Винсон» парил на золотых крыльях, «Констеллейшн» бил в грудь и кричал, что он — «Боевой вождь» индейцев, а у «Нимитца» тогда «уличного» имени не было, хотя его экипаж, оглядываясь на тень адмирала Честера, и пытался дать авианосцу «приличное» для ВМС США имя. Сходив в северные широты, матросы стали называть флэттоп «Синеносым», бурно погуляв в Японии — «Пьяницей Гонзо», а «пошалив» в Персидском заливе в 1997 году, авианосец получил от офицеров экипажа ник «911» — «Скорая помощь». Вспомним 11 сентября и вздохнем…
А вот у «Энтерпрайза» народное имя было такое, что лучше при женщинах не вспоминать. Значение-то его не без героики — «Кульминация»… всему, а вот звучание для русского уха подкачало.
И вот однажды, в один весенний сентябрьский день декабря, «Кульминация» засобиралась в море — сделать шоппинг в саудовских супермаркетах с последующим битьем посуды у их соседей по пустыне.
Мы, естественно, напряглись, поднатужились — и «Энтерпрайз» вылез к нашему облегчению из Сан-Диего. А когда это серое сооружение вылезает — на него сразу же слетаются «мухи»: «Томкеты», «Хорнеты», «Интрудеры», «Проулеры», «Викинги» и «Хокаи»[61]. Называется это действие — перебазированием авиакрыла с береговых аэродромов на борт авианосца. И длилось оно два-три часа, в ходе которых наш экипаж вставал в позу акробатического снаряда для прыжков: кто-то снимал излучения радиолокационных станций, кто-то фотографировал заходящие на посадку самолеты, другие зарисовывали их раскраску, а я с бойцами считал их по радиосвязи, фиксируя номера и эскадрильи: услышал «101» или «210» — знаешь, что летит очередной «Томкет»; просвистел «600-й» или «700-й» — идет на посадку самолет ДРЛО «Хо-кай» или противолодочный «Викинг». Работали они на множестве разных частот, поэтому и матросов, слушающих их, как всегда, не хватало. Пришлось просить о подкреплении из непрофильной боевой части — матросе с хорошим слухом и знанием английского языка. Вы поняли, да?
