— Что ж мне теперь, под себя, что ли? Командор, так нечестно. И ваш отказ — это просто издевательство, — тут тон Парнишкина сменился на умоляющий. — Ребята, мне ведь и правда надо…
— Может, не врет? — вступился за тезку Николай. — Пусть сбегает, а то уделает здесь все, как потом работать будем?
— И действительно, капитан, пусть сбегает, от нас не убудет, — подал и свой голос в поддержку навигатор Сергей.
— Ладно, иди, но чтоб через пять минут вернулся.
— Вот спасибочки, — Парнишкин одним движением расстегнул ремни и выпрыгнул из кресла. — Я мигом, — эти последние слова он произнес уже из коридора.
— Эх, молодежь! — закряхтел Айсберг. — Торопыга. Одни шатания на уме. А сидеть и с умным видом ничего не делать тут опыт, опыт и еще раз опыт нужен.
К тому времени корабль уже разменял сороковую тысячу метров, до окончания фазы подъема оставалось часа полтора…
Минут через пятнадцать в центральный пульт управления вернулся сияющий от счастья Парнишкин. С огромным бутербродом в одной руке и небольшой бутылочкой газировки в другой.
— Та-ак, — критически оценил ситуацию Альберт. — Похоже, все только для себя любимого.
— Да вы скажите, я еще сбегаю, мне не жалко.
— Раньше надо было думать, раньше. Сандро, хоть ты бы его этому научил.
— Пример не в тему, — Парнишкин расплылся в улыбке. — Историки завсегда только задним числом и размышляют.
Наконец вместе со слабым звуковым сигналом на центральном табло появился запрос на выполнение разворота. Корабль достиг расчетной высоты и теперь был готов лечь на основной курс.
— Земля, «Ассоциативный». Разрешите выполнение маневра.
— Выполнение по основной траектории разрешаю. Коридор чист.
Бойо подтвердил задание бортовому компьютеру и переключил изображение с боковых на передние камеры. Теперь экраны в командном отсеке транслировали картинку с верхней полусферы корабля. Земля пропала, осталось только черное небо с плавно кружащими по нему миллиардами звезд. Корабль величественно разворачивался.
Еще предстояло миновать пояс космических спутников Земли, разросшийся в последнее время до неимоверных размеров. Кучу наблюдательных зондов от метеорологических до сейсмических, среди которых различные военные, гражданские, ретрансляторы, обитаемые и автоматические, при том многие выработавшие ресурс и потому бесполезные — это как пересечь оживленную магистраль в час пик. Космический мусор в последнее время изрядно забил пространство вокруг матушки-Земли. И со всем этим надо считаться. Конечно, принята программа по очистке близлежащего пространства, но, как и все межгосударственные программы, двигается она медленно и со скрипом. Одно хорошо: во время расчета старта для «Ассоциативного» была найдена та самая единственная траектория, двигаясь по которой он мог пройти сложную зону по единой плавной дуге без лишних смен курса.
Вновь мелодично тренькнул сигнал. Звездное небо на экранах перестало вращаться. Маневр, а вместе с ним первая фаза полета — старт, завершились.
— Земля, «Ассоциативный», подтверждаю выход на траекторию разгона.
— «Ассоциативный», Земля, трасса свободна, конец связи.
— Экипаж, внимание, — капитан перевел режим радио на постоянный прием. — Продолжение полета по основной программе. Первая вахта — пилот Бойо, всем остальным собраться в кают-компании. Напоминаю, что в течении суток будут два блока разгона с повышенной до двух «же» гравитацией. Во время блоков экипажу находиться по местам согласно штатному расписанию.
Ох уж этот «регламент переговоров». Ведь все эти действия настолько отработаны на тренажерах, что просто нет смысла в каких-то дополнительных разъяснениях. Сейчас будет обед, потом второй пилот Ранский сменит Бойо и начнется обычная круговая рутина. Ранский — Беляев — Бойо. Шесть часов вахты, двенадцать отдыха. И об этом так же все знают, как и о том, что времени для разгона на одном «же» до первого перехода кораблю недостаточно, а потому в режим вклинены несколько блоков с повышенной гравитацией.
