Юрий Геллер, Виталий Рапопорт

Как проверить представления о войне, пока она не началась? Существует способ, далекий, впрочем, от совершенства, — военная игра, или, как принято теперь говорить, моделирование, воспроизведение условий войны. В конце 1935 года Тухачевский предлагает провести в Генштабе такую игру. Мысль эта, хотя и не сразу, была принята наверху. Игра состоялась в ноябре 1936 года. Опубликованы два кратких свидетельства о ее подготовке и проведении. Одно оставил Г.С. Иссерсон, в звании комбрига он был тогда фактическим руководителем оперативного управления Генштаба и начальником кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба. Иссерсон разрабатывал задание для игры. Второе принадлежит перу А. И. Тодорского, который в 1936 году был начальником Военно-воздушной академии. Комкор Тодорский в игре командовал авиасоединением на стороне «немцев».

Западным фронтом «красных» командовал Уборевич, войсками «немцев» — Тухачевский, «поляков» — Якир. При разработке условий игры Генштаб исходил из текущей военно-политической обстановки в Европе, не стремясь заглядывать в будущее. Силы Германии оценивались на основании известной мобилизационной формулы и не уточненных данных о формировании трех танковых дивизий и ВВС, которые будут располагать 4-5 тысячами самолетов. Выходило, что в начале войны Германия может поставить под ружье всего 100 дивизий, из них против нас, к северу от Полесья (игра проводилась на этом участке), — 50 — 55, плюс поляки — 20. На политзанятиях кремлевские стратеги хорошо усвоили, что все капиталисты, империалисты и фашисты — одна шайка-лейка. Другими словами, кто не с нами, тот против нас. Полякам поэтому ничего не оставалось, как помириться с Германией и совместно ударить по СССР.

Тухачевский возражал прежде всего против принятой расстановки сил. Если в начале Первой мировой войны Германия смогла выставить 92 дивизии, то теперь следует рассчитывать на 200, иначе битые немцы в драку не полезут. Поэтому, настаивал Тухачевский, к северу от Полесья одних немецких дивизий будет не менее 80 (полякам он, видимо, большого значения не придавал). Для справки: в 1941 году по плану «Барбаросса» против нас было 79 немецких дивизий в составе групп «Центр» и «Север», а всего на востоке — 152 дивизии.

Тухачевский потребовал, чтобы ему еще до начала оперативного времени игры позволили так развернуть «германские» войска, чтобы упредить сосредоточение «красных» и первому открыть военные действия. Тухачевский чувствовал, что немецкая пропаганда блицкрига — не одно бахвальство, так как у Германии не было ресурсов для ведения длительной войны. Он серьезно относился к фактору внезапности.

Известен также предложенный им для игры ход войны в начальном периоде, о чем, правда, не пишут мемуаристы. Благодаря неожиданности нападения немцы в первые месяцы добиваются серьезных успехов и продвигаются на 100 — 250 километров в глубь нашей территории. «Красные» не могут сразу провести полную мобилизацию армии и восполнить потери начального периода. Им придется в течение 8—12 месяцев вести упорные сражения, прежде чем перейти в решительное контрнаступление. Правда, Тухачевский не допускал, что в реальных условиях нападение может быть полностью внезапным — из-за деятельности разведки. Это мнение Сталин блестяще опроверг в сорок первом...

Что и говорить, условия для игры были предложены исключительно тяжелые, они не вытекали непосредственно из тогдашних представлений о противнике, но для учебных целей это было оправданно. Как мы знаем, действительность оказалась куда беспощаднее. 

Руководил игрой маршал А. И. Егоров... Егорову надо было прежде всего выставить с хорошей стороны работу своего ведомства, сиречь показать, что разработанный Генштабом план развертывания на случай войны — правильный и единственно возможный. Поэтому он напрочь отверг прозорливые соображения Тухачевского в полной уверенности, что Хозяин будет на его стороне... Войска противника не получили никаких стратегических преимуществ: они подходили к границе позже развертывания наших главных сил. Вот что пишет Иссерсон: «В конечном счете на игре создалось в общем равное соотношение сил обеих сторон. Главные силы красной стороны были даны в развернутом положении на границе, и возможное упреждение противной стороны в сосредоточении и открытии военных действий не было учтено. В итоге фактор внезапности, которому немцы придавали столь большое значение и который по их же открытым высказываниям в печати составлял главную черту их стратегической доктрины, не нашел на игре никакого выражения. В такой обстановке, лишавшей игру основной стратегической остроты, ход событий привел к фронтальному встречному столкновению сторон в форме пограничных сражений 1914 года и не дал никакого решительного исхода».

Круг замкнулся. Красной армии предписывали воевать по разработкам двадцатипятилетней давности, оказавшимся трагически бесплодными. Тодорский в описании игры полностью согласен с Иссерсоном. Кое-какие важные подробности, не попавшие в печать, дополняют картину.

Перед началом игры Тухачевский выехал в приграничные округа для уточнения данных о германской стороне. Тем временем в Москву съехались участники игры: все командующие округами, начальники окружных штабов или их заместители, командиры корпусов, многие командиры дивизий. Наутро все были в Кремле. Тухачевский запаздывал. Несколько часов прошли в ожидании. Сталин спросил, чем вызвана задержка. Ему ответили, что из-за отсутствия Тухачевского нет полных сведений о «синих» — противнике. Сталин резонно заметил, что у нас как-никак имеется Генштаб — пусть он представит недостающую информацию. Егоров со своими сотрудниками работал всю ночь. Наутро снова собрались участники игры. Егоров огласил свои данные.

Германия и Польша объявляют мобилизацию — соответственно 90 и 20 дивизий — и начинают военные действия. Мы тоже не дремлем. Агрессор пытается в течение двух-трех недель преодолеть нашу линию обороны, но успеха не имеет. Красная армия наносит сокрушительный контрудар и переносит военные действия в Польщу. В Германии и Польше вспыхивают восстания против фашистских правительств. Все как в песне или докладе: если завтра война, если завтра в поход... малой кровью на чужой территории... Сталин одобрительно кивнул.

Появился, наконец, Тухачевский. Снова собрали всех участников игры. Сталин предложил Тухачевскому ознакомиться с установкой Егорова и высказать свое мнение. Тухачевский ответил, что у него другие данные. Германия отмобилизовывает 150 — 200 дивизий и нападает на СССР без объявления войны. Из-за внезапности и численного превосходства противника мы длительное время ведем оборонительные сражения на своей территории и только после этого получаем возможность перейти в контрнаступление.

Сталин реагировал немногословно: «Вы что, Советскую власть запугать хотите?» Игра пошла по плану Егорова.

«Тухачевский был явно разочарован» — сообщает Иссерсон. Здесь он поскупился на краски. Тухачевский понял, не мог не понять: накануне неизбежной мировой бойни оборона страны, ее судьба — в руках самонадеянных, близоруких и невежественных людей.

Александр Волков

Она была первой дамой Третьего рейха и фанатичной нацисткой. Ее любили Гитлер и Геббельс.

А еще она успела побыть страстной католичкой, увлеченной буддисткой, ярой сионисткой и скромной протестанткой.

Мало кто мог переменять судьбу с такой естественной грацией, как она.