— Эй, горячий кавказский парень, вставай, жрать пора.
— А? Что? Да не сплю я… Уже взлетели?
— Вот ведь истинный историк. Реальностью совсем не интересуется. Все проспал. Ты чем ночью занимался? Опять у Лидки просиживал?
— Так он же генацвале, он без женского полу никуда. Только объясни: зачем тебе эта экспедиция понадобилась? Все надеешься прекрасную Аэлиту встретить? А вдруг не выгорит? Да и лететь продолжительно, как выдержишь без женского-то полу?
— Выдержу.
Ребята покинули навигаторскую. Бойо остался один. Ведомый недремлющим автопилотом корабль начинал фазу активного разгона. Ни одной предупреждающей надписи о неполадках. Да и было бы странно, если бы в самом начале, когда траектория выверена до мельчайших подробностей еще на Земле, потребовалось оперативное вмешательство пилота.
Опустив спинку и полулежа расположившись в кресле, Николай перевел центральный монитор в режим просмотра от внутреннего источника. Бойо уже давно сделал себе подборку древних комедийных фильмов, среди которых многие были сняты в режиме плоского экрана, а некоторые даже без цвета и звука, но все было как-то не до того. Теперь же настало время воспользоваться этой фильмотекой.
Вместо унылых немигающих звезд на центральном экране появилась многообещающая надпись: «CHARLES CHAPLIN IN CITY LIGHTS», заиграла немудреная веселая музыка…
— А теперь, я надеюсь, ты все это выключишь, и больше мы к этому вопросу возвращаться не будем, — тут же послышалось за спиной Бойо.
Пилот обернулся. Точно. В шлюзовой двери центрального поста управления с ехидной ухмылкой на лице стоял капитан Лорри. Николаю стало обидно. За себя. Ведь он должен был предусмотреть подобный реверанс со стороны начальника и элементарно подстраховаться.
— Проверяю функциональность основного дисплея, — в качестве оправдания без запинки выпалил Бойо. С расчетом «я знаю, что ты знаешь, что я вру».
— Тогда будем считать, что тест успешно пройден и аппаратура работает нормально. Имеете полное право продолжить выполнение своих непосредственных обязанностей, — Лорри с сарказмом сделал упор на словосочетании «непосредственных обязанностей».
— Так точно.
Вместо скульптурной группы с комиком на коленях одной из статуй, на центральном экране вновь появились холодные звезды. Созвездия Жирафа и Возничего. Те самые, в направлении которых сейчас и шел корабль. Еще один парадокс путешествия «по переходам». Хотя экспедиция направлялась в район центра галактики, находящегося от Земли в сторону созвездия Стрельца, курс корабля на данный момент был направлен не совсем в ту сторону, а, точнее, совсем не в ту. Что поделаешь, если уж так причудливо преломляется наше изогнутое вкривь и вкось пространство.
— Надеюсь, больше мне не придется делать вам подобные замечания, — капитан еще раз картинно козырнул и покинул рубку.
— Конечно, — согласился пилот, закрыл входную дверь, заблокировал ее и вновь переключил центральный экран в режим воспроизведения от внутреннего источника. — Теперь-то я буду крайне осторожен.
Четыре экрана по сторонам от Бойо все еще продолжали транслировать холодное черное небо, но на среднем мониторе уже разворачивалось увлекательная драма про бродягу и слепую девушку, торгующую цветами…
Старинный фильм, рассказывающий о незавидной доле обычных людей при помощи огромного количества смешных сцен, вызывал смятение. С одной стороны, «хэппи энд», а с другой все настолько натянуто, что в «счастливый конец» не очень-то и верилось. Комедия, во время просмотра которой Николай смеялся, обернулась тягучей драмой, как только на экране мелькнула заключительное «THE END». Черти что, лучше уж смотреть что-нибудь посовременнее, без этой трагикомедийной мешанины.
Заблокированная дверь слабо тренькнула. Бойо вновь переключил центральный экран на трансляцию с камеры наружного наблюдения и разблокировал вход. На пороге появился Вовка.
— Ты чего закрылся?